СССР

[Лакоста]

Чья правда выше?

ваша-моя... разве это имеет какое-то значение !?! или вы так ради пооотроллить?... Правда на мой взгляд в том,что одни строили живота и жизни не жалея,а другие вместо того чтобы лелеять,приумножать,надстраивать,модернизировать и т.д. взяли и порушили. 70 лет через тернии к звездам,а в итоге крутое пике и трундец..

[Очарованный Кварк]

ваша-моя... разве это имеет какое-то значение !?! или вы так ради пооотроллить?... Правда на мой взгляд в том,что одни строили живота и жизни не жалея,а другие вместо того чтобы лелеять,приумножать,надстраивать,модернизировать и т.д. взяли и порушили. 70 лет через тернии к звездам,а в итоге крутое пике и трундец..

Понимаете, обсуждать и делиться этим с кем-либо нет смысла. Потому что все-таки это вещи, которые сохранились в нашей душе, в мечтах. Этого больше нет, возможно никогда не будет, это останется только с нами, в наших душах. Мы просто умрем и об этом не узнает никто. Это просто светлая мечта. Да, было может и плохо, может и все не так, но мы жили этой верой, она горела у нас в душах, в мечтах, во снах. Этого никто не поймет, даже наши дети. Нам просто осталось умирать с нашей мечтой. Оглядеться вокруг - что творится в этом мире? Забвение, тлен, безнадега. Этот мир ограничен, а мы умели глядеть в будущее. Пронты будут танцевать на наших костях, но они никогда не узнают что такое смотреть вперед и видеть вечность. Весь их мир слишком узок и ничтожен. А наш мир - Мир Человека... Одноименная картина Гены Голобокова, который давно умер, но его гениальная картина живет со мной 40 лет и вдохновляет меня хотя бы на то, чтобы просто жить...

 

[Pronto1]

они никогда не узнают что такое смотреть вперед и видеть вечность

Алексей Тепляков

 

СИБИРЬ: ПРОЦЕДУРА ИСПОЛНЕНИЯ СМЕРТНЫХ ПРИГОВОРОВВ 1920 – 1930-Х ГОДАХ

 

Регламент

 

При старом режиме осуждённых к смертной казни вешали либо расстреливали. После большевистской революции власти остановились на расстреле как наиболее быстром и удобном способе, идеальном для массовых экзекуций. Поскольку до начала 1920-х гг. судебного кодекса и прокурорского надзора не существовало, то в процедуре осуждения, исполнения приговора и захоронения могли быть различные варианты. Так, осуждённых к высшей мере наказания могли подчас казнить публично. Именно таким образом были расстреляны бывшие царские министры в сентябре 1918 г. В те же дни по указанию председателя ВЦИК Я.М. Свердлова комендантом Кремля П.Д. Мальковым в присутствии жившего в Кремле поэта Демьяна Бедного прямо в гараже была расстреляна Фанни Каплан, причём труп террористки не был захоронен, а сожжён в железной бочке с помощью керосина.

 

 

Процедура исполнения смертной казни в 1922 – 1924 гг. регламентировалась циркуляром Верховного трибунала РСФСР от 14 октября 1922 г., который в реальности постоянно нарушался. Изучение расстрельной практики вынудило власти ещё раз напомнить карательным структурам о следовании установленному порядку. В начале 1924-го на места прокурорам, председателям трибуналов и губсудов было разослано распоряжение Наркомюста СССР «о порядке расстрелов», из которого хорошо видны те нарушения, которые допускались при казнях. В соответствии с этим документом Сибпрокуратура 5 февраля 1924 г. получила предписание «не допускать публичности исполнения», абсолютную недопустимость мучительных для осуждённого способов исполнения приговора, «а равно и снятия с тела одежды, обуви и т. п.». Предлагалось не допускать выдачи тела казнённого кому-либо, а предавать его земле «без всякого ритуала и с тем, чтобы не оставалось следов могилы».

 

Техника расстрелов и даже сами казни обычно тщательно скрывались от общества. Печатно о них объявляли исходя из политической конъюнктуры; в газетах периода гражданской войны постоянно с целью устрашения печатали списки осуждённых контрреволюционеров, впоследствии объявляли о расстрелах после открытых процессов, в том числе по чисто уголовным делам. Но получить документы о казни близкого человека его родственники обычно не могли. В декабре 1925 г. прокурор Сибкрая П.Г. Алимов отвечал на запрос красноярской окружной прокуратуры: «Сообщаю, что объявлять о приговорах по внесудебной расправе при применении высшей меры наказания может, на основании имеющихся сведений, Прокуратура в устной форме, выдача же по этому поводу письменных справок не допускается».

 

Ачинский окружной прокурор Г.Н. Митбрейт 7 марта 1927 г. запрашивал крайпрокуратуру, что делать с обращениями родственников расстрелянных в период кампании борьбы с бандитизмом. Он сообщал, что Ачинский окротдел ОГПУ, «ссылаясь на директиву… по линии ПП ОГПУ, указывает на то, что расстрелы, произведённые в кампанию по борьбе с бандитизмом, объявлению не подлежат вообще».

 

Расстрелы, которые осуществлялись тройками в первой половине 1930-х гг., также были строго секретными. В июле 1937 г. приказ НКВД СССР №00447, положивший начало «массовым операциям», особо предписывал сохранять полную секретность с вынесением и объявлением приговоров троек. В соответствии с директивой НКВД СССР №424, подписанной М.П. Фриновским, осуждённым тройками и двойками приговор не объявлялся – чтобы избежать возможного сопротивления – и о расстреле они узнавали только на месте казни. (Неизвестно, существовала ли подобная директива в практике ЧК, но в первые годы советской власти осуждённых зачастую «ликвидировали», не сообщая им о приговоре.)

 

25 августа 1937 г. наркомвнудел Татарской АССР А.М. Алемасов отдал распоряжение начальнику Чистопольской опергруппы П.Е. Помялову расстрелять десятерых осуждённых. Алемасов особо указал, что объявлять осуждённым решение тройки не нужно. Это правило часто действовало и в отношении тех, кого судила военная юстиция – тайные приговоры о высшей мере наказания выездной сессии Военной коллегии Верхсуда СССР, вынесённые в Орле в августе 1938 г., маскировались словами председательствовавшего на заседаниях А.М. Орлова: «Приговор вам будет объявлен». В Новосибирске работники военного трибунала говорили обвиняемым, что приговор им будет объявлен в камере.

 

Специфическим образом в 1937 – 1938 гг. оформлялись приговоры на многих видных сотрудников НКВД, в том числе бывших. В их следственных делах отсутствуют как протоколы об окончании следствия, так и приговоры. Чекистов уничтожали в так называемом «особом порядке»: после утверждения Сталиным и ближайшими членами его окружения расстрельного приговора жертву без всякой судебной процедуры несколько дней спустя выдавали коменданту военной коллегии Верховного Суда СССР с предписанием расстрелять. Все эти предписания выполнялись от руки, что говорило об особой секретности данной категории расстрелов. В качестве основания для приведения в исполнение приговора в подшитой к делу справке давалась глухая сноска на некие том и лист. Когда исследователи получили в своё распоряжение 11 томов «сталинских списков», то оказалось, что номера томов и листов из справок полностью совпадают с номерами тех томов и листов данных списков, где значились фамилии осуждённых.

 

Что касается объявления о судьбе расстрелянных по 58-й статье УК, то с 1937 – 1938 гг. родственникам дежурно сообщалось об осуждении их на «десять лет лагерей без права переписки». Новосибирский облпрокурор А.В. Захаров в 1940 г. критиковал этот порядок как дискредитирующий прокуратуру, ибо многие родственники, запросив ГУЛАГ и получив официальную справку, что такой-то среди заключённых не числится, добивались от работников НКВД устного признания о том, что осуждённый на самом деле был расстрелян, а потом устраивали скандалы в прокуратуре и, жаловался Захаров, обзывали прокурорских работников «манекенами».[ 5 ]

 

«Лишних», то есть прокурора, судью и врача, присутствовать при внесудебной казни обычно не приглашали. Если казнь совершалась на основании судебного решения, прокурор мог присутствовать. В Москве прокурорские работники высшего ранга, включая А.Я. Вышинского, наблюдали за процедурой уничтожения видных государственных и военных деятелей, осуждённых военной коллегией Верховного Суда СССР. В апреле 1950 г. секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков приказал ответственному контролёру КПК при ЦК ВКП(б) Захарову присутствовать при расстреле сотрудника охраны Сталина подполковника И.И. Федосеева, обвинявшегося в разглашении гостайны. Маленкову требовалось знать, не признается ли Федосеев перед казнью в разглашении неких важных сведений.

 

На местах при казнях зачастую присутствовал начальник отдела управления НКВД – если казнь производилась в областном или республиканском центре. Обычно это был глава учётно-статистического отдела. Начальник учётно-статистического отдела УНКВД по Новосибирской области Ф.В. Бебрекаркле (его как «подозрительного латыша» перед арестом уже не пускали на оперсовещания, но ещё доверяли присутствовать при казнях) рассказывал сокамернику, что расстреливаемые кричали: «Мы не виноваты, за что нас убивают?!» и «Да здравствует товарищ Сталин!»

 

В Татарии в сентябре 1937-го был отдан приказ фотографировать осуждённых и перед расстрелом сличать смертника с фотографией. При этом была ссылка на приказ НКВД №00212 от 9 июля 1935 г. В следственных делах управления ФСБ по Новосибирской области наблюдается большой разнобой: в большинстве дел фотографии отсутствуют, что касается осуждённых к высшей мере наказания, то фотокарточки налицо во многих делах 1921 г. и (не всегда) в делах первой половины и середины 1930-х. Что касается периода «Большого террора», то фотографии обычно можно найти в делах только тех лиц, которых осуждала выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР. В делах номенклатурных лиц, казнённых по приговорам военной коллегии Верхсуда в Москве в 1937 – 1941 гг., фотографии встречаются примерно в половине случаев.[ 8 ]

 

Факт смерти казнённого обычно устанавливали сами оперативники, приводившие приговоры в исполнение, тогда как по правилам это должен был делать врач. Между тем известно, что практика расстрелов сталкивается порой с необычайной живучестью казнимых. Отсутствие врача во время казней приводило к захоронению живых людей, которые «на глазок» считались мертвыми.

 

Вот красноречивая выдержка из письма баптиста Н.Н. Яковлева председателю коллегии Всероссийского союза баптистов П.В. Павлову от 29 августа 1920 г., в котором живописалась расправа над отказниками от военной службы: «В Калаче были арестованы из 4 общ[ин] братья – одна часть баптисты и три евангельские христиане, всего 200 человек. Приехал трибунал 40(-й) дивизии и 100 братьев судили… 34 человека расстреляны, сначала ночью 20 человек, а потом на следующую ночь 14 человек; братья молились перед казнью, которая совершалась у могил. Некоторые, еще раненые, в агонии были брошены в могилу и зарывались живыми наскоро, одному удалось бежать, он, как очевидец, может лично подтвердить…»

 

А вот один из крайне редких для Западной Сибири 1930-х гг. случаев расстрела в присутствии врача. 8 августа 1935 г. начальник Каменской тюрьмы Классин, начальник раймилиции Кулешов, прокурор Добронравов и нарсудья Шулан расстреляли Г.К. Овотова. Врач судмедэкспертизы Соколов констатировал, что смерть осуждённого наступила только «по истечении 3-х минут». Это лишнее свидетельство того, что огнестрельное ранение головы далеко не всегда приводит к мгновенной гибели...

 

Местные власти, исходя из региональных особенностей, могли вносить определённые коррективы в процедуру расстрелов. Так, в Средней Азии в конце 1920-х – начале 1930-х гг. во время подавления басмачества приговоры над осуждёнными повстанцами полагалось исполнять только лицами той же национальности.[ 9 ] С точки зрения чекистов, такая «политическая корректность» помогала избегать возможных нежелательных толков среди многонационального населения о «пришлых чужаках», которые расстреливают «наших».

 

«Небрежность при расстреле»

 

Документы свидетельствуют, что в период гражданской войны во многих губчека практиковались расстрелы политзаключённых без всякого приговора. Так, работник Енисейской губчека Дрожников весной или в начале лета 1920 г. расстрелял в Красноярске (в подвале губчека) без суда и следствия гражданина Дергачёва, обвинённого в участии в контрреволюционной организации. Следователь Тюменской губчека Василий Колесниченко и несколько его коллег в ночь на 7 мая 1920 г. без суда и следствия расстреляли троих арестованных прямо во дворе губчека.

 

 

Терминология

 

Коммунистическая власть нередко избегала прямого наименования способа казни своих врагов. Слово «расстрел» считалось не совсем подходящим (кроме периода гражданской войны и 1930-х гг., когда газетные заголовки кричали о необходимости расстреливать врагов народа). Секретность казней отразилась на терминологии. От лица государства официально употребляли термины «высшая мера наказания» или «высшая мера социальной защиты». В обиходе чекисты и военные массовые убийства также маскировали различными уклончивыми терминами: «разменять», «отправить в штаб Духонина (Колчака)», «пустить в расход». В 1920-е годы в чекистском жаргоне появился особенно циничный термин для конспиративного обозначения расстрела – «свадьба» (надо полагать, имелось в виду венчание со смертью). Но расстреливавшие могли позволить себе и более «изысканные» выражения, вроде «переведены в состояние небытия».

 

В тридцатые писали так: «убытие по первой категории», «десять лет без права переписки», «спецоперация». Исполнители в объяснениях могли недоговаривать фразу, опуская уточняющее слово – дескать, «я приводил приговор». Характерно, что эсэсовцы также маскировали слово «убийство», употребляя такие эвфемистические выражения, как «особая акция», «чистка», «приведение в исполнение», «исключение», «переселение».[ 14 ]

 

http://www.golosasibiri.narod.ru/almanah/v...eplyakov_01.htm

[Очарованный Кварк]

Ну конечно, мир пронты мрачен, как в аду. Мир пронты однобок. Что ему.. только деньги, богатство, власть. Выше этого он подняться не в состоянии. Однако, есть вещи, которые просто недоступны таким пронтам. Они и не подозревают, что мир намного богаче, чем им кажется. Они заперлись в своем отсталом тухлом мирке самомнения, что все что нужно человеку - это деньги. Они брызгают ядом, флудят, копируют тонны грязных простыней о том, что им недоступно и потому омерзительно. Но они никогда не поднимутся до нашего уровня, потому что наш уровень - это полет Мечты. Мечты о несбывшемся. Пронтам - косная материя вымерших звезд, вырожденных материй, нам - полет к молодым мирам.

[Pronto1]

Как СССР турбореактивный двигатель украл

ВК-1 (РД-45) — первый советский турбореактивный двигатель, производившийся серийно. Разработан под руководством Владимира Климова, производился на заводе ГАЗ-116. Основан на британском двигателе Rolls-Royce Nene, чертежи которого были проданы СССР с условием не использовать в военных целях. Этот шаг получил очень негативную оценку в западных военных кругах.

 

После окончания Второй мировой войны в Советский союз попали немецкие двигатели, которые были использованы для первых советских реактивных самолетов, таких как МиГ-9. Конструкция этих двигателей стремительно устаревала, а качество как немецких оригиналов Jumo 004 и BMW 003, так и их советских клонов — РД-10 и РД-20 было невысоким. Однако, перед началом холодной войны в 1946 году британское лейбористское правительство во главе с Клементом Эттли в стремлении поддержать дипломатические отношения с Советским союзом дало компании Роллс-Ройс (Rolls-Royce) разрешение на вывоз 40 турбореактивных двигателей Rolls-Royce Nene центробежного типа. В 1958 году во время визита в Пекин Уитни Стрейт (Whitney Straight), позже председатель совета директоров Роллс-Ройс, обнаружил, что этот двигатель был скопирован, сначала под обозначением РД-45, а затем, после некоторой доработки, выпускался под обозначением ВК-1. Двигатель устанавливался на самолеты МиГ-15. Поскольку двигатель был скопирован без лицензии, позже компания Роллс-Ройс попыталась взыскать 207 миллионов фунтов стерлингов лицензионных сборов, однако без успеха.

 

http://ru.wikipedia.org/wiki/ВК-1

[Pronto1]

Миг-15 - Крылья немецкие, двигатель английский - самолет советский

 

Фокке-Вульф Та 183 (нем. Focke-Wulf Ta 183) — немецкий проект турбореактивного истребителя.

 

 

 

 

 

http://ru.wikipedia.org/wiki/Focke-Wulf_Ta_183

 

Первостепенное внимание обращалось на уже запущенные в серию, достаточно консервативные по конструкции, проверенные в боях реактивные самолеты Me-262, Ar-234, Не-162. На осмысление более сложных и перспективных немецких авиационных разработок, таких как крылья прямой и обратной стреловидности, дельта-крылья, требовалось определенное время, так как собственных знаний в этой области у победителей не было. Поэтому Ta.183 поначалу разделил судьбу своего конкурента "Мессершмитта" Р.1101, встретившего конец войны почти в полной готовности к совершению полета. Как писал Вильям Грин, известный английский историк авиации, "аэродинамики США были и так завалены немецкими разработками по стреловидным крыльям, а на Р.1101 просто не хватало времени. Самолет простоял на Райт-Филд до 1947 года, затем работы были продолжены". Однако вскоре бывшие союзники, а затем противники, США и СССР, упорядочив с помощью самих немцев добытые материалы, выделив самые перспективные направления, приобретя необходимые знания, приступили к созданию на основе немецких оригиналов своих новых истребителей.

 

http://www.airwar.ru/enc/xplane/ta183.html

 

Несмотря на демонстративный отказ от копирования, практически любой советский прототип реактивной техники того времени позволяет совершенно точно указать, какой именно немецкий самолет послужил для советских конструкторов источником вдохновения. Сухой Су-9, испытанный в 1946 г., оказался удивительно похожим на Ме-262A, Ил-22 Ильюшина имел много общего с Арадо-234 и проектировавшемся немцами He-343. Особое внимание русских конструкторов было уделено прототипу бомбардировщика J-287V2 cо стреловидными крыльями, который был обнаружен в Дессау и вывезен в Подберезье вместе с деталями неоконченного J-287V3, сильно поврежденным при бомбежке оригинальным прототипом J-287V1, а ткже и самим главным конструктором Гансом Боске. Для изучения необычной формы крыльев у реактивного бомбардировщика Юнкерса была проведена серия экспериментов с планерами со стреловидным оперением, которые были созданы конструктором Цыбиным в 1947-1948 гг. После того, как J-287V2 был успешно испытан в Раменском в 1947 г., было начато несколько новых проектов, развивавших то же направление, включая незавершенную разработку разведчика EF-140 и шестимоторного бомбардировщика EF-131. Незадолго до перевода исследований в ГДР для разработки, под руководством Брунольфа Бааде, четырехмоторного гражданского самолета, в СССР велись активные работы над EF-132, двигатели которого были вмонтированы в основание стреловидного крыла, а также над EF-150, большим четырехмоторным бомбардировщиком также оснащенным стреловидными крыльями.

 

http://www.airforce.ru/history/me262_to_mig15/index.htm

 

Истребители Як-15 и МиГ-9 с самого начала их проектирования считались временной мерой, предшественниками более современного дневного истребителя-перехватчика, способного действовать на больших высотах. Спецификация для производства такой машины была выдана в начале 1946 г., когда в полной мере стала ясна ценность немецких разработок по стреловидному оперению и скоростным перехватчикам. Главная цель создания нового истребителя заключалась в обеспечении его способности атаковать стратегические бомбардировщики, летящие на большой высоте. Для этой цели он был оснащен мощным пушечным вооружением, должен был демонстрировать высокую скороподъемность и маневрненность на высотах более 10000 метров, а также быть способным находится в воздухе не менее одного часа. Истребитель Mикояна вышел победителем из соревнования с КБ Яковлева и Лавочкина и был запущен в массовое производство под обозначением МиГ-15, вскоре ставшем легендарным. Все три КБ создавали центропланы своих самолетов под надежные и мощные реактивные двигатели Rolls-Royce Nene-I и Derwent-V, несколько десятков которых были неосмотрительно проданы лейбористским правительством Великобритании в сентябре-октябре 1946 г. Эти двигатели были немедленно запущены в серийное произодство под марками РД-45 и РД-500. Их мощность - 2720 кг, оказалась гораздо выше чем у немецких двигателей, ставившихся на первые образцы МиГов.

 

http://www.airforce.ru/history/me262_to_mig15/index.htm

 

В разоренной войной Германии найм немецких специалистов оказался не столь уж сложным делом. К весне 1946 года более трех тысяч техников, конструкторов, инженеров, которым пообещали хорошее питание, комфортные условия проживания вместе с семьями, безопасность и работу по специальности, разместили в специально отведенных домах в наименее пострадавших от войны пригородах Берлина. В ночь с 21 на 22 октября 1946 г. немцев разбудили, им было предложено одеться, взять с собой самые необходимые вещи и сесть в военные грузовики, которые доставили их на оцепленную железнодорожную станцию [2,3]. После спешной погрузки пассажирские поезда были отправлены на восток. Одновременно в поисках специалистов, которые могли бы быть использованы в новых военно-научных поселениях, началось массовое прочесывание лагерей для немецких военнопленных по всей России.

 

Среди склоненных к сотрудничеству немецких специалистов оказалось много звезд технической мысли первой величины - профессор Гюнтер Бок, глава научно-исследовательского отдела Института Экспериментальной Аэронавтики в Алдерсхофе, Рудольф Рентал, ведущий инженер проектов реактивных истребителей Ме-163 и Ме-262, доктор Адольф Бентц, специалист по стреловидному крылу, доктор Брунольф Бааде, бывший главный конструктор заводов Юнкерса, Зигфрид Гюнтнер, создатель реактивного истребителя Хейнкель 162.

 

Гюнтнеру, перебивавшемуся мелким ремонтов автомобилей на территории французской оккупационной зоны и от безысходности согласившегося на приглашение вербовщиков поехать в Россию, предстояло в частности работать над совершенствованием реактивного истребителя Та-183, последнего детища Курта Танка, а позднее было суждено создать предварительные эскизы будущего МиГ-15.

 

http://www.airforce.ru/history/me262_to_mig15/index.htm

[Pronto1]

Потрясающий высер. Еще раз убедился в Вашей адекватности. А как-же быть с изобретателем автомата Калашникова?

А "Катюши"?

Двух создателей Катюши расстреляли - это уже упоминали.

Теперь перейдем к Калашникову:

 

В точности оценить вклад Шмайссера в разработку автомата Калашникова оценить сложно, так как официальные документы по их работе не доступны историкам и до сих пор засекречены, а сам Хюго не оставил мемуаров, раскрывающих детали его работы в СССР. Шмайссер говорил о том периоде скупо: «Дал русским несколько советов».

...

- Шмайссер занимался в Ижевске технологией холодной штамповки до 1952 года, - говорит Коробейников. - И заслуга в запуске в серию штампованного магазина и ствольной коробки принадлежит в значительной части именно ему.

...

Кроме упомянутых немцев в СССР были доставлена и еще партия известных немецких оружейников Оскар Бертцольд, Отто Дич, Ханс-Иоахим Дич и др.

И уже отечественные архивисты после маленького скандала устроенного "VISIER" вынуждены:.. были обнаружить, что в СССР работало не менее 474(!?) немецких специалистов в области стрелкового оружия.

 

http://ehorussia.com/new/book/export/html/74

 

В октябре 1946 Хуго Шмайссер в принудительном порядке (как и все немецкие специалисты во всех без исключения областях военной техники, оказавшиеся на подконтрольной СССР территории), как специалист по стрелковому оружию, был вывезен на несколько лет в Советский Союз на Урал. Это распоряжение касалось и всех остальных известных конструкторов оружия из города Зуль. Им разрешено было взять с собой семьи. Немецкие специалисты прибыли 24 октября 1946 года на особом поезде в Ижевск для работы в КБ ижевского завода «Ижмаш». В Ижевск, кроме Шмайссера, были привезены такие талантливые немецкие оружейники, как Бранитцке, Шинк, Вернер Грунер. Тогда под Ижевском, на полигоне Щурово и оружейном заводе в Коврове работал М. Т. Калашников.

 

Из характеристики иностранных специалистов при отделе главного конструктора завода № 74 (Ижевск, 1949)[1]:

 

Шмайсер Гуго Макс Рихорд. Технического образования не имеет. В процессе своей работы над проектами проявил себя, как практик-конструктор. От каких-либо конструкторских разработок отказывается, ссылаясь на отсутствие специального образования и неумение самостоятельно конструировать. Ни на каких работах завода использован он быть не может.

 

Умер 12 сентября 1953 после операции на лёгких в Городской больнице Эрфурта и похоронен в Зуле.

 

http://ru.wikipedia.org/wiki/Шмайссер,_Хуго

[Pronto1]

Славься срана мы гордимся тобой: жизнь людей в колхозах в СССР (адский п....ец)

О Жизни обычной семьи в обычном колхозе.

 

 

Мама переехала в село с тремя детьми. я осталась в Овсянке, приютила учительница Жаринова, чтобы у меня была возможность закончить шестой класс. Сестренка Ая – парализована после болезни, Зенточка со сломанной ногой, Эдгару – шесть лет, до рождения Пети – полтора месяца. Поселили их в холодном амбаре без потолка:стены, крыша - и всё. Амбар не отапливался, а на дворе только середина апреля. Сумели, выжили. Перебрались в крошечную комнатку на хуторе, дом занимала большая семья, сосланного Мартына Дексне со слепой матерью. В комнатке была железная печь.

 

 

 

Здесь прожили два года. А потом на Ледзеркстовском хуторе рзобрали хороший дом и перевезли, а старый дом, давно приспособленный под хлев, остался. Мы гуртом вымыли этот хлев (доски пола всё время оставались красными от коровьей мочи) и много лет жили в этом брошенном людьми домишке с одним оконцем в четыре стёклышка в ладонь величиной каждое, без порога, с гуляющими по дому зимой ветрами. обогревались у чугунной печурки. Вдоль стен стояли две кровати, был еще стол, ванна, ведро, большой котел, да деревянные самодельные ложки: выстругала какая-то добрая душа. Позже дед Меднис выменял на мёд белые жестяные вёдра, поношенные платьица и соль.

 

Мама доносила клетчатую латышскую юбку из шотландки, красивую выходную блузу, потом стала носить юбку из мешка(белья, разумеется не было вовсе). Нам, помнится, сшили какие-то одежды из дверных штор. Конечно, самые лучшие платья доставались мне. Как же! Образование получала! Уже после войны мама надела простое, но сшитое по росту платье из солдатского хаки, Петя всё ходил вокруг и любовался:" Мама, как куколка!". Смотрела я недавно по телевидению рождественскую проповедь и вдруг поняла, что у мамы такой же овал лица, и та же кротость и мудрость, как у Богородицы в храме.

 

За почтой мама ходила каждый день в соседнее село. В её обязанности входило доставлять не только письма, газеты, но и посылки, да еще надо было прихватить что-нибудь из еды (картошки, молока мороженого) нам в интернат. Выходила мама рано: в четыре утра(точного времени не знает ни кто, часов-то в доме не было). Зимой это глубокая ночь. Холод. Волки воют. А она одна в морозном поле. Как радовалась мама полнолунию – всё светлее идти! Однажды зимой, возвращаясь домой, завязла в сугробе: ноги провалились, до земли не достают, не хватает роста. Руками опереться невозможно, в снег сразу уходят. Провалилась она в сугроб совсем недалеко от дома, у длинного поля, где мы обычно ломали сухие прутья тальника для печки. И дом рядом, и нет больше сил. Всё, подумала, так и придётся навсегда здесь остаться. Детей вспомнила, как же они одни-то? Собралась с остатками сил – выбралась. Чуть живая дошла до детских кроваток, а дома еще работы невпроворот. Отдыхать – не время.

 

Бывало, детей не видела неделями. Утром уходила на работу – еще спят, вечером приходила – уже спят. Как жили, что ели – неизвестно. Сама только-только касалась постели – уже опять надо вскакивать, доить корову, варить картошку и на работу аж за меднисовский хутор. однажды колхоз премировал её к 1 мая пятью килограммами отрубей. Теперь было что подмешать к картошке!

 

 

 

Хлеб колхозникам не полагался вовсе. Разве редко-редко выдавали "озадки" – семена травы и меленькие зёрнышки, что оставались после того, как зерно пропустили через веялку. Тогда эти отходы мололи дома на ручных жерновах. Ох, и долго же приходилось крутить тяжеленные жернова, чтобы намолоть стакан такой, с позволенья сказать, "муки". Маленький Петя утешал маму" Вот вырасту большой – я тебе каждый день буду приносить во-о-от такой кусок хлеба",- и показывал свою детскую ладошку.

 

 

Это было пределом мечтаний – иметь на столе ломоть хлеба. Слава Богу, доили корову. была картошка, с весны начинали добавлять в еду разную траву, с первого тепла и до осенних заморозков Эдгар ловил сусликов. Одним словом, выжили. Я нянчила младшенького Петю мало. Зимой училась в Овсянке, Зенточка обычно пасла коров, а Аечкиных силёнок и знаний хватало ровно на столько, чтобы во время и громко крикнуть маме на дальнее поле:"А Петя опять под кровать упал!". (У нас была неровная кривобокая кровать с панцирной, провалившейся сеткой). Еще в нашем старом добром доме я на неё прыгала с русской печи, как на батут, и согнула всё, что было возможно. Ая всего на четыре года была старше Пети. Значит, когда ему был год, Аечке исполнилось пять. И такая "няня" на весь день оставалась с малышом.

 

 

Когда мы чуть подросли, выпадали и на нашем хуторе праздничные вечера. Мы сгребали мусор и щепки, вечерами зажигали костерок и пели песни. У мамы был чистый, высокий голос. Тишина стояла вокруг на много километров, с низинок наползал зябкий туман, а мы сидели всей семьёй рядышком, вместе и пели. Песня плыла над землей, улетала куда-то в прозрачное небо. И были мы счастливые-счастливые…

 

С началом лета, в день своего рождения, если выпадала возможность, мама водила нас а луга, собирать полевой лук. В тот год ей исполнилось шестьдесят. Мы, разбежавшись по полю, щипали лук. И вдруг мама перекувыркнулась на весенней травке, присела на кочку сказала негромко:"Шестьдесят лет – ума нет, и дальше не будет". И засмеялась звонко, молодо. Такие вот редкие, но памятные праздники случались на нашем хуторе.

 

 

Заметила мама, что я боюсь вечерами ходить через бор до деревни, и стала учить, как для смелости косыночку завязывать, по-старушечьи, узелком под подбородком. Чем туже – тем смелее. И, знаете, помогало. Зато уж, как только добегала до первых домов, завязывала косынку сзади, "по-модному", с длинным хвостом.

 

 

А потом Зенточка, красавица наша, умерла в семнадцать лет. Одежды не было тёплой, простыла в холода. Воспаление легких и смерть. Привезли её домой, на хутор. В единственное окно светит мартовское солнце закатно. Небо синее-зелёное, как её глаза морской синевы с изумрудной прозеленью. Уложили Зенточку на кровать, где она обычно спала.

 

 

 

Топит мама печь, с нами нарочито громко разговаривает, даже песню латышскую пытается пропеть. Потом укладывает всех нас на тулуп впокат на полу, ложится рядом с нами (четырьмя теперь), гладит по головам, тихо приговаривает что-то ласковое. За полночь, когда думает, что все мы спим, тихонько на коленях подползает к умершей доченьке, целует её и плачет до самого утра, зажимая себе рот рукой, чтобы не разбудить нас. Боже мой, сейчас только доходит до меня, какое это мужество, какое безмерное горе, какая глубинная материнская любовь к нам, живущим.

 

 

В день моего двадцатилетия мама задумала удивить меня каким-нибудь особенным подарком. Хотела купить аж кастрюлю! Но и после войны найти кастрюлю было невозможно. Просыпаюсь я в своё праздничное утро, а у кровати стоит яркий розовый куст цветущего шиповника, аккуратно вырезанный с пластом дерна. На лепестках – роса. Сбегала моя мама рано утром на край поля, нашла для меня "цветочек аленький"и принесла его в наш дом. Много за долгую жизнь было подарков, но дороже этого – нет.

 

 

Мы называли свою матушку "мамой", а в деревне её уже величали "бабулей". Из этих слов Петя соорудил гибрид:"Мабуля". Так и стали звать её все вокруг "Мабулечка". Очень не любила наша мабулечка осень. Она как-то слабела, съёживалась с первой опадающей листвой. И умерла она осенью, 30 октября 1962 года в 5 часов 5 минут вечера, угасла вместе с последним лучом солнца. И закричала кошка, завыла собака, коровушка Ирма замычала, прибежав под окно, у которого стояла мамина кровать. Хоронили маму всем селом. До самого кладбища несли на руках, чтобы не тряхнуть, не потревожить её теперь уже спокойный сон.

 

 

До моего рождения были в нашей семье два братика Артур и Валентин. Светленькие, худенькие погодки. Души безгрешные. Прядки их льняных волосиков хранились у мамы в отдельных конвертиках. В то лето вдруг обильно зацвети мирты, что росли на всех окнах школьного класса. Накануне беды мама видела сон: приехал в гости её дедушка (покойный уже), говорит: "А этого мальчика я у тебя заберу!". Завернул четырехлетнего Артура в доху с волнистой голубой шерстью и унес.

 

 

Назавтра папа шел с сынишкой по Линдемановскому бугру, вдруг под ногами обрушился берег, подмытый водой, и ребенка закрутила воронка стремительного водоворота. Может, отец мог бы и спасти ребенка, но какое-то затмение охватило его: стал снимать ботинки, чтобы броситься в воду. А шнурок еще затянулся… Кинулся на какое-то мгновение позже, плавал, нырял, но всё безуспешно. Всю жизнь папа считал себя виноватым в этой смерти.

 

Через год, тоже летом, умер Валик. У него случился гнойный плеврит. Медицина тогда была такова, что у ребенка просто выпили часть ребер, рану затыкали бинтами. А утром вырывали эти бинты, удаляли гной. Даже представить всё это на себе – страшно! Утрами, когда раздавались шаги врача, братик молитвенно складывал ручки и говорил:" Мамочка, давай помолимся Боженьке, чтобы не делали так больно". Каково было терпеть такое малышу, каково любящим его родителям! Папа каждый день прибегал из деревни в овсянковскую больницу. А в школе опять пышно цвели мирты. Умер Валик, как и Артур в светлым июньским вечером.

 

 

И больше никогда не зацветали у нас мирты. Росли просто так вечнозелёными растениями. Позднее, зимними вечерами, папа подводил меня к окну школы и показывая туда, где садится солнце, говорил мне: "Видишь, солнышко уходит спать к братикам". Страшный, всё сковывающий холод, цепенеющая земля и густо-красное солнце, наполовину спрятавшееся за горизонтом. Я и теперь зимой, в декабре, смотрю в ту сторону, куда садится солнце, и, как в детстве, думаю:" К братикам пошло".

 

 

Сестрёнка Зенточка родилась в амуро-балтийской школе, в нашей спальне. Не помню, кто и как принимал роды, когда меня привели в спаленку, она, уже спелёнутая, лежала на подушке. Поздний вечер и невыносимый холод. С рождением ребенка маму освободили от обязанностей председателя сельсовета. Она не могла теперь, как прежде ходить пешком по казенным делам в Зею ( до города полсотни километров). Машин тогда не было вовсе, а личной лошади с экипажем не имели.

 

 

В детстве Зенточка долго болела коклюшем. Папа варил снадобья по рецептам народной медицины. Помню, папа дал мне попробовать чеснок, вываренный в меду. Выносил отец свою больную девочку на утреннее солнце и долго ходил с нею на руках вокруг школы. было Зенте годика два-три. Страшный кашель мучил ребенка. Когда она закашливалась, то не могла устоять на ногах, падала, билась головкой о пол. Коклюш дал какое-то осложнение: сейчас это называют "замедленным развитием". С годами всё как будто выровнялось. Зента училась в школе, читала, писала, выполняла всю работу по дому, пасла коров.

 

 

У неё были очень густые волосы, нежное бархатистое (теперь бы сказали, как персик, но тогда мы и слыхом не слыхивали об этом фрукте) с мягким румянцем лицо, большие папины глаза цвета морской волны. Бедная золушка, которой никогда не было суждено стать принцессой… всю жизнь впроголодь. Ни разу хлеба досыта не поела. Картошка, трава, да молочко. Вспоминала наша сестричка, как о великом событии, как кто-то, когда она пасла коров у перевоза, дал ей конфетку, маленькую, кругленькую.

 

 

 

Мне, говорила, сразу легче стало, а то с самого утра так тошнило, и голова кружилась(от голода, конечно). За всю свою недолгую жизнь она не сносила ни одной пары новой обуви. Первое неказистое платье я сшила ей к совершеннолетию, а то всё разные обноски донашивала. Настоящее девичье платье из белого парашютного шелка (колхоз дал) сестренке Зенте сшили для гроба.

 

 

Одежды тёплой не было, простыла, началась пневмония. С этим и доставили в овсянковскую больницу. Врачи "помогли", обернули больную мокрой тканью без клеенки и утеплителя, обыкновенной мокрой тряпкой – "согревающий компресс" сделали, и положили у выбитого окна в марте, который в наших краях ничем еще от зимы не отличается. Такой "гуманной методой" можно было убить и здоровую лошадь, где уж выжить захворавшей девчушке-худышке. Той ночью маме привиделся сон: во дворе рухнуло наземь молодое дерево, задело старую ель, стоящую рядом, совсем её пригнуло. Но елка выпрямилась, а тоненькая березка так и не поднялась. В три часа утра умерла наша Зенточка в полном сознании и ясной памяти.

 

 

Братишка Эдгар родился в канун Петрова дня, видно, папе в подарок. В маленьком классике роды принимала Мильда Каулина. Может быть, поэтому её многие годы больше всего тревожила именно его судьба. Мне в тот день разрешили одной (без родителей!) купаться в речке Уркан, и подружка Эмилия чуть было не утопила меня. Когда часам к четырем после полудня я прибежала к школе, мне показали братика. Был он маленький, почему-то синенький, с огромным нарывом на виске. Шрам, поди, и сейчас видно. Родители объяснили, что поймали мальчонку в школьной низине, когда бежал у Линдерманам, а синенький, потому что бежал голенький, замёрз.

 

 

Когда Эдгару исполнилось пять лет, деревню охватила эпидемия дифтерии. Не обошла она стороной и наш двор. Эдгар задыхался и хрипел так, что дрожали стёкла в двойных рамах, а хрип был слышен аж у чёрной берёзы, что росла метрах в трёхстах от школы. В один из вечеров, когда пленки закрыли дыхательное горло ребенка, папа поднял меня с постели, поставил на колени, сказал:"Молись, твой брат умирает". женщины советовали отойти подальше от постельки больного, чтобы не усиливать мучения, дать детской душеньке спокойно отойти.

 

 

 

Однако мама, словно, обезумев от горя, схватила малыша на руки, положила его головку себе на плечо, как обычно это делала и стала ходить по комнате. От движения ли, от тряски, но плёнка вдруг лопнула, полился гной, братик задышал, теперь уже едва слышно, и тихо заплакал. Над чудом спасенным плакали имама, и папа, и все присутствующие. Врачей в деревне не было, да и тогда еще не лечили этц страшную болезнь. Многие потеряли тогда своих малых деток. У Натальи Кончевской в одну ночь от дифтерии умерло четверо ребятишек. Нас горе обошло на этот раз.

 

 

Эдгар рос папиным любимцем. Ему многое разрешалось и прощалось. Он мог даже во время урока открыть дверь класса и затянуть:" П-а-а-ап, дай беленькую копеечку…". И получал такую. Иногда папа лукаво улыбался, поглядывая на учеников, натирал мелом медную монетку и подавал сыну "беленькую" копеечку. Фальсификация сразу разоблачалась, и проситель громко ревел. Еще мой братка очень не любил всяческую одежду. Будучи уже лет шести, он сбрасывал с себя все одёжки и бежал на подвал (зимой мы с него на санках катались) и с визгом сбегал с повального пригорка. Учительское дитё – и голое, как Маугли!

 

 

После ареста папы с семи лет Эдгар стал колхозным пастухом. Весь день верхом на лошади, попку свою разбивал в кровь, потом штаны присыхали к струпьям. Белья, конечно, не было никакого. Приходя поздно вечером домой ( а идти с пастбища утром и вечером надо было больше пяти километров), Эдгар в одежде падал ничком на кровать и сразу засыпал.

А мама отмачивала присохшие штанишки, смазывала воспалённые раны сметаной. Утром, не сдерживая слёз, тихо и ласково начинала:"Сынок, вставай…".

 

 

И солнце еще не всходило, и роса обжигала своим, совсем не летним, холодом, и травы выше пастушка. Весь мокрый, он приходил на конюшню, седлал лошадь, и снова на весь день. На завтрак, обед и ужин в узелочке какая-нибудь картофелина или бутылка молока, в лучшем случае. Лет в десять бригадир Дексне посадил Эдгара на конные грабли. А ездок легкий, силёнок маловато, даже дотянуться до рычага не мог. Ведь грабли делали на взрослого человека. Валки получались неровные, бригадир бил мальчонку кулаками, а мама у стога плакала навзрыд и не смела вмешаться.

 

 

С раннего детства Эдгар чувствовал себя мужчиной. Если на работу шел вместе с мамой, непременно старался шагать первым, чтобы сбить на себя росу и мама не простудилась. Единственной защитной силой брата был его язык. Владел он им мастерски: и огрызнуться мог (отбежав на безопасное расстояние) и крутым мужицким матом загнуть…Скажет, бывало, бригадир:" Бери Рыжку, запрягай!". Он начинает:" Да, на… мне сдалась ваша Рыжка, не буду я на ней работать…" Бухтит, поругивается, а сам уже коня выведет, запряжет, уже едет, а издали всё доносится недовольное:" На… мне сдалась эта Рыжка…".

 

 

Как все подростки часто бранился непонятным ругательством:" Фидрасик ты…". Только к старости я поняла, что это было искаженное слово "педераст". И тот раз подвёл его, наверное, язык. Работал Эдгар неподалёку от школы на зерновом дворе. Из Зеи приехал милиционер Винокуров. Что там у них за стычка произошла – не знаю. Но, когда вышла на перемену, увидела, как Винокуров избивает моего брата. И ведь не побежала, не заступилась. Подлый страх заставил остаться на месте. До сих пор презираю себя за это.

 

 

Когда работал прицепщиком у Петра Губченко, тот рассказывал:" Три года не мог я его фамилию запомнить. А теперь зато запросто – Эндер Ульстигал!", (а братка с рождения был Эдгаром Лакстигалом). Паспортов в колхозе не давали. Налогами задушили. Просвета не видно. А тут осенью подоспел набор в железнодорожное училище. Там форму обещали и кормить бесплатно. В пасмурную ветреную осеннюю ночь мы тихонько проводили брата из дому.

[Pronto1]

 

Славься срана мы гордимся тобой: жизнь людей в колхозах в СССР часть 2

предыдущая часть

 

 

В те годы Айна не ощущала так тяжело свою болезнь. Мама обычно не давала ей никаких поблажек, говорила запросто: " Айночка, сбегай, верни коров!". И она "бежала" медленными шажками, и успевала-таки отогнать коров от колхозного поля. Все годы учебы в Овсянке она пела в школьном хоре, играла в спектаклях.

 

 

Первый год учебы в педагогическом институте ушел на знакомство с однокурсниками и Благовещенском. А вот на втором курсе, когда все поголовно повлюблялись и вечерами убегали на танцы, свидания, Айна оставалась в общежитии совсем одна. Вот тогда остро почувствовала, что она не такая, как все. Инвалид…калека! Боже, как она горько плакала! Помню, однажды уже ночью я бросилась к хирургу с просьбой, сделать моей сестре операцию. Ответили обтекаемыми фразами, невозможно, мол, ничем помочь.

 

 

После окончания института мы уговорили зейского врача Смирнова прооперировать Айну. Борис Евгеньевич сделал всё, что было в его силах. Айна пошла работать в школу, несколько лет учила детей родной литературе, потом устроилась корректором в местную газету. Конечно, появлялись порой и черные мысли. Ведь была же молодая, лицом красивая. Хотелось просто побегать, потанцевать от души. Но измученное болезнью тело не слушалось. А мама успокаивала: " Ты, Аечка, радуйся: на своих ножках ходишь, нив чьей помощи не нуждаешься. А сколько людей на земле, которые вовсе двигаться не могут".

 

 

Была наша Ая всю жизнь маминой подружкой, её правой рукой. При малейшей возможности стремилась быть рядышком с своей "мабулечкой". Даже если для этого надо было пройти пешком несколько десятков километров до Амуро-Балтийска. И характер материнский унаследовала. Любила дарить всем подарки, но часто на них не хватало крошечной зарплаты. Но Айна ухитрялась тайком сдать кровь и на полученные деньги купить нам желанные подарки.

 

 

 

Я узнала об этом от чужих людей случайно, сестра никогда не раскрывала своих маленьких тайн самопожертвования. Сколько горького и трудного было в её судьбе, можно было озлобиться, возненавидеть белый свет, проклясть всё и всех! А она молчала, терпела и старалась из всех своих слабеньких силёнок делать добро. Последние тридцать лет – без отпусков и выходных (разве только редкие два-три часа в году, когда мы ездили к маме на могилку), ни одной минуты без напряжения. Лечь отдохнуть днём? Этого не позволяла себе, даже когда была уже тяжело больна.

 

 

 

Лишь присядет, как в детстве, за печкой на табуреточке, помолчит и снова примется за бесконечные домашние дела. Огород - в порядке, обед- во время, посуда - помыта. Каких ей это стоило трудов! До последнего дня своего Аечка не обращалась ни к чьей помощи. Зато скольким сама помогла, скольких поддержала.

 

 

 

Угасла её жизнь, как свечечка на ветру. "Вот и всё…"- сказала она мне, умирая. На поминках друзья признались:" Это был такой человек, который не только не сказал за всю жизнь ни о ком дурного слова, но и ни разу не подумал ни о ком плохо".

 

 

Место рождения последыша Петеньки – Амуро-Балтийск, Покшановский хутор на берегу озера. В июле тридцать восьмого года случилось большое наводнение, потому уехать маме в овсянковскую больницу не было никакой возможности. Да и мама вряд ли оставила бы нас четверых да двух коров-кормилиц без присмотра на целую неделю. Повивальной бабкой была Анна Цируль. На другой день после родов мама уже была на ногах. Только вот молоко пропало, первые дни вместо грудного кормления давали мальчику завязанную в марлечку тёртую свёклу.

 

 

Судьба или какая-то высшая сила отводила от маленького Петра Петровича беду. Когда я бегала за повитухой, на обратном пути сорвала несколько первых ягодок земляники и Пете, только что родившемуся, еще не обмытому, сунула в ротик эти ягоды, да еще и пальцем придавила. Ведь мог задохнуться младенец, и никто не узнал бы причину. Потом как-то к осени (было ему месяца три) дала братику по доброте душевной пососать кусочек сахара. Рафинад тогда был крепкий, долго не таял, грани острые. Попал мой сахар братику в дыхательное горлышко. Бегаю я по берегу покшановского озера, трясу младенца на руках, он задыхается, а из горлышка течет кровь. Отвело оба раза беду страшную. Не пал грех на душу мою.

 

 

Петей брата назвала я, сама ходила в деревню регистрировать его рождение. Не знаю, может, мама дала бы сыну другое имя, но я заартачилась, заявила, что если это будет не Петя, то я его и нянчить не буду. Мама в ответ промолчала. Называя сына Петей, она, вспоминала другого Петра, пропавшего где-то в тюремных застенках отца.

Рос наш Петенька прехорошеньким, любимцем всей деревни. Потому и капризуля был порядочный. Рассердится – хлоп на пол и ревет белугой, никто не успокоит. Однажды, когда он выкинул очередной такой финт, мы с мамой не стали обращать на него никакого внимания.

 

 

 

Он поднял голову, посмотрел на нас – ноль внимания. Хотел еще раз заплакать, ног без зрителей, вроде, это ни к чему. Замолчал, поднялся сам с пола и стал спокойно играть. Больше ни разу на пол не падал. Но капризничать не перестал. Ае было лет шесть, брату – года два-три. Ночью у Пети очередной "бзик":"Хочу гороха! Хо-чу го-ро-ха! Пусть Айна принесёт!" Темнота кромешная. На улице ливень. Дали Ае какие-то бывшие в доме стручки. Взял, вроде успокоился, а потом потрогал платье сестры захныкал :"Почему платье сухое-е-е?!".

 

 

 

Одно время в раннем детстве (около годика) любимым занятием Петра младшего было бросание тарелок. Мама уходила на работу, мы усаживали братишку на стол, подвигали тарелку, а он ловко смахивал её на пол. Тарелка – вдребезги, нам всем смешно до колик в животах. Закончились эти "игры", когда была разбита последняя в доме тарелка. И ведь мама ни слова тогда нам не сказала. Игрушек у нас не было никаких. Палочки, щепочки, травинки, и, как великое сокровище, осколок цветного бутылочного стекла. В доме на Ледзеркстовском хуторе было очень холодно. Спали в постели все вместе, согревая друг дружку. Зато во дворе стояла русская печь, где Дед Мороз обычно прятал свои подарки.

 

 

Бани в деревне не было. Купали детей раза два в месяц. Ванну с водой ставили на табуретку рядом с чугунной печкой. Однажды, когда Петю вынимали из ванны, он, голенький, выскользнул из рук и упал затылочком на печь. Кожа мигом приварилась к раскаленному металлу. С тех пор и остался у него шрам на голове.

 

 

Пете четыре года. Увидел впервые, как цветут тополя, что росли за нашим хутором в яме. До этого брат часто слышал от колхозников непонятное слово "херовина". И, видно, теперь сообразил детским умишком, что, наконец-то, он это самое и увидел. Запыхавшись, прибежал домой и объявил:"Мама! Там в яме такие черные херозины болтаются!". Так он, дитя природы, учился русскому мату.

 

 

Как-то метали мы с Петей стог на Линдемановском хуторе. Я подавала- Петя вершил. Только закончили, обрадовались, стог наш упал. Немудрено, "метателю" нашему всего семь лет, вес, как у пушинки, да и опыта никакого. Обидно было до слёз! Домой возвращались поздним вечером. Работничек мой засыпал на ходу, беспрестанно спотыкался о малейшую неровность на дороге. У озера ударился крепко левой ногой о камень. Кровь ручьем, а он прыгает на одной ноге и кричит:"Слава Богу, на счастливой ноге!" (Считалось, что споткнуться на левую ногу к счастью). Хватало же как-то сил жить и не унывать.

 

 

Следуя отцовским традициям, непременно участвовал во всех школьных концертах. А когда мы выезжали в Овсянку, Петя сольно исполнял латышскую песню о сиротах. Зрители без конца просили его повторить. И он пел снова и снова. Не знаю, как там мастерство исполнения, но имидж… соответствовал.

 

 

Когда Петя пришёл в 5 класс Овсянковской школы, учительница Нина Александровна начала урок:" Встаньте, дети, у кого погибли отцы!". Она, конечно, имела в виду на войне. Петя встал первым. Ничего не сказала Нина Александровна, только посмотрела печально. Осталось сказать, что теперь наш младший Петр Петрович очень похож на папу во всём. Отец оживает в его движениях, жестах, в лице, голосе, облике, даже симпатиях и антипатиях. Педагог Петр Лакстигал сын учителя Петра Петровича продолжает отцовское дело в новом столетии.

 

 

Из всей семьи я единственная появилась на свет в родильном доме города Благовещенска. Роды у мамы были трудные. А вечером папа как-то сумел пробраться в больничную палату. Подошёл в халате, белой шапочке к её изголовью. Медсестра, улыбаясь, сказала:" К вам профессор пришёл". У мамы мелькнула мысль, если вызван профессор – значит, положение очень плохое, и она потеряла сознание. Теперь пришло время пугаться находчивому "профессору" и сестре. Мама рассказывала, что родилась я страшно некрасивая: желтая с длиннющей шеей. Этого, конечно, я сама не могла помнить. Попытаюсь распутать узелочки моей памяти. Из детства помню, как папа давал одну конфету и говорил: " Угости маму, папу, братика, сестричек". И я добросовестно крошила эту конфету, чтобы хватило на всех. Мама сердилась, а папа обычно отвечал:" Пусть теперь привыкает кормить мать-отца. Позже не научишь".

 

 

Помню раскулачивание в тридцатые годы. "Кулакам" было велено собраться за 24 часа, а ведь каждая семья держала скотину, и хлеб пекли женщины сами. Мимо школы ехали подводы. С плачем и криками покидали люди насиженные места. А следом бежали "бедняки", бесстыдно выхватывая с телег испеченный в дорогу хлеб. Здешних "кулаков" ссылали подальше, а к нам везли несчастных из Приморья. Добрые хозяева, уважаемые люди в одночасье стали изгоями. А "бедняки", бездельники, которые не только для людей, даже для себя палец о палец ударить не хотели, становились хозяевами жизни, учили хозяйствовать и мыслить по их указке.

 

 

Помню, как мы замазывали чернилами в учебниках всё новые и новые портреты "врагов народа". На обложках тетрадей был нарисован вещий Олег, на ножнах и щите видны разные черточки. Если очень внимательно искать, в разных сочетаниях можно разглядеть буквы, из которых, при очень долгой комбинации, оказывается, можно составить фразу:"Долой, ВКП(б)". Значит, разъясняли нам специальные товарищи, в типографию затесался враг.

Помню, как провели радио, как каждый день все слушали процессы над очередной партией "врагов народа". Один из них вёл себя гордо, отказался от последнего слова и о помиловании не просил, а папа восхищался им.

 

 

В тридцатые годы стало модным отрекаться от родителей. Как сейчас в газетах печатают поздравления близким, так тогда писали:" Я, такая-то, по политическим мотивам отрекаюсь от своих родителей, обязуюсь не писать им и не встречаться с ними". Некоторые родители, особенно "стовёрстники", оберегая своих детей, сами советовали им отречься от них. После ареста папы мне тоже предложили отречься от него. Я отказалась. Поэтому меня в комсомол не приняли, хотя в отчётах райкома комсомола, где перечислялись проводимые мероприятия, я проходила, как учительница-комсомолка.

Еще в школе училась, была под надзором. Все письма проверялись.

 

 

 

Один раз лопнула у меня верёвочка, которой был подвязан чулок (резинок-то не было). Во избежании конфуза, пришлось снять пионерский галстук и им наскоро подвязать чулок. Кто-то видел, донёс, приписали "враждебные действия по дискредитации пионерской организации". Нина Александровна Фёдорова оставляла меня в классе и учила: "Знай, что в каждом коллективе есть несколько стукачей. Бойся откровенно говорить с людьми. Смотри, если вы только вдвоем и с глазу на глаз можешь говорить. Но, в случае чего, отпирайся от всех своих слов. Если хотя бы невдалеке третий человек – молчи!" Так в страхе и жили. До сих пор он не выветрился.

 

 

Летом я пасла своих коров и читала вслух: "А вы, надменные потомки…" Думала о папе и плакала навзрыд.

После беды от нас не отвернулись, многие относились по-доброму. Деулины и Кондрашовы делились хлебом и одеждой. Дед Ищенко ночью привозил дрова, кто-то оставлял буханочку хлеба в платочке на углу избы. Меднис двадцать лет вёл наших пчел. Пётр Лизандер пешком (а у него была больная нога) приходил из Овсянки, чтобы помочь нам выкопать картошку. Муж Надежды Александровны устроил меня работать в ликбез школу.

 

Collective Farmers Marching to Fields

 

Пётр Павлович Поляков, суровый и строгий учитель, которого я очень боялась, оказывается, покупал мне ткань на платье, а потом директор в конце каждой четверти выдавал мне эти отрезы "премией" за отличную учёбу. Я даже не подозревала об этом. Конечно, подарки из жалости я бы ни за что не взяла. Лишь после смерти Петра Павловича узнала об этом. Был какой-то кодекс чести, благородства у старых интеллигентов. У молодых – не было. И всё за так, бескорыстно.

 

 

Помню, как перед войной черви осадили наш дом. Чёрные, лохматые в великом множестве покрыли всё живым шевелящимся одеялом (сколько вокруг видел глаз). Где они проходили, не оставалось ни травинки, ни листочка. Мы их кололи деревянными пиками. Старые люди говорили, что это предвестье страшной беды.

Тогдашний колхозный строй – всё равно, что крепостное право: уйти из колхоза нельзя (лишат земли, скота, дров), из деревни уехать – тоже. Никаких удостоверений личности, паспортов колхозникам не выдавали.

 

 

 

Мало того, что отрабатывали барщину: работали за "палочку", то есть проработанный день отмечали палочкой и ни копейки за него не платили. Так надо было еще сдавать оброк, контрактацию по-новому: масло топлёное (себе оставляли лишь пахту), шкуру, мясо, яички, шерсть… А еще налоги, займы, страховка. Хорошее зерно – в заготконтору, отходы – колхозникам. И всё платили из последних сил, никто не роптал, так были придавлены.

 

 

Я уже училась в восьмом классе – носила папины валенки и пальто, что дала поносить тётя Ева Рагозина (оно могло вместить в себя трех мне подобных). В деревне своей учительствовала с пятнадцати лет, некому было. Еще и выработку минимума трудодней требовали. Одна косила сено и для своих коров (даже теперь в снах кошу, кошу в нашей школьной низинке).

 

 

 

Вязала снопы от нашего хутора до первого лесопункта. А жабрея там было не меряно! Утром по росе еще терпеть можно, а днём, когда всё высохнет – невыносимо больно! На учительской конференции все косились на мои израненные, исцарапанные руки. А одна дама даже спросила, не чесотка ли у меня.

 

 

В сорок втором году, когда отправили меня работать в город Зею, получила как служащая первую хлебную карточку (колхозникам не полагалась). Можно было эти четыреста грамм отоваривать хлебом или такими же серыми булочками. Я один день брала хлебом, другой – булочками. Хлеб растягивала на два дня, а булочки морозила. Когда их накопилась сумочка, в январе, в самую стужу понесла домой в Амуро-Балтийск. За сутки успевала пешком туда и обратно. Малыши наши, впервые за пять лет, увидели такой белый хлеб.

 

 

Колхозный конь Орлик сломал ногу, пришлось его забить. Мясо привезли на зейский рынок. Мама в счет своих трудодней выписала кусок килограмма в три, и мне здесь на рынке его передали. Сразу рядом очутился милиционер и меня под конвоем повели в отделение. Идти надо было мимо окон школы. Уж как я упрашивала милиционеров идти рядом, хотя бы рядом со школой, не послушались. Не знаю, в чём меня заподозрили, один из представителей власти, кажется, сам имел виды на этот кусок. Мясо мне, всё-таки отдали и меня отпустили после долгих расспросов. Суп с кониной получился сказочно вкусным! Хотя квартирная хозяйка брезговала и выделила мне для варки поганую кастрюлю.

 

 

Во время войны работали без выходных, отпусков, праздников. Осталось ощущение постоянного холода. Словно холодила сама война. Четыре года с июня по октябрь работала с учениками на колхозных полях. Где-то у Горького есть фраза "нарывы на истощенном войною теле". Сколько их, нарывов, было на каждом из нас в военные годы. На маме "сучье вымя" у лопатки выросло. Огромный нарыв с множеством стержней. Мама не могла одеться, сидела на солнышке с кофточкой на плечах и плакала.

 

 

Нарывы зловещие, багрово-синие по всему телу, особенно, на ногах были у многих. Помню, появились враз два здоровых нарыва на обеих пятках. Так и ходила, как балерина, на носочках. Колхозники смеялись:" Гляди-кось, как подкрадывается!" И так весь световой день – на цыпочках.

 

 

Я с отрядом учеников работала в Березовке. Еда – огурцы (помню, председатель райисполкома Корнеев, бывший учитель, говаривал:"Огурец - девяносто пять процентов воды и пять процентов ерунды") и гречневая сечка, синеватая, ничем не заправленная. Так, болтушка жиденькая. Изо дня в день, три года. Позднее мы научились сами пополнять рацион.

 

 

 

Для этого на вилы надевали сноп пшеницы и поджигали с комля. Загоревшаяся солома давала пламя, которое позволяло чуть поджарить колоски. Потом мы собирали их с земли, тёрли в ладонях, отвевали и ели. Вкусно необычайно! Правда, после такого обеда все становились похожими на негров. Руки по локоть в саже, лицо, уши – тоже. Только зубы да глазные белки сверкают. И этого не позволяли делать. Приходилось прятаться в лощинках, за пнями. Карпо Неверовский, тогдашний председатель колхоза, обладал удивительным чутьём. Идёт, бывало, картуз нахлобучен, козырьком глаза закрыты, ног, непременно выйдет на группы жарящих зерно. Нюх что ли был особый?

 

 

Работали все босыми. Потом в колхозе пала лошадь светло-серой масти. Нам всем дали по лоскуту кожи. Сделали по краям лоскутов дырочки, вдёрнули шнурки. Вот, вроде, и обулись. Легче стало ходить по стерне. А после еще, вроде поощрения, выдали мне пару лоскутков. Помню, с какой радостью несла я их на наш хутор под черёмухами в подарок малышам и казалась сама себе в тот миг всемогущим джином.

 

Где-то на четвёртом году после войны прислали в школу наглядные пособия: рулон картин, на которых изображались хищные звери. Я обрадовалась, украсила всю школу этими плакатами, а в центре поместила портрет Сталина. А ведь запросто могли "контру" приписать! Обошлось…

 

 

Однажды осенью (шла уже шуга) мы переправлялись через речку Зею. Лодка опрокинулась, мы стали тонуть. Однако люди( один из них покойный ныне Семён Путенков) выловили нас километрах в двух ниже по течению, откачали, пустили жить. Мама потом назвала точное число и час, когда это случилось. Почувствовала!

До войны о женихах не думала. В войну их всех перебили: из каждой сотни моих ровесников уцелели лишь трое.

 

 

 

А нас то оставалось, по-прежнему сто! Так что можно меня отнести к военным вдовам, которые овдовели, не успев выйти замуж. Да, что там! Не успев и поцеловаться… Когда кончилась война, я была уже перестарком. Ровесники обзавелись семьями. Парни брали тех, кто помоложе. Вторгаться в чужую семью – не могла. А другого было не дано. Так и осталась я не продолжением нашего рода, а окончанием одной веточки. Бодливой корове, Бог рогов не дал…

 

Вот уже и моя старость пришла. Теперь я намного старше своих родителей. А так не хватает отца до сих пор. Какой-то комплекс безотцовщины. Насколько была бы богаче моя жизнь, если бы он был рядом. Перебрала нашу жизнь, все узелочки памяти развязала и подумала: какое то было счастье, когда все еще были живы, все были вместе, могли слышать родные голоса, улыбаться друг другу... Вечная память, царство небесное и покой душенькам дорогих нам усопших, благополучия всем живущим. Продолжается наш род тоненьким росточком. Пусть обойдут земные бури самого маленького из ныне здравствующих Лакстигалов пятилетнего Петеньку.

 

http://nikitaphoto.livejournal.com/13984.html

[Pronto1]

Кто тут восхищался участью советской женщины?

 

 

 

 

 

 

[Pronto1]

Американская выставка в Сокольниках 1959 года.

Именно здесь Хрущев произнес знаменитую фразу, что советской женщине стиральная машинка не нужна.

Впрочем, он был по своему прав. В стране, где 90% населения не знали, что такое канализация и горячая вода в доме.... стиральная машинка - извращение

 

 

фотография в тему:

[Pronto1]

ВСЯ ПРАВДА О СОВЕТСКОЙ МИКРОЭЛЕКТРОНИКЕ

Я подозревал, что свидетельство об интересной, скажем так, организации дел в постоянно оплакиваемой сейчас «советской микроэлектронике» рано или поздно появится в русском секторе интернета. Я не ошибся – буквально позавчера мне прислали ссылку с не самым неординарным и привлекательным названием «Интервью с рабочим завода по производству электронных микросхем».

 

Я сходил по ссылке – и тихо обалдел.

Одним словом, не пожалейте времени и постарайтесь прочитать, последовав по указываемой мною еще раз ссылке, эти 409 тысяч с чем-то знаков. Как бы ни была горька наша история, ее нужно знать – тем более в преддверии всяческой парадной трескотни и рассказов о том, как демократы развалили советскую микроэлектронику

http://nnm.ru/blogs/kryaker41/o-sovetskom-...85-i-1987-gody/

Интервью 1988 года!

......

Нарушение техники безопасности – это единственная причина высокой загазованности?

 

Нет, не единственная, и я думаю, что не главная, так как в оборудовании существует масса утечек. Очень часто к усилению загазованности приводит некачественная наладка и некачественная проверка наладки. Недавно мы выяснили, что на соседней установке оператор травился каждый раз, когда поднимал колпак, причем это происходило на протяжении довольно продолжительного времени. Оказалось, что все клапаны, которые должны были держать ядовитый газ, давали утечку. Проверить эти клапаны, то есть провести опрессовку, было нельзя, потому что не работали соответствующие вентили. Только после скандала удалось добиться, чтобы вентили починили, и после этого выяснилось, что все течет.

 

Могу привести еще один пример. Когда реактор закрывают крышкой, то герметичность обеспечивается специальной резиновой прокладкой. Так вот, когда эти реакторы устанавливали, видимо, не оказалось нужных прокладок. Тогда взяли прокладку большего размера, кусок отрезали, а стык склеили каким-то клеем. Но клеевое соединение оказалось непрочным, и стык разошелся – образовалась щель около 1,5 мм. И так было на всех реакторах этого типа. Мы

ходили проверять на соседний участок, и там тоже была такая же история. Полтора миллиметра – это вроде бы немного, но надо учитывать, что используемые в нашей технологии газы по токсичности не уступают многим боевым отравляющим веществам. В общем, когда мы занялись этим вопросом, то есть стали требовать ликвидации утечек, я сразу почувствовал, что стал меньше кашлять (первый симптом хронического отравления – это кашель). Причем это улучшение было действительно объективным, так как уменьшение кашля заметила и моя жена.

.....

Хорошо ли работает вентиляция Вашего цеха?

 

Я бы не сказал, что наша вентиляция хорошо работает. Какую-то часть токсичных веществ она, конечно, удаляет, но наряду с этим она перемешивает воздух по цеху...

Все эти вещи сильно сказываются на продолжительности жизни. У нас некрологи на умерших работников вывешиваются возле проходной. Я специально обращал внимание: если инженерный работник работает у нас больше 15 лет, и при этом работал в цехе, он обычно не доживает до 55 лет. В некрологах постоянно мелькают цифры: 45 лет, 50 лет, 55 лет максимум.

 

Женщин у нас, как правило, работают с открытыми, то есть не имеющими герметизации установками (типичный пример – участок гальваники), и концентрации токсичных веществ там, несомненно, очень велики.

 

Сейчас администрация нашего завода привлекает на работу много молодежи, в том числе девушек, которые не понимает, куда идут.

....

Прежнему министру было труднее заморочить голову?

 

Я считаю, что да. Вообще, очковтирательство сейчас развито очень сильно. Положение дел в электронике очень тяжелое, так как производственная база устарела, все наши новые так сказать «достижения» никуда не годятся. У нас в цехе установлен новый автоматический модуль отечественного производства. Его эффективность нулевая, он не работает, хотя стоит громадные деньги. Гораздо разумнее было построить несколько модулей обыкновенных, работающих, вместо этого нового, стоящего миллион рублей. И главное, что выяснилось не без моего участия, это то, что товарищи из министерства упустили очень важную проблему – развитие базы контрольно-измерительного оборудования. Пока такое оборудование можно было покупать на Западе, так и поступали. Точнее, частично покупали, а частично пытались обходиться вообще без этого оборудования. В нашем цехе работающее контрольно-измерительное оборудование – все западное. Отечественных аналогов, даже отдаленно приближающихся к зарубежным, у нас нет. В итоге ситуация такова, что производство работает «вслепую».

 

[…]

 

…Для того, чтобы эффективно организовать производство и заработную плату, необходимо наладить качественный технический контроль, а для этого необходимо соответствующее оборудование. Но именно этого-то оборудования и нет.

 

Оно вообще не выпускается в нашей стране?

 

Так получается, что у нас вкладывают миллионы рублей в совершенно не действующие автоматические линии, а такие необходимые приборы, как контрольное оборудование, не изготовляются. Почему это происходит? Считается, что мы можем действовать по японскому методу – ничего не контролировать. Но здесь есть существенное замечание – японцы контролируют параметры во время изготовления пластины с помощью автоматической системы контроля. Ничего не контролировать для них означает: не контролировать готовое изделие, так как в этом нет необходимости. Я не говорю уже о том, что технология у них отлажена до совершенства, оборудование работает практически без сбоев, и строго выдерживает параметры.

 

У нас нет своего контрольного оборудования, а то, которое есть – крайне архаично и не обладает достаточной точностью. Не хватает даже микроскопов.

 

Мало производится отечественных микроскопов или в цехе их не хватает вообще?

 

Вообще не хватает, и в частности в нашем цехе, где нам необходимы немецкие микроскопы, так как отечественными можно пользоваться в очень ограниченных пределах. А такая вещь, как замер параметров фотолитографии, от которой очень сильно зависит качество микросхемы, осуществляется таким образом: совмещается контактная сетка с «рисунком». Отклонение «рисунка» от сетки и дает представление о качестве микросхемы. Чем точнее совпадение, тем лучше микросхема. Степень отклонения определяется с помощью специального барабана на микроскопе, который позволяет подвести риски к определенным трем точкам на «рисунке» и таким образом замерить отклонение. Метод, как Вы видите, архаичный и недостаточно точный. Но даже такой простой измерительной техники не хватает.

Можно ли поподробнее перечислить измерительное оборудование, которого нет?

 

Я столкнулся с такой ситуацией, что вообще не выпускается оборудование для операции ионного легирования, хотя в мире оно существует и у нас на заводе есть такой прибор. По правилам техники безопасности он должен находиться вне цеха и стоять в специальной, так называемой, ртутной комнате. Проблема его использования состоит в том, что он очень непроизводителен, и осуществлять оперативный контроль с помощью этого оборудования невозможно

 

А как обстоит дело на других заводах Вашей отрасли?

 

Наше производство является базовым в стране. На остальных заводах может быть только хуже, и притом намного.

[Sibrand]

Тема не без помощи товарища Пронты плавно скатилась в обсирание СССР и сборище талмудов, стянутых со всего интернета. Уважаемый, не старайтесь, остановитесь наконец, эти ваши простыни никто читать не будет, вы лучше своими словами говорите и давайте ссылки, если неймется, а то весь диалог теряется в ваших неугомонных постингах. Это никому не нужно просто. Те, кто там жил и так все это знают, но мы привыкли помнить хорошее. Вот как скоро будут россияне платить по-полной за обслуживание домов, по-полной налоги за квартиры, как в Европе, вот тогда еще не раз вспомнят СССР, когда оплата услуг ЖЭКа составлял не более 5-10% от зарплаты. Я не говорю о том, что скоро будем платить за лечение, школы переведут на самофинансирование, а бюджетникам повышение зарплаты пойдет не из федеральных денег, а из бюджета области. И это будет. Бандерлоги у власти хотят еще больше денег и крови.

[Pronto1]

Тема не без помощи товарища Пронты плавно скатилась в обсирание СССР

Для коммунистов объективность всегда была синонимом "обсирания".

Поэтому они так не любят факты и фотографии

 

Уважаемый, не старайтесь, остановитесь наконец, эти ваши простыни никто читать не будет

Я не для вас их размещаю, не вам и решать. Захотят люди - прочитают. Захотят фотографии посмотрят. Даже этого хватит чтобы понять какой был СССР.

 

вы лучше своими словами говорите и давайте ссылки,

Идите в свою Науку и выполните свою рекомендацию по отношению к самому себе Чья бы корова мычала, а твоя молчала.

Остальное, как обычно - no comments

[Sibrand]

Для коммунистов объективность всегда была синонимом "обсирания".

Поэтому они так не любят факты и фотографии

Какие к черту коммунисты, я еще подростком в 90-х был. А насчет фотографий - так это тенденциозно выдернутые картинки. Я такие-же могу нащелкать вон у ж/д моста на рынке.

 

Я не для вас их размещаю, не вам и решать. Захотят люди - прочитают. Захотят фотографии посмотрят. Даже этого хватит чтобы понять какой был СССР.

Ну так скопируйте ссылки и часть текста. Тема не для размещения тут ваших простыней. Вы просто стараетесь задавить оппонентов статьями, потому что в сами не состоянии объяснить, чем же вам там так хреново жилось.

 

Идите в свою Науку и выполните свою рекомендацию по отношению к самому себе

От только про мою науку не надо. Потому что получается как раз наоборот - там люди просто читают статьи, но не хотят их обсуждать, потому что в массе своей безграмотны и незаинтересованны (по советским меркам), а тут люди ходят обсуждать, но вы так засрали ветку этими простынями не в тему, что на тему просто махнули рукой, потому что на каждую цитату вы отвечаете пятью вбросами размером в книгу.

 

Остальное, как обычно - no comments

Вот именно, сказать-то нечего по скудоумию? Чуть что в гуглу лезем. У быдла недостаток слов и мыслей заполняется матом, у вас - no comments

[Pronto1]

Современная женщина, тоже не мужик не баба.

Оффтоп, тема про СССР.

 

я еще подростком в 90-х был

Если человек в 30 лет всё ещё подросток, то это не лечится

 

Ну так скопируйте ссылки и часть текста.

Как только ты начнешь в теме Наука писать своими словами, а не копипастить портянки без комментариев. Так я сразу прислушаюсь к твоему мнению.

[Sibrand]

Оффтоп, тема про СССР.

Конечно.

 

Если человек в 30 лет всё ещё подросток, то это не лечится

Если человек и в 30 тупо сидит на форуме вместо того, чтобы заниматься делами и вбрасывает килотонны мути про СССР в тему и заодно спорит с "подростком", это тоже не лечится.

 

Как только ты начнешь в теме Наука писать своими словами, а не копипастить портянки без комментариев. Так я сразу прислушаюсь к твоему мнению.

Понимаешь, дядя... я вижу по счетчику что люди читают эти портянки. Своими словами передавать новости со всего мира я не в состоянии, за меня это лучше сделают авторы статей, а иначе мне понадобится куча времени. Ты тоже отнюдь не своими словами про СССР брешешь, но когда же тебе из этого самого интернета приводят обратное, ты плюешься.

Только ты невнимательный, моего мнения там до фига, сколько и моих клонов, есть и собственные статьи, особенно в начале астрономии например. Но я сомневаюсь, что ты сможешь поддержать разговор по любой из тамошних тем.

[Онотолег]

А насчет фотографий - так это тенденциозно выдернутые картинки. Я такие-же могу нащелкать вон у ж/д моста на рынке.

можешь, но это будут картинки не из СССР Выкладывай тут старое фото счастливой жизни в совдепии, опровергай Pronto1, доказывай что он пишет лабуду и не мы воровали, а у нас тырили... Проблема то в чём? Или с правдой сложно спорить? Проще строчить статейки в Астрономию? Один чёрт никто не докажет правда это или нет. А если докажет, то с помощью американского телескопа или марсохода.....

[Позитрон]

можешь, но это будут картинки не из СССР Выкладывай тут старое фото счастливой жизни в совдепии, опровергай Pronto1, доказывай что он пишет лабуду и не мы воровали, а у нас тырили... Проблема то в чём? Или с правдой сложно спорить? Проще строчить статейки в Астрономию? Один чёрт никто не докажет правда это или нет. А если докажет, то с помощью американского телескопа или марсохода.....

Смысл-то ему доказывать что-либо, если он это все равно не воспринимает. Я с сумасшедшими как-то не привык общаться. Ему в башку кто-то вбил, что СССР это плохо, ему хоть какие фотографии сейчас покажи, он мнения не изменит.

[Онотолег]

Ему в башку кто-то вбил, что СССР это плохо, ему хоть какие фотографии сейчас покажи, он мнения не изменит.

СССР это не плохо и не хорошо. Это история. И эту историю надо воспринимать как даннось. Оно было и этого не изменить. Пронто вешает ссыли о скомуниженых идеях и технических решениях. Причём очень доказательно. Ты против этого? Ничем не могу помочь. Вешай посты про достижения техники страны СэСэСэРия.... доказательные и интересные, с удовольствием ознакомлюсь, и не только я. Пока что от тебя только истерика что рушат твой миф о великой Совдепии....

 

Смысл-то ему доказывать что-либо

да ты и не ему будешь доказывать, а всем остальным, может быть даже сам себе...

[Позитрон]

Пока что от тебя только истерика что рушат твой миф о великой Совдепии....

Великую совдепию хаят те, кто сейчас в шоколаде. Неважно каким образом, хоть воруют, хоть медицинской практикой подрабатывают, что в твоем случае кстати похвально. А хорошо вспоминают те, кто во-первых застал Союз только в весьма юном возрасте, либо те, кто сейчас оказался не у дел. Вот и вся разница. И там, техника, достижения тут совершенно ни при чем.

 

да ты и не ему будешь доказывать, а всем остальным, может быть даже сам себе...

Да ну, желание будет, накидаю материалу. Сейчас пока в лом, пойду смотреть клипы Ниагары

[Онотолег]

желание будет, накидаю материалу.

ОК! Было бы очень интересно почитать, а пока что ты проигрываешь всухую....

техника, достижения тут совершенно ни при чем.

как не при чём? Это не пустое бла-бла, это конкретика, это факты, а против фактов сложно что то другое поставить.

[Sibrand]

ОК! Было бы очень интересно почитать, а пока что ты проигрываешь всухую....

Кому проигрываю, той части интернета, где размещены статьи и фото о плохом Союзе?? Ну во-первых доказывать что-либо картинками и статьями из инета нет смысла, потому что это тенденциозно рассортированные и распиханные по страницам материалы и каждый найдет себе там все, что пожелает. Союз большой Во-вторых пока Пронта не появился, тема носила больше дискуссионный характер, было меньше этого шлака с бабами-молотобойцами.

 

как не при чём? Это не пустое бла-бла, это конкретика, это факты, а против фактов сложно что то другое поставить.

Ну сразу замечу - Пронта не указал год съемки "советских женщин". Если это сразу после войны снято, то Пронте следовало бы сделать больно, потому что это называется глумление над историей страны. Так что это бездоказательные фотки.

 

Насчет техники, закупаемой за рубежом - мне лично от этого ни жарко ни холодно было. Можно было устроиться на ту работу, которая по душе, по интересам, хоть на предприятие, хоть в институт, хоть в музей. Сейчас можно иметь высокооплачиваемую работу, но часто ли она радует чем-либо, кроме зарплаты? Люди мучаются всю жизнь на такой работе и ждут пенсии как избавления.

[Онотолег]

тема носила больше дискуссионный характер, было меньше этого шлака с бабами-молотобойцами.

правду не любишь?

Если это сразу после войны снято

это не СССР?

Сейчас можно иметь высокооплачиваемую работу, но часто ли она радует чем-либо, кроме зарплаты? Люди мучаются всю жизнь на такой работе и ждут пенсии как избавления.

сразу представил топ-менеджера Газпрома мучающегося от бонусов по акциям на своей яхте в Эгейском море.... сразу стало его жалко....

[gestov]

это не то чтобы лабуда, ”Процедура исполнения смертной казни в 1922 – 1924 гг. регламентировалась циркуляром Верховного трибунала РСФСР от 14 октября 1922 г., который в реальности постоянно нарушался.

Изучение расстрельной практики вынудило власти ещё раз напомнить карательным структурам о следовании установленному порядку. В начале 1924-го на места прокурорам, председателям

трибуналов и губсудов было разослано распоряжение Наркомюста СССР «о порядке расстрелов», из которого хорошо видны те нарушения, которые допускались при казнях. В соответствии с этим документом Сибпрокуратура 5 февраля 1924 г. получила предписание «не допускать публичности исполнения», абсолютную недопустимость мучительных для осуждённого способов исполнения приговора, «а равно и снятия с

тела одежды, обуви и т. п.». Предлагалось не допускать выдачи тела казнённого кому-либо, а

предавать его земле «без всякого ритуала и с тем, чтобы не оставалось следов могилы».”, читаем ”собор парижской богоматери”

 

я к тому что в любой стране, любой нации были периоды жестокости, везде воруют технологии, термин ”промышленный шпионаж” стал популярным после развала ссср, опять же колесо, как не придумывай свое, а будет похоже на колесо, всегда можно сказать, украл идею! Вот так и подаются факты, как будто они присущи одной единственной ненавистной стране СССР. а самыая развитая страна сейчас китай, потому как сейчас мы у них покупаем машины, одежду, продукты. И не мы одни.

 

правду не любишь?

 

это не СССР?

 

сразу представил топ-менеджера Газпрома мучающегося от бонусов по акциям на своей яхте в Эгейском море.... сразу стало его жалко....

я вот могу вылодить фотографии своей матери, с 1950 по нынешний, ни шпал ни кувалды на них нет, зато с 1962 прически наряды елки большие компании застолья и улыбки.