Заархивировано

Эта тема находится в архиве и закрыта для дальнейших ответов.

feneek

Приколные истории

Рекомендуемые сообщения

Культурполиция.

 

Я махнул жезлом, и лазурный Лексус «Винтаж» остановился. Клаус направил автомат в сторону водительской двери. Зеркальное стекло плавно опустилось. Из салона повеяло утренним кофе в сочетании с легким дымком кубинской сигары.

Дорогой запах. Судя по умопомрачительному аромату, синтезатор у владельца машины стоил как моя годовая зарплата.

Загорелый сухощавый мужчина с волосами «соль с перцем» протянул темно синий квадратик удостоверения.

Синий плюс! Выше только фиолетовый и фиолетовый плюс. Наверное, важная шишка. У меня у самого - зеленый минус.

Я с невозмутимым видом изучил голограммы, и протянул пластик обратно.

- Белеет парус одинокий…

- В тумане моря голубом, - мягким баритоном ответил мужчина.

- Что ищет он в стране далекой? – продолжил я.

- Что кинул он в краю родном? – печально произнес водитель.

- Автор?

- Лермонтов Михаил Юрьевич.

- Основоположник стиля регтайм?

- Бен Харней из Луисвилла. Но настоящим классиком стал гениальный Скотт Джоплин.

- Чьи тенденции одержали верх по итогам последних показов в Милане?

- Луиджи Инзаги. Двубортные удлиненные пиджаки. Сухой асфальт, фиолет, пурпур, бордо.

Только после этого я козырнул, и представился:

- Старший сержант Кашира, культурная полиция. Простите, сударь, но согласно закону о подтверждении статуса, я был обязан убедиться в том, что вы действительно…

- Не продолжайте сержант, – перебил меня владелец лексуса. Вы отлично несете службу. Благодаря таким как вы, в наше просвещенное общество не проникают всяческие узколобые мещане. Будьте любезны, ваши документы.

Я извлек из нагрудного кармана салатового цвета пластик, и протянул в окно.

Наманикюренные пальцы взяли удостоверение за самый уголок. Мужчина достал миниатюрный сканер, выполненный в форме курительной трубки, и провел над пластиком. Раздался слабый писк, и удостоверение замерцало.

- Я внес полтора балла на ваш аккаунт. Половину балла снял за ботинки. Ваши гриндерсы уже три месяца как не в моде. Следите за собой, сержант. Удачной службы.

Лексус бесшумно отъехал. Выхлоп был с вишневой отдушкой.

Вот гадство. Я осмотрел свои розово-красные ботинки на протекторе, и нашел их вполне стильными. С тех пор, как отменили униформу, для меня стало большой проблемой подбирать себе гардероб для службы. Я всячески старался развивать вкус, но результаты пока не радовали. Два раза я получал взыскания на строевых смотрах по внешнему виду. Один раз за ординарность, а второй за безвкусицу. Меня даже чуть не разжаловали на лычку. И не дай, бог усмотрят подражание кому-нибудь. Тогда вообще труба.

Клаус ржал.

- Я же тебе говорил, что твои говнодавы отстой! Ты не слушал. Вот и получи!

- Ты как разговариваешь со старшими по званию?!- рявкнул я.

Клаус пропустил окрик мимо ушей, и стал поправлять новый бронник фисташкового цвета от Труссарди. В кредит взял, идиот.

- Ты чем злорадствовать лучше расскажи, что там с твоим зятем?

Напарник помрачнел.

- Восемь лет дали. Пятьсот вторая – мещанство с отягчающими. Красный уровень - лох. Апелляцию будем подавать, но все равно бестолку.

Я чуть не осел на асфальт.

- Так ведь речь об условном шла, и оранжевый минус ему светил, это максимум!

- Так и было, поначалу. Пока у этого придурка в квартире при обыске, не нашли флэшки с «Ласковым маем» и «Миражом». За попсу, ты знаешь, сейчас могут и десятку впаять!

- Да уж, дела…

Мы замолчали. Клаус достал папиросу с марихуаной и мы закурили.

Я тормознул розовую Тойоту фиоре. Стекло опустилось. За рулем сидела блондинка. Я чуть не выпал в осадок. Блондинки – огромная редкость. Когда вводили запрет на пергидроль, пересажали полстраны. Да и расстреляли не меньше. В некоторых случаях допускалось мелирование, но для этого нужно специальное разрешение с визой генерального стилиста.

Я всматривался в желтый пластик, а сам думал о ней. Меньше, чем пол процента, плюс еще и красивая. Уникальное сочетание!

- Лидер культовой рок группы девяностых, прошлого века, умер в девяносто четвертом. Назовите имя и группу.

- Курт Кобейн, Нирвана. Вышиб себе мозги из ружья. А, может быть, ему помогла женушка Кортни это не доказано.

Голос был низкий с приятной хрипотцой. У меня в груди застучало.

- Назовите двух родоначальников импрессионизма.

- Клод Моне и Огюст Ренуар.

- Столица Австралии?

- Канберра.

Я козырнул.

- Сержант Кашира, культурная полиция. Извините, мадмуазель, но я обязан проверить ваши волосы. Это формальность. Попрошу выйти из машины. Я открыл дверь, и галантно протянул руку даме. Пальцы были тонкими и теплыми. Пульс участился.

Клаус держал блондинку на мушке, пока я ходил в будку за анализатором. Вообще-то я не пользовался анализатором уже года два. Никто в здравом уме не рискнет обесцвечивать волосы. Просто мне хотелось подольше побыть рядом с этой женщиной.

Я подошел, попросил блондинку повернуться, и направил глазок анализатора на волосы. Мои глаза невольно опустились вниз, и я засмотрелся на полноватые округлости под серыми джинсами. Когда я поднял взгляд на монитор, то начисто забыл о своих сексуальных фантазиях. Экран мигал красным. «Внимание пергидроль! Немедленно задержать! При сопротивлении огонь на поражение!»

Я показал Клаусу условный знак из трех пальцев. Он незаметно кивнул, и неслышно опустил предохранитель.

- Извините, мадмуазель. Небольшая неувязка. Попрошу вас пройти в служебное помещение. Я старался говорить ровно, чтобы она не заподозрила подвоха.

Все-таки, она что-то почувствовала, пнула меня каблуком под колено, и рванулась в сторону.

Гавкнула короткая очередь. Клаус действовал по уставу. Она не успела даже добежать до мостовой. Крашеные волосы разметались на асфальте. На белой футболке появилось три больших алых цветка. Стильное сочетание. Из проезжающих машин оглядывались зеваки. Последнее время, отстрел на блокпостах становился редкостью.

Мы с Клаусом получим повышение. Зеленый статус не за горами. Я достал рацию, и вызвал труповозку. Рапорт можно не писать. Камеры все зафиксировали. Сегодня выдался удачный день.

Одного не пойму, на хрена? Такой риск. Странные они все-таки, эти женщины.

 

(С)Денис Косолапов

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Добрый вечер, товарищ милиционер. Я хочу сознаться в преступлении

- Так-так! Рад за вас. Ну садитесь... пока на стул, конечно. Преступление, значит. Убийство? Грабеж? Торговля контрафактными средствами уринотерапии?

- Даже не знаю, а что лучше выбрать?

- В последнее время в нашем отделении наибольшим спросом пользуются: хранение наркотиков, хищение государственного имущества, изнасилования экзотических животных, занесенных в красную книгу. Но сегодня уже все это расхватали. Может, вам сознаться в подделке документов?

- Звучит заманчиво, но как-то не мое. Душа не лежит. У вас есть что-нибудь смелое, романтическое?

- Есть отличная вещь! Спаивание несовершеннолетних девочек с целью овладения их интимными дневниками. Я бы и сам себе такое взял, но не могу - на службе.

- Во что мне это обойдется... я человек небогатый.

- Вы в первый раз у нас? Дисконтной карты нет? 600 рублей.

- Дороговато будет...

- Инфляция, чего вы хотели. Но вы можете сэкономить. Возьмите что-нибудь недорогое - например, мастурбацию в общественном месте с использованием государственной символики. Всего 160 рублей. Впридачу получите карту с 10% скидкой. И уже тогда можете взять спаивание девочек всего за 540! Итого - 700 за оба! Где вы еще такое увидите!

- Мне надо посовещаться с женой, она женщина религиозная, может не оценить.

- Набожная, говорите? Тогда ей понравится мастурбация в общественном месте с использованием предметов религиозного культа. Тоже 160 рублей. Кстати, это наш хит продаж. Лучшая Покупка Года, согласно журналу "Твой срок".

- Да-да, я видел рекламу по телику. Интересно.

- Значит, так и делаем. Почитайте наш рекламный протокол, вот сюда подпись, сюда отпечатки пальцев, вот и ладушки. Поздравляем, теперь вы - преступник! Наша очаровательная сержантка покажет вам камеру, проходите - вторая дверь налево.

- А когда я выйду?

- Через два года.

- Негусто.

- Ну... а что вы хотели за такие деньги? Зато бесплатно каждому заключенному - туберкулез, педикулез, цинга и трехразовое избиение. Я вот своему сыну хочу такое же к свадьбе подарить. Мы ведь, милиционеры, тоже народ небогатый, расчлененку себе позволить не можем, а хочется, чтобы все было как у нормальных людей!

- У вас есть сын?! А я думал, все милиционеры - геи.

- Да. Но что, если я гей, то и помечтать нельзя?

 

(С)bocharoff

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Свадьба.

 

Часть 1-я. Приготовления.

 

 

Prologue

-Дзинь!!! - как-то весело прозвенел старый телефонный аппарат, - Дзинь-дзинь!!!

-Вах, - подумал Диланян, - это небось Ашот звонит, потому что, наверное, женится! - подумал и не ошибся.

 

- Здравствуй, брат, дорогой настолько, что Toyota Prada не покроет твоей стоимости! - прокричал в трубку Ашот, - я женюсь скоро, приглашаю тебя на свадьбу, на должность неженатого брата!

- Гы-гы, - хмыкнул Диланян, несмотря на оказанную ему честь, - умный человек не женится! - слова "брак", "женитьба", "свадьба" с младых лет навевали на князя тоску.

- Ну что ты, брат, близкий настолько, насколько бывает близка рубашка к телу, - возразил Ашот, - она такая... такая...

-Угумс. Небось - фея неземная? - издевательски спросил Диланян.

- Такая! Ну, прям из такой хорошей семьи! Ну, такая красивая! Умная! Языки знает иностранные! А семья ее! А папа! А мама! - не замечая издевательского тона, распелся соловьем Ашот.

- Ну, брат, любезный сердцу больше, чем шоколад - диабетику, - блюл политес Оганес, - я тебя всячески поздравляю! Ты нашел свою половину! Тем более - из хорошей семьи! Я буду на твоей свадьбе обязательно!

- Родной ты мой брат, печень моя, угнетатель тоски моей, враг врагов моих, ты мне сделаешь великую честь, ежели из Москвы приедешь на мою свадьбу!

- Приеду, дорогой, - осадил Диланян потерявшего от счастья голову Ашота, попрощался, положил трубку и задумался.

 

 

 

Act 1.

 

- Вах, дорогой мой, разлюбезный прилетел! - шумно радовался Ашот, крепко обнимая князя с чемоданом, - поехали! Как раз сегодня ты мне нужен, как неженатый брат.

- Послушай, погоди. Стой. Я уже лет 20 живу в Москве. Традиций не знаю. Кто такой этот самый неженатый брат и что он должен делать?

- Ты не знаешь, что такое азап-баши? - искренне удивился Ашот, - крестный брат?

- Нет, дружище, не знаю. Что я должен делать? - чемодан тянул руку Диланяна, незнание традиций угнетало.

- Ну, в общем...

 

Рассказ был интересен. Неженатый брат, как следует из названия, должен быть холост. Функции его, в общем, довольно скудны: во-первых, он должен отвезти к родителям невесты одежду невесты, там получить подарок, во-вторых, быть рядом с женихом и всяко поддерживать его, ежели какие-нибудь дальние родственники невесты начнут сумлеваться в его доблестях и исключительности, а также во время свадьбы неженатый брат должен всех поднимать на танец, а сам танцевать с незамужней сестрой невесты.

В церкви неженатый брат стоит рядом с кавором (крестный отец свадьбы) и принимает поздравления.

Казалось бы, ничего сложного...

 

Act 2.

 

-Ты сегодня должен выполнить свою первую функцию, - отнимая чемодан из рук уставшего после перелета князя, рассказывал Ашот, - а именно, отвезти свадебное платье в дом невесты и получить подарок!

- Когда это надо делать?

- Через час.

- Хорошо...

 

За час Диланян успел заехать домой, помыться, надеть свои лучшие штаны, галстук, рубашку и обувь и предстать пред ясные очи жениха и невесты, нетерпеливо ожидающих его в громадном джипе.

- А, брат мой неженатый, как ты быстро обернулся! - обрадовался Ашот, предоставляя почетное переднее место рядом с ним, то бишь, с водителем, князю. Будущая жена бесцеремонно была водворена на заднее сидение. - Поехали!

- О, свет очей брата моего, предмет его ночных сновидений, томитель сердца его и прекратитель его ночных похождений в сауну и казино, здравствуй! - затянул долгую тираду Диланян, повернувшись и выгнув шею в сторону невесты, - мои очи блещут счастьем, которое бывает только единожды в жизни человека! Я не умер и дожил до того чудного мгновения, чтобы увидеть тебя, о, замутнитель взгляда брата моего!

- Спасибо Вам, - счастливо и смущенно пролепетала прекрасноокая лань, - я о Вас слышала много хорошего, знаю, что Вы врач, правда, какой именно, мне так и не сказали...

- О, укротитель свободнолюбивого сердца брата моего! - Диланян изо всех сил вспоминал восточные пылкие речи, более характерные для арабских стран, - моя профессия врача настолько низменна и постыдна, что нельзя оскорблять слух твой названием моей субспециальности! Считай, что я самый нижайший из искромсателей человеческого тела, ибо занимаюсь я, да простит Ашот эти прискорбные слова, хирургическими заболеваниями мочевой системы у женщин и мочеполовой у мужчин!

- Ой, так Вы уролог! - обрадовалась невеста, - Вы знаете, я очень люблю этих специалистов!

- В рот мне ноги! - не сдержался Диланян, - прости за любопытство, а где ты с ними сталкивалась?

- Так у дяди моего камень выходил из почки, он практически жил, бегая по нашему потолку от боли, - смутилась лань, - а уролог его вылечил!

- А... И какого размера камень вышел? Не было ли у него в крови мочи и гноя? Была ли у него температура? А озноб? - урологическая сущность Диланяна на секунду взял вверх над политесом.

- Кхм. Кхм-кхм! - строго покашлял Ашот, - брат, близкий телу, как майка сильного парня (перевод - обтягивающая майка), мы доехали.

Взору Диланяна предстал... Loung-bar с джакузи и сауной.

- Э-э-э??? - сладострастно вспоминая молодые годы, когда он всяко нарушал мораль, спросил Оганес, - как это понять?

- Да не туда, - с едва заметным сожалением в голосе буркнул Ашот, - рядом смотри.

Рядом располагался кошмар и ужас. Видимо, как напоминание всем мужчинам, в пять утра выходящим из этого злачного заведения, именно здесь находился самый фешенабельный свадебный салон города. Мол, полаунджился, теперь и к нам пора!

- Ой! - непроизвольно испытал ужас Диланян, - что это такое? Почему? Я туда не войду!!!

- Тебе и не надо. Сегодня мы забираем свадебное платье, - взгляд Ашота был пригвозден к лаундж-бару, он понимал, что доживает последние свободные деньки.

Пока мужчины предавались сладким воспоминаниям, от которых сердце сладко екалось, прелестная лань, марал и всякое иное телесное воплощение красоты в животном мире радостно впорхнула в свадебный салон. Воцарилась тишина.

- А помнишь... - несмело начал Ашот...

- Стоп, братан. Нельзя сейчас об этом. Я все хорошо помню, но, согласно армянским традициям и судя по твоему виду, у тебя уже месяцев семь - спермотоксикоз. Нельзя сейчас обо всем былом в этом здании вспоминать, не к добру это.

- Ну ладно... Давай хоть колы купим... Жарко же ведь...

- Ну давай.

Зря, зря Диланян согласился. Ну, не мог он знать, что в этих заведениях всех клиентов помнят поименно... А тех, кто там оставлял состояния, берегли всячески и чествовали...

 

Только они подошли к дверям, как эти самые двери ада распахнулись, улыбающаяся рожа швейцара высунулась... И высказала фразу, которая, к сожалению, дошла до ушей распрекрасной лани, выходящей из свадебного салона:

- А, по добру ли, по здорову поживаешь, Ашот Аристагесович, дорогой! Сауна для тебя будет готова через 30 минут, джакузи - уже готова!!! Избранницу твою сегодняшнюю проведем честь по чести, стол накроем, как ты любишь... Давно ты у нас не показывался, вот уже год, как...

- Ашот, кто этот человек? - как бы между делом поинтересовалась Карине, делая вид, что не знает о существовании особых мест, куда мужчины ходят... Как бы это сказать... Со случайными подругами.

-Этот человек, - лихорадочно соображая, высказался Диланян, - мой пациент. У него был острый пиелонефрит и я его оперировал. После этого...

-...Мы отметили мое чудесное спасение руками доктора, - широко улыбаясь, подхватил многоопытный швейцар, - именно в этом заведении.

- Мы зайдем, купим бутылку колы, - стараясь казаться невозмутимым, высказался Ашот.

Ситуация вернулась под контроль мужчин, Карине счастливо улыбнулась, убедившись, что здесь есть лишь отношения врач-пациент и сами мужчины даже не подозревают, что это за заведение. Кола была куплена, выпита под насмешилвый взгляд швейцара и процессия со свадебным платьем выдвинулась в сторону дома невесты.

 

Act 3. Вручение платья и армянские традиции.

 

- Вообще-то, согласно традиции, я не должен подниматься к ним, - задумчиво сказал Ашот, - но вообще-то...

- Че-то мне сцыкотно одному, Ашот, - испугался Диланян, - я их не знаю, традиций не знаю, как так?

- Ну, ладно... В Армении много традиций, скажем, что по Карабахской традиции мне надо подняться!

- Уф... Ну, хорошо.

 

- Здравствуйте, да войдем моя нога с чистыми намерениями в Ваш дом, мир этому дому, процветания и всяческого добра! - выпалил Диланян в лицо большого усатого мужчины.

- Добрый день, добрый вечер, словом, не стойте, проходите! - обрадовался усатый, - Вы кто будете?

- Я есть неженатый брат! Я привез Вам, согласно древней и красивой армянской традиции, платье невесты, а Вы должны подарить мне подарок! - князь волновался больше, чем во время своего первого обрезания.

- Подарим, подарим, - ничуть не смутился усатый, - проходите, дорогие нашему сердцу и разорители нашего стола!

- Вы, видно, хозяин этого очага. Вот, возьмите сей напиток, который армяне дарят друг-другу при каждом удобном и неудобном случае уже много-много веков, - Диланян явно забыл, что производству коньяка в Армении чуть больше одного века. Всеармянский центризм потихоньку брал верх. Но хозяин был не меньше взволнован, дочь, все-таки, замуж отдавал.

- Я вижу, что Вы со всяким уважением входите в мой очаг, - принял патриархально - отеческий вид усатый, - это моя жена, мать невесты, это маленькая сестра невесты, это... это... это...

Перечисление родни невесты заняло около 10 минут.

- Я рад и счастлив, - начал Диланян, - лицезреть прекрасную маму невесты, которую на улице я бы принял за ее младшую сестру, - женщина лет 50 смутилась, покраснела и довольно сделала что-то вроде книксена.

- Также я испытываю удовольствие наблюдать другую благочестивую дочь сего благородного, честного и традиционного семейства, - девушка, представляющая "другую дочь" внимательно посмотрела на Диланяна.

- Она помолвлена, - на всякий случай пресек мнимые флиртования Диланяна усатый отец семейства.

- Дай Бог ей, ее избраннику, безусловно, благородному и прекрасному человеку и ее семейству здоровья! - испытывая чувство глубокого облегчения, воскликнул Диланян.

- Я бы хотел, согласно традициям армянского очага и гостя, входящего в этот самый очаг, поднять этот бокал с древнейшим напитком и пожелать счастья этой семье, процветания, пусть огонь горит в этом очаге, пусть здесь всегда слышатся звуки праздника, дней рождений, детский смех, крестины, свадьбы, - выдохнул Диланян, чокнулся со всеми присутствующими и выпил.

- Вах, какой молодой человек! - вполголоса восхитился усатый отец семейства, - неужто такой человек - не женат?

По телу Диланяна прошла дрожь: "сейчас позовут всех девушек... Надо выкручиваться!"

- Не заарканили еще, - мило улыбнулся он, пытаясь унять нервическую дрожь, - и сегодня мы здесь, дабы вручить платье свадебное!

- Да, да! - смутился отец семейства, вытворяя с левым усом что-то невообразимое, - вы уже выпили за благо этого очага, пожалуйста, вручайте.

- Дорогая Карине, с этой секунды я становлюсь братом твоим, ибо я неженатый брат жениха твоего, избранника и любимого! - начал лихорадочно придумывать "традиционную речь" Диланян, - Как твоему брату, позволь вручить это белейшее свадебное платье тебе, как признак твоей непорочности и чистоты! И если кто-то тебя обидит или оскорбит, тот будет иметь дело со мной!

"А у меня есть лицензия отрезать яйца!" - чуть не буркнул в продолжение Диланян.

- Спасибо, спасибо, о, новоявленный брат мой! - вновь смутилась невеста.

- Теперь мы должны сказать, по армянской традиции, благодарственное слово, - по усатому лицу, было понятно, что он, так же, как Диланян, ничего не знает о традициях.

- Да! - принял важный вид Диланян, - если не скажете, я обижусь и не приму Ваш подарок! И будет кровная месть!!!

- Жена! - испугался патриарх очага, - давай сюда подарок!

- Да, да, сейчас! - поднялась и бросилась в другую комнату "младшая сестра невесты", - ты говори тост!

- Я хочу выпить за неженатого брата жениха дочери моей! - громогласно заявил усатый, - за человека, который...

Дальше последовала подробная биография князя, пожелания здоровья ему, его родственникам, друзьям и т.п.

Тем временем, принесли подарок.

-Это тебе, о, неженатый брат жениха моей дочери! - носи эту вещь на здоровье и пусть он тебе приведет удачу! Мы думали, раз ты из России, то глаза у тебя голубые и ты любишь цветы!

Переданная Диланяну вещь была галстуком. Совершенно-невозможно голубого цвета, с бело-желтыми цветочками... Словом, было одно маленькое условие, при котором сия удавка могла красоваться на шее Диланяна: он должен был быть мертвым.

- Спасибо! Я тронут! - Диланян изо всех сил пытался применить поговорку "Дареному коню в зубы не смотрят". Но лошадка-то была мертвая...

- Если можно, надень этот прекрасный галстук, который понравился тебе так, что у тебя аж лицо от удовольствия искривилось, - вдруг предательски сказал Ашот, до сих пор молчавший, - надень его на свадьбе!

- Да, да! - поддержал жениха усатый, подкручивая правый ус, - это прекрасный галстук!

Способность принимать мгновенные решения в этот раз спасла шею Диланяна от позора.

- О, человек, воспитавший двух прекрасных дочерей, одна из которых осчастливит моего брата-предателя, - высказался Диланян, всячески соблюдая политес, - уж не сочтите за нелюбезность, не объявите мне кровную месть и не обессчастливьте меня своим презрением, но специально для свадьбы моего душевного брата мой крестный купил мне галстук, который, конечно же, ничтожен по сравнению... - тут Диланян сделал паузу, ибо чуть не сказал " с этой порнографией", - с этим чудом дизайнера по имени Jvnchy!

Крестный для каждого человека - величина, безусловно, столь великая, что родители невесты не смогли возразить. Перечь слову крестного не может никто.

- Ну, хорошо, - подвел итог носящий волосы под носом, - так тому и быть!

Дальше были тосты, мучительное придумывание армянских традиций и неотступно следовала премерзкая мысль о необходимости быть на свадьбе... По возвращению домой, галстук был спрятан подальше от глаз родственников, ибо Диланяна могли просто не пустить на свадьбу.

 

Через два дня состоялась свадьба...

 

 

(с) dilanyan

 

Часть 2-я. Дом жениха.

 

 

Prologue.

 

Утро. Раннее ереванское утро. Ну, т.е. часов 8. Солнце. Изумительный запах потрясающего, свежемолотого и сваренного кофе. Мысль о первой утренней сладкой сигаретке натощак. Вот все эти факторы в совокупности и разбудили высокогорного князья Диланяна, человека, безусловно, цивилизованного, культурного и интеллигентного.

-Ыыыыыаааааааууууу!!!!! - во всю мощь легких высказался этот отрок рода, несомненно, пользующегося высочайшим авторитетом среди иных голубых кровей Армении, - Эээээ??? И!

Последнее означало: "Простите, я спросонья не очень-то и соображаю, но где мой кофе???!!!"

-Сейчас, сейчас, сынок! - голос бабушки заставил улыбнуться и окончательно проснуться, - Уже несу!

-Вэ-вэ-вэ-вэ!!! Ууууууэх!!! - горные гены экспрессировали громогласные белки в горло Диланяна, а правое полушарие мозга пока не проснулось, дабы их контролировать, - Ииииии! Ых!

-Доброе утро, сынок, как спалось? - поднос в руках бабушки жестко зафиксировал взгляд князя, - проснулся?

-Д-доброе, - с хрустом вставил на место уплывшие было за ночь позвонки Диланян, - Хорошо спал. Ты как?

-Пока не смотрю, как ты шеей хрустишь, хорошо! - поворчала бабуля, - Свернешь же!

-Уф, эти позвонки! - притворно пожаловался князь, - За ними ночью - глаз да глаз! Не успеешь заснуть - как один налево ходит, другой - к верхнему соседу, третий вообще сползает вниз!!! Ужас!!! Ыыыыыыыыхххххх!!!!

Хруст вправляемых позвонков, которому позавидовали бы ведущие мануальные терапевты, заполнил комнату.

-Пей кофе, сынок - посмеялась бабушка, - ты не забыл, что сегодня на свадьбу приглашен?

-Нее, - пробурчал Диланян, захлебываясь и глотая драгоценные капли лучшего кофе в мире, - Как о таком забудешь?

Дым первой утренней сигареты заполнил комнату...

Словом, утро было идиллическое, никто не выделил ни одного камня из почек за ночь, ни у кого не случилось обострения хронического цистита, да и из-за кандидоза никто не звонил... Дай Вам Бог не знать всех этих напастей.

 

 

Act 1. Нищие.

 

-Посмотри на меня! - дико вращая глазами, потребовал Диланян, - Ты знаешь, кто я?

-Эээ... Ммм...

-Я тебя русским языком спрашиваю! Знаешь?

-Оганес... - осторожно коснулся руки взбеленившегося уролога Арсен, - он, скорее всего, не знает русского.

-А, ну да, - успокоился Диланян, - Скажи им, чтобы убирались отсюда.

-Кхм... А ты что, армянский язык забыл? Это, вообще-то, твоя фунция!!! Как азап-ахпера!

-Нет. Я забыл политесы! Как у нас тут к профессиональным нищим обращаются?

Разговор этот случился ровно через два часа после прекрасного пробуждения. Происходил он между группой нищих, прослышавших о свадьбе и Диланяном, неженатым братом на свадьбе, чьей прямой обязанностью являлось убережение дорогих гостей, особенно со стороны жениха, от нищих, гаишников и слишком настойчивых гостей со стороны невесты, ежели последние попытаются всучить первым своих дочерей.

Первая проблема, т.е. нищие, уже полчаса голосили самым трагическим тоном, утверждая, что если все гости сейчас же не раскошелятся, то свадьба удачной не будет.

-Так. Я тут вижу безобразие и разбазаривание! Моя функция, как у Модеста Матвеевича, его прекратить! И я его прекращаю, - вспомнил Диланян Стругацких, - Эй, вы! Все! Сюда. Быстро. Быстро, я сказал!

-А дай Бог тебе и твоей жене, родственнику твоему, который сегодня женится, здоровья! А помоги на хлеб! Больна я неизличимой болью под названием неполная блокада левой ножки пучка Гиса! - цветущая женщина лет 35 искривила лицо и стала похожа на... женщину, искривившей лицо.

-Правда? А ЭКГ есть? - начал издеваться Диланян, заметив, как "неизлечимо больная" спрятала в складки одежды несколько 1000 драмовых купюр (прим. - 1$=300 драмов).

-Есть! - обрадовалась жзенщина, - Вот!!!

-Таааак... - Изучил ЭКГ Диланян. Остальные нищие замерли и стояли в ожидании. Даже молодой парень, симулирующий хронический эпилептический припадок, коего в природе не бывает, замер.

-У тебя мерцательная аритмия предсердий! - сурово сказал Диланян, - более того! Это мужская ЭКГ!!!

-Вуэээ!!! - удивилась женщина, - И правда! Ты что, доктор?

-Да. Более того. Я - неженатый брат жениха!

-Чееерт... - задумчиво сказала женщина. Традиции она знала и понимала, что их выгнать - прямая обязанность азапа. - Дашь нам минут 15?

-Что, не добрали сегодня? - улыбнулся Диланян, - Не ко всем подошли?

-Ну... Как тебе сказать, сынок... - Замялась женщина.

-Ладно, ладно, не жадничайте. Вот, возьмите по 1000 драм и идите с миром.

-Уж не обидишь ли ты меня, батюшка! - фальшиво-трагичным тоном начал опять дергаться эпилептик, - Дай мне две тысячи, я несчастнее всех!

-Кхм... У тебя, вроде бы, левая рука дрожала пять минут назад! - Удивился неженатый брат.

-Дык... Устала она! - честно признался парень, - А семью кормить надо! Есть-пить - надо!

-А... Ну хорошо, - оценил честность в 3000 драмов Диланян, - Сюда из ваших никто больше не подойдет?

-Обижаешь, брат! Это наша зона интереса! - заговорила неполная блокада, - Хочешь, позвоню в Эчмиадзин, там тоже никто не подойдет! Всего за 5000 драмов!

-Ну, в Эчмиадзине подать - дело святое. А то - у рыбного магазина... - посмеялся Оганес, - Идите с Богом!

-Оганес... - после того, как нищие ушли, к Диланяну подошел Арсен, - Я все понять могу... Но как ты отличил мужскую ЭКГ от женской??? Ты же хирург! Даже уролог! Ты в ЭКГ не должен ни бум-бум!

-Дык... Там было написано! Вачаган Петросович Карагезян! Русскими буквами! Языки знать надо!

-Аааа... А то я, терапевт, почувствовал себя неучем! - Арсен облегченно вдохнул.

-Вам, терапевтам, лишь бы на хирургов наезжать, - привычно пробурчал Диланян, - Пошли, опаздываем...

 

Act 2. Бабка - кляузник.

 

-Ай, да войдет твоя нога добром в этот дом! - хором прокричали гости со стороны жениха в доме этого самого жениха, т.е. Ашота, - Ай, какой у нас хороший неженатый брат!!! Всех нищих отогнал! Нищету от дома отогнал! Ай молодец, такому не стыдно и дочь отдать!

-Ой, - передернулся от этой мысли Диланян, - Не надо! Мне моя роль нравится!

-И скромный какой! - удивилась безвестная доктору бабка, - Пиджак не надел, чтобы своей красотой жениха не затмевать!

-Э-э-э... Вообще-то, сегодня жарко, - сделал попытку оправдаться Оганес, - А жениха никто затмить не сможет!

-Сможет, сможет, - проворчала бабка, - Жених лысый, тощий и нос у него кривой!

Гости превратились в одно сплошное ухо и обратили взгляды к Диланяну.

-Слушай, я не пойму! Ты со стороны жениха или невесты? Кто ты такая вообще? - взбесился Диланян, - Кто тебе дал право...

-Да ладно, во-первых, правду я говорю, во-вторых - это от сглаза! - снисходительно оскалилась бабка.

-Ага, и на меня этот самый сглаз скидываешь, да? - Оганес подозрительно осмотрел себя, как будто ожидал обнаружить на белоснежной рубашке вырванный со зрительным нервом глаз, - Ты не сказала - кто ты? Пошто тут ересь всякую небогоугодную городишь?

-А я та самая соседка Ашота, которая на него кляузу написала в позапрошлом году, когда тот потаскух домой приводил! - подбоченилась бабка, - Смотри, на тебя тоже напишу! Небось сам с ними балуешь! Меня тут все боятся!

Гости и родственники молчаливыми взглядами, полными тоской, показали, что так оно и есть.

-Кляузу!!! На меня!!! Ха-ха-ха!!! - вдруг дико заржал Оганес, - Ха-ха-ха!!!

-А... А... А что, нельзя? - бабка растерялась, она явно не ожидала такой реакции.

-Да ты знаешь, кто я? Я же тебя с миру сживу!!! Буа-га-га-га!!!! - Диланян никак не мог успокоиться.

-И... И кто же ты? - лицо бабки покраснело.

-Я князь Горисский! Прирожденный кляузник! Я на тебя в газеты напишу! Я на тебя в журналы закатаю! Анонимки и подписанные кляузы! Ты чего? С горисцем решила посоревноваться в кляузе? Вот не ожидал!

-Ой... - стушевалась и как-то сразу сникла бабка, - ты из Гориса... Дык я, сынок... Я от сглаза...

-Значит, послушай меня. Я тут. А меня, как кляузника, любой сглаз боится. Смотри, буду следить за тобой в четыре глаза! Не дай Бог, что-то не то замечу!!! - цыкнул клыком Диланян.

-Хорошо, хорошо, наш золотой! Яхонтовый! Наш азап-ахпер!!! Да войдет твоя нога шербетом в этот дом! - усладила язык свой бабка.

-Чтобы поскользнуться, что ли? - пробурчал Диланян и прошел вперед...

 

(*Прим. - Горис известен в Армении, как район с наибольшим количеством кляузников в советские годы).

 

Act 3. Ашот.

 

- Вах, драгоценный брат мой, один волосок которого стоит дороже всего золота, который подарят нам сегодня - обрадовался Ашот, увидев Диланяна, - Какой ты правильный сын правильной семьи! Нищих выгнал, не обидев, бабку Грануш осадил, молодец!

-Здравствуй, родной, - осторожно, чтобы не помять костюм Ашота, обнялся с ним Оганес, - Ну как ты? Волнуешься?

-Вах, брат мой дорогой, от тебя тайн нет у меня! Волнуюсь! Как смерти - боюсь! Вдруг...

-Значит так. Не будет никаких вдруг! Понял меня? А ежели передумал ты, давай я прямо сейчас всех гостей разгоню! Деньги есть, в Москву полетим, родню невесты с позором оставим! - засверкал глазами князь и потянул руку к поясу, к несуществующему кинжалу.

-Нет, нет!!! Ты что! У меня месяцев 7 половой жизни не было!!! - испугался Ашот, понимая, что Диланян сейчас пойдет всех выгонять, - Я что, зря дважды из уретры мазок сдавал?

-Кхм... Ну смотри, брат... Я тебе это и раньше говорил, но сейчас повторю: умный человек не женится и хорошее дело браком не назовут! Есть еще пару часов, ежели передумаешь... - вдруг сообразив, что несет полную чушь, Диланян остановился, сделал вдох и продолжил:

-Женится не умный, а мудрый! А у тебя не брак - а Богом помазанное супружество!

Ашот с подозрением посмотрел на Диланяна.

-Ты это... На свадьбе не ляпни... Знаю я тебя...

-Кхм... - смутился Диланян, - Ладно, ты смотри, короче...

-Пойдем, брат, - озорные чертики играли в глазах у Ашота, - Смотри, сейчас ведь и тебя поженим!

 

Act 4. Кавор.

 

Кавор - это крестный. В традиционной армянской семье кавор - существо высшее. Он стоит в церкви над головой молодых. Он разрешает их споры. Он должен убить сибя апстену, если они разведутся. Дает советы, порой непрошенные. Словом, человек этот - из высшей епархии. И перед тем, как поехать за невестой, надо со всем почетом поехать за кавором, откушать угощение у него в очаге, привезти его в очаг к жениху и отсюда с радостью ехать к невесте...

 

Джипы. Мерседесы последних марок. Два Хаммера. Лексусы. Крайслер для жениха, невесты, кавора, неженатого брата и незамужней сестры (подруга невесты). Целая процессия. Бибикание на всю улицу. Все встречные машины останавливаются и бибикают. Водители кричат "Счастья молодым!!!" Из балконов проглядывают прослезившиеся женщины, практически машут платочками.

- Кого увозят? - спрашивает у Диланяна немолодая женщина.

Откуда, ну откуда мог Диланян знать, что вопрос "кого увозят" подразумевает только и только невесту? И отвечать он должен был, что пришли за кавором! А не...

-Сероба из Вашего подъезда увозим, - без тени улыбки пробормотал Диланян. Он устал, ему было жарко и не хотелось говорить.

Женщина внимательно посмотрела на Тойоту Ленд Крузер, на представительного молодого человека, на его галстук... И поняла, что тот не шутит. Увозят Сероба.

-Вай, чтобы писатели забрали его! Вай, лучше бы я ослепла и не видела этого!!! Нашего маленького Сероба увозят!!! Я же его еще пятилетним помню с порванными трусами!!! Говорила я Арусяк, матери Сероба, подбери ты причиндалы сына, в трусы положи!!! Вон кем вырос!!! Позор, стыд и срам! Нет больше армянского народа, кончилась нация! Среди бела дня!!! Небось еще и в церковь поведете... - вдруг сошла с ума эта женщина, расцарапала лицо и начала причитать...

Диланян опешил.

-Ээээ... Какие писатели? Куда забрали? Что случилось? Вам плохо??? - врачебная натура, увидев красный цвет лица женщины, вдруг взыграла в нем вместе с когнитивным диссонансом, - Арсен, тащи сюда аптечку, женщине плохо!!!

Свидетель этой сцены, уже основательно взмокший от дикого хохота Арсен, держась за живот, с трудом подошел к ним.

-Оганес, дорогой, как бы тебе это сказать? - еле-еле проговорил он, ему сильно мешал хохот, - Понимаешь...

-Что за писатели? Что случилось с этой женщиной? Почему она плачет? - Диланян почувствовал, что начинает сходить с ума от свадьбы, Еревана, Армении и вообще от всего этого колорита. Ему захотелось в Москву.

-Слово "грох", дорогой, - терпеливо ответствовал Арсен, - Означает и черт, и писатель. А женщине этой стало плохо, потому что ты на полном серьезе объяснил ей, что пришли увезти Сероба, как невесту!

-Хоть бы молчали, не устраивали бы праздник, не выставляли бы свой позор на всю улицу! Бедная его мать, внуков не дождется! Бедный его отец, со стыда помрет! И какое же вы яблоко завтра принесете? Коричневое??? Тьфу на вас! Стыд вам и позор! Делайте, что хотите, под покрывалом, зачем же так позориться!!!!!!

До Диланяна постепенно дошел смысл причитаний женщины и он вдруг заржал. Как конь, никак не меньше.

-И не стыдно вам, проклятущим голубым!!! А с виду - нормальные, даже респектабельные люди!!!!! Небось сами - голубые, раз на такое богомерзкое дело пришли!!! Ату их, люди!!! Травите, царапайте машину!!!! - плач женщины резко перешел в агрессию, она достала из прически заколку и бросилась на машину.

-Погоди, родная, секунду, - Арсен оставил согнувшегося в три погибели от хохота Диланяна и прибонял женщину.

-Ааааа!!!! - пришла в ужас женщина, - Убери сейчас же свои поганые руки, мерзавец!!! Мой сын - бандит! А дочь главарь банды!!! На куски вас всех, проклятущих!!!

-Да успокойся же ты! - рыкнул Арсен, - Мы Сероба твоего как кавора увозим!

-Тем не лучше!!! Как он может быть кавором на свадьбе голубых??? - женщине было трудно расстаться с этой мыслью.

-Почему голубых? На нормальную, традиционную, армянскую свадьбу! - широко улыбнулся Арсен.

-И невеста - девушка? - подозрительно спросила женщина.

-Ну... Ежели завтра отнесем красное яблоко - то да. А ежели ее обратно пошлем, значит - нет, - резонно объяснил Арсен, еле сдерживая смех.

-А что мне этот нечестивый отрок, притворяющийся респектабельным, сказал? - спросила женщина и посмотрела на Диланяна. Смотреть, правда, было не на что, от былой респектабельности не осталось и следа: рубашка взмокла, мышцы живота болели, лицо покраснело и вены на лбу раздулись от смеха.

-Ну... Мы же Сероба увозим!!! Но как кавора, крестного, поняла? - увидев ужас на лице женщины, уточнил Арсен?

-Клянешься? - неверие в глазах женщины было невероятно велико.

-Мамой клянусь!!!

-Арсен... Поехали... Мне бы рубашку сменить... - Диланяну было крайне трудно говорить, он еле дышал...

-Поехали, брат ты наш неженатый, с традициями не знакомый, - посмеялся Арсен.

-Погоди... Женщина, скажи... Твоя дочь действительно главарь банды?

-Что ты, что ты, сынок! - испугалась женщина, - Это я вас просто пугала, а моя дочь, дай ей Бог здоровья, благочестивая мать троих детей!!! Всем ведь известно, что геи воров боятся...

 

(с) dilanyan

 

часть 3, к дому невесты и, собственно, в доме.

 

Act 1. Повторно в доме у жениха. Двор.

Алкоголь лишь в малых дозах бурлила в крови присутствующих, ведь прошел лишь первый этап: привезли кавора. Крестного свадьбы. Как уже говорилось, функция его - налево-направо швырять деньгами: за кольца, за лимузин, за церковную службу, за голубей, за шашлык... Ну, а между делом он отвечает перед Богом за религиозные устои новой семьи и всячески ратует за благочестие новосозданного очага. Т.е. кавор на свадьбе - человек, который должен держать себя исключительно тяжело (авторитетно), не танцевать вразнос и не пытаться убедить пожилых, старых, а то и совсем дряхлых старух, что тем по 20 лет и они должны сейчас же идти и скакать под ужасающий даже уши Scooter-a ритм. Все это - функции азапа, т.е. неженатого брата, коим на свадьбе был врач-уролог, Горисский князь Диланян Оганес...

- А невеста знает, что ее ожидает после свадьбы? - вдруг услышал он издевательски голос кого-то из гостей, - Ей рассказали?

 

Диланян подлетел к вопрошающему. Немолодой уже, лысоватый и с кривым ртом дядька почесывал живот под галстуком, засунув руку в щель между пуговицами рубашки от Дольче и Габбана (марка эта в Армении не пользуется популярностью по двум причинам: а) Д и Г - поклонники корчиневых яблок после свадьбы, б) Д. Г. - инициалы известного олигарха, политика и добродетеля Гагика Царукяна. У этого доброго и прекрасного человека есть обидная кличка - Доди Гаго, что означает Гагик, сын Тупого).

- Ты кто будешь, дядя? - вежливо прошипел Диланян в лицо толстяку. Шипение его было идентично тону, которым он во время операций разговаривал с различными опухолями и ничего хорошего не обещало. - Чьих будешь?

- Я... Я... - побледнел дядька, - я овцепас Мовсес, родственник жениха!

- Вынь палец из носа, потом разговаривай со мной! - потребовал Диланян, - Ты знаешь, кто я?

- Э-э-э... Я... - мужчина вынул палец левой руки из правой ноздри, спрятал руку в карман и тут же засунул мизинец правой руки себе же в ухо, - Ты, наверное, азап!

- Да. А ты знаешь, что у меня есть лицензия отрезать яйца? - угрожающе поинтересовался Диланян.

- Вуээээ... А что, такие лицензии существуют? - удивился мужчина.

- Дядя Мовсес, ты меня знаешь, - вмешался Арсен, врач-кардиолог, неразлучная свита Диланяна, - Я тебе когда-нибудь врал?

- Вуй, Арсен джан, нет, конечно! - когнитивный диссонанс был явственно нарисован на лице мужика.

- Так вот. Я тебе клянусь мамой, что у него действительно есть такая лицензия. - Арсен был, как никогда, серьезен, - так что ты слушай, что он говорит, и не возражай. Понял?

- По-по-понял, - прошептал Мовсес, поменяв цвет лица с простой бледности на нежно сине-зеленый и инстиктивно схватившись за пах, - А че я? А я ниче!

- Дядя. Ты тут стой и молчи, понял? Еще раз про невесту твой базар услышу... - Диланян искривил рот и поиграл блеском тех самых часов и золотого кольца на мизинце, которые видны на юзерпике.

- Понял, понял! Я обидеть не хотел! Я... Может, она не знает... - совсем потерял блеск Мовсес.

- Не твоего умишка дело. И смени эту педерастическую розовую рубашку, - злобно бросил Диланян и отошел.

Через 15 минут, проходя мимо этой компании, до ушей Диланяна дошли следующие слова:

- Большой человек... Наверное, помощник президента... На Тойота Прадо катается и у него есть лицензия наказать людей путем отрезания яиц, - шепот Мовсеса был все еще испуганный, рубашка сменилась на майку, но бледность еще не прошла...

 

Act 2. В доме у невесты.

 

Согласно традиции, после всех этих безобразий требуется ехать к невесте.

Мать жениха дарит невесте фату, как признак того, что верит в ее непорочность...

О, дом невесты... Мечта любого холостяка... Функциями неженатого брата здесь является расточительство улыбок, реверансов и искрометных шуток, не содержащих слова "трусик" или "лифчик"... Ибо эти слова недвусмысленно указывают на испорченность и небогобоязненность азапа, соответственно - и жениха тоже. Словом, должен азап распушить свой павлиный хвост и всяко дать понять шеренге молодых девушек, что тут им может что-то обломиться. Желательно из этого опасного места выходить не помолвленным. Это очень, очень трудно, ибо не только неженатый брат выглядит аки павиан, но и девушки вертятся перед ним, одна наливает коньяк, другая подает сигареты, третья предлагает различную еду... Очень, очень быстро может возникнуть впечатление, что жена - это счастье и всю жизнь будет с подругами тебя прислуживать. Она, быть может, если сильно повезет, и будет, однако подруги исчезнут. Они пока что мило улыбаются друг-другу, но каждая из них - конкурент для других. Да, они будут биться за азапа, ибо азап - это лучший молодой человек на свадьбе... За исключением жениха, конечно.

-Ай, здравствуйте, здравствуйте, дорогие наши будущие родственники, мы пришли срезать из вашего сада одну розу для нашего нового садик! - веселый басовый голос папы Ашота распространялся аж до первого этажа: еще бы, ведь начиналась свадьба его сына!

-Добого дня Вам, да зайдет наша нога в этот дом большущим добром! - ляпнул Диланян и смутился.

-Сынок, добром, конечно, добром, но ведь дочку увозите... - пустила первую пробную слезу мама невесты.

-Ну... Это... Для доброго дела увозим! Вернем! - еще больше запутался Диланян, который не терпел женских слез.

-Как это вернете? Пошто вернете? Почему это??? - ужасно испугалась женщина и побледнела.

Диланян начал лихорадочно соображать:

-Ну, на мытье головы один раз привезем ее в ваш дом! - вспомнил он какую-то деревенскую процедуру-традицию, - И вообще - чего это нас домой не зовете?

Инцидент был исчерпан, родственники жениха вошли в дом, поздоровались с громадной кучей родственников невесты. Те вели себя степенно и чуть-чуть грустно, мол, нечего радоваться - дочь увозят!

Возникло два очага внимания: важный - на балконе, куда с боями пробивалась мама жениха, уважаемая тетя Анико и второстепенный в гостевой, где ваш покорный слуга пытался разлиться соловьем с незамужними подругами невесты, ибо такова была традиция! На важном стратегическом направлении тем временем случилась заминка: не соответствовали рост уважаемой Анико и прекрасноокой лани. Первая должна была надеть фату на голову второй. Беда в том, что даже вытягивая руки и стоя на цыпочках уважаемая Анико не доставала до головы Карине.

-Ай, ну спусти голову чуток, доченька, не видишь, маленькая я совсем - попросила Анико.

-Уважаемая Анико, не пристало мне, пока еще не вашей дочери, преклонять голову перед Вами в присутствии родителей, - резонно возразила Карине, - Уж не воспримите, как неуважение!

-Правильно говоришь! Умница! Не быть между нами ссоры никогда! - Вынесла вердикт уважаемая Анико, сделала три-четыре шага назад, разбежалась и в прыжке надела фату на голову невесте, - Ап! Вот теперь можно и сынульку моего, кровинушку родную позвать!

Последнюю фразу она успела договорить при приземлении на тетю невесты, бойко встала и уже хотела извиниться, когда заметила, что жертва закатила глаза и тихо оседает в объятия собственного мужа.

-Ай! Врача! Позовите врача, я человека убила! - тут же закричала уважаемая Анико, села на услужливо предложенный стул и заревела. Началась суматоха.

-Сейчас, сейчас в скорую позвоним, только успокойтесь! - Нестройный хор голосов оставил потерявшую сознание от внезапного испуга тетю невесты и стал наперебой предлагать воды уважаемой Анико - Выпейте воды!

-Джермук при таких случаях - первейшее средство! - Авторитетно вмешался дед невесты, мужественно подкрутичивая ус, открывая бутылку и выливая содержимое в декольте уважаемой Анико, - Ничего, ничего, я тоже волновался, когда сына женил!

Уважаемая Анико задохнулась от наглости и поллитра газированной, экологически чистой и ужасно холодной воды в области декольте и начала ловить воздух ртом.

Диланян решил вмешаться.

-Дайте я посмотрю, я врач, - Несмело высказался он.

-Тут ни у кого почки не болят! Вот, я сейчас баралгин достану! Все сразу и пройдет! - Соседка невесты, вполне еще живехонькая старуха, была в курсе специализации всех присутствующих, - Тем более - мужской врач нам тут не нужен!

-Так, бабка, быстро отошла! - Моментально озверел Диланян, наблюдая, как та пытается засунуть таблетку баралгина в рот потерявшей сознание женщине, - Что вообще произошло? Она затылком не ударялась?

-Нет, нет, дорогой, она упала головой прямо мне на живот! - Отмел травматическую причину потери сознания муж тети, - Она от испуга часто сознание теряет.

-Так. Положи ее на пол. А вы все - выйдите, пожалуйста. Больной нужен воздух! -Диланян авторитетно шагнул вперед и поймал женщину за пульс, - Так. Кому говорю? Выйдите вон отсюда! Нашатырь есть?

-Есть, есть, дорогой доктор, - Подала голос мать невесты, - У соседки из пятого подъезда!

-Принеси! - Вспоминая случай в аэропорте, не сразу решился на крайние меры Диланян, - Быстро!

Куда там, быстро... По прошествии еще тридцати секунд, когда женщина была положена на пол, дыхательные пути ее были проверены, нашатыря все еще не было. И Диланян, с целью вызывания оттока крови к голове, поднял ее ноги и так подержал. Воцарилось недоуменное молчание:

-Эээ... Доктор... Может это... Не при всех? - Ни к селу, ни к городу высказался дед невесты, превратив кончик собственного уса в тончайшую нитку, пригодную для зашивания раны роговицы глаза.

-Ну, - Кривно улыбнулся Диланян, - Я же просил всех выйти...

Тем временем женщина пришла в себя и вежливо попросила отпустить свои ноги. Будучи слаба на давление, прием этот был ей известен...

Последовало алкогольное возлияние за Диланяна, чудесно спасшего тетю невесты, без которой свадьба ни кому не была бы в радость, перекус на скорую руку и начало пути в Эчмиадзин...

 

(с) dilanyan

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Шепот проникал в уши, как назойливый комар - в щель противомоскитной сетки.

- Возьми себя в руки!

- Даже не знаю.. А вдруг он разозлится? Мой отец тоже хорош! Мог бы и поприсутствовать.. На всякий случай..

- Не мандражь, будь мужчиной!

 

Бог поежился, поерзал в кресле и проворчал:

- Временами это сводит меня с ума...

Он прикрыл глаза и отключил всеслышание.

 

За воротами райского сада двое продолжали шептаться.

- Будь вежлив, спокоен и терпелив, понял?

- Но, Ева, почему мы должны непременно соблюдать все эти дурацкие..

- Ты меня любишь?!

- Ты же знаешь, что да!

- Тогда потерпи. Я папу знаю - сначала поерепенится, потом смирится.

- Хорошо, хорошо! Давай уже войдем. Раньше начнем, раньше...

- Адам, держи себя в руках! Вдохни глубоко. Готов? Ну... с папой!

- Папа, здравствуй!

- А, дочь... Здравствуй! - Бог поглядел на вошедших поверх свитка, который как бы читал, - Как поживаешь? Ну и кто это с тобой?

- Папа! - Ева укоризненно прищурилась.

- Да, да, - Бог пожал плечами, - Всезнание не освобождает от необходимости соблюдать приличия. Попробуем еще раз.. Здравствуй, дочь! Как поживаешь?

Бог на долю секунды скривился и отключил всезнание.

- Прекрасно, папа, спасибо, - Ева широко улыбнулась, - Вот, познакомься - это Адам. Адам, представься.

Тот сделал шаг вперед и вежливо поклонился.

- Адам Сатанеевич Примат-Сапиенс. Можно просто Адам.

- Очень приятно! - в голосе Бога не прозвучало ни одного приятного звука, - Отче Наш Ижееси. Можно просто Отче Наш.

- Уважаемый Отче Наш, - начал Адам

- Так, стоп! Это я погорячился, - Бог поморщился, - С "наш" мы подождем. Не звучит, знаете ли. Я еще ничего не решил. Давай.. мнэ.. ближе к делу.

Адам решительно кивнул.

- Хорошо. Я люблю Еву и хочу на ней жениться. Прошу вашего согласия и отеческого благословения.

- Ах, какая неожиданность! - Бог всплеснул руками, - Я даже представить себе не мог!

- Папа!

- Что - "папа"?! Что - "папа", я тебя спрашиваю? Ничего не знаю! Потому что! Ты хоть представляешь себе, из какой он семьи? Нет, род старинный, не спорю. Но с самого низу!

- Папа! Ты же сам порицаешь снобизм!

- Прекрати мыслить стереотипами. Пути отцовского инстинкта неисповедимы!

- Уважаемый Отче Наш! - Адам на всякий случай заслонил Еву собой, - Я, хоть и сын своего отца, но уже взрослый, самостоятельный мужчина и прошу вас оценивать мою личность вне всякой связи с моим происхождением.

- Нет, вы слышали! - саркастически усмехнулся Бог, - Он мужчина! Он пробрался в чужой дом, притаился за чужим деревом, подстерег чужую дочь, воспользовался статусом примата - и прям сочится весь от самодовольства! Да почему, собственно, ты решил, что такой важный вопрос, как замужество дочери, я стану обсуждать с юнцом?! Уж если на то пошло, то прилично было бы твоему отцу нанести мне визит. Обсудить, так сказать, перспективы. Взвесить все про и контра. Что же он не соизволил, а?

Адам смущенно развел руками.

- Он очень занят. Готовится править бал. Металл отливает сутки напролет. Говорит, что заботится об экономической стабильности молодой семьи...

- Ах, он уже все решил! - Бог возмущенно фыркнул, - У него уже все на мази! Он уже заботится о молодой семье! Ну так вот - можешь передать своему папеньке, что я никому не позволю навязывать мне свою волю, принимать за меня решения, вынуждать меня к тем или иным поступ...

- Ну как не стыдно?! - Сатана, неожиданно материализовавшись из воздуха в соседнем кресле, покачал головой, - Творец всего сущего! Отец взрослой дочери! Пожилой мужчина, одним словом, а как дитя малое, честное слово. Борода вон уже седая!

- Иди в ребро! - огрызнулся бог, - Ишь ты, "пожилой". Я вас всех переживу!

Но все-таки взял себя в руки.

- Я еще ничего не решил.

- Папа, - терпеливо напомнила Ева, - Других вариантов у меня все равно нет. А биологические часики тикают между тем..

- Как бы не дотикаться до.. мнээ.. святого духа, - хмыкнул Сатана.

- Типун тебе, - отмахнулся Бог, - Вот что.. дети, идите погуляйте по саду. Яблочек там поешьте. Хуже уже не будет. А нам тут нужно обсудить пару вещей.

 

Ева взяла Адама за руку и повела по дорожке к Дереву Познания. Адам тут же принялся что-то шептать ей на ухо. Ева покраснела и сдержанно захихикала.

 

Сатана с улыбкой проводил влюбленных взглядом и тронул Бога за локоть.

- Посмотри на них. Вот так, вместе.. - Сатана изобразил умиление.

- И что? - Бог подозрительно уставился на собеседника.

- Как что? Ты посмотри на них. Ну вылитый я, одна штука! - Сатана ехидно хихикнул.

Бог, не отключивший всесправедливость, хмыкнул, повел бровью - и дюжина херувимов, взмахнув крыльями, последовала за влюбленными, держась в некотором отдалении.

- Обсудим детали? - Бог сделал серьезное лицо.

- С удовольствием, - кивнул Сатана.

- Начнем с основного, - тут же безаппеляционно заявил Бог и отключил всепрощение, - Жить дети будут у меня.

- За пазухой? - поинтересовался Сатана, - И речи быть не может. Ты их разбалуешь. Ничего путевого из такого брака не получится. Жить они будут у меня. Огня и воды в аду предостаточно, а медные трубы подождут.

- Шутить изволишь? - Бог приподнял бровь, - Я не позволю единственной дочери жить в преисподней.

- А я не позволю единственному сыну превратиться в примака, - пожал плечами Сатана, - Предлагаю нейтральную территорию на полдороги. Скинемся на жилплощадь, дадим молодым немного средств к существованию на первое время и пускай хозяйничают. Что скажешь?

- Вариант, пожалуй.. - Бог нахмурился и отключил чувство юмора, - Идея жилплощади мне нравится, с этим дней за пять-шесть можно управится, беру на себя. Что там у нас с калымом?

- Что там у нас с приданным? - отреагировал Сатана.

- Не помню вот.. Я уже изобрел мигрень или нет еще? - спросил Бог как бы себя самого.

- Хорошо.. - Сатана вздохнул, - С меня по паре всяких полезных тварей.

- И еще злаков, овощей и фруктов! - быстро добавил Бог, - Девочке нужны витамины. И вот еще что...

- Не помню вот, - живо перебил его Сатана, - Я уже изобрел лень?

- Значит, с приданным договорились, - попытался заключить Бог.

- С калымом договорились, - не попался Сатана.

- Правда? - вяло удивился Бог, думая о чем-то отвлеченном - Вот учудила доченька.. Ладно, с меня ПМС, месячные, длительная беременность, роды в муках...

- Стоп! - Сатана расхохотался, - Наказывать твою дочь уже поздно, раньше надо было, а моего оболтуса так вообще еще не за что! Зря ты всепрощение отключил.

- Да я для переговоров! Увлекся просто... - Бог покраснел, - Ну вот что.. Свадьбу назначим на седьмой день. По-моему, у меня там ничего не запланировано.

- По рукам, - Сатана протянул руку, - Не осмеливаюсь стоять на пути, так сказать, божественного промысла.

- Так тому и быть, - подвел итог Бог, пожимая протянутую руку, - Пойду, займусь твердью.

Сатана с улыбкой кивнул и растворился в воздухе.

 

Оставшись в одиночестве, Бог откинулся в кресле, прикрыл глаза рукой и включил всезнание, всеслышание и всепрощение. Поток информации хлынул в божественное сознание, пузырясь эволюционными узлами. Патриархат, матриархат, полигамия, амазонки, промискуитет, инквизиция, маркитантки, суфражистки, феминизм, гомосексуализм, сексуальный туризм, ЭКО... В жгут информационных струй причудливо вплетался ехидный сатанинский хохот.

 

Бог застонал, рывком вскочил на ноги... и в этот момент - запоздало, но очень вовремя! - включилось чувство юмора...

 

© kurtuazij

 

День расколдованных принцев

 

- Cегодня!!! Юбилейный!!!! Двадцать восьмой!!!! День расколдованных принцев!!!!!!!!!!!!!!! - надрывался глашатай с трибуны.

- Интересно, с каких пор 28 - юбилейное число? - проворчала принцесса Аннет.

- А у него каждый год юбилейный, - хмуро пояснила принцесса Джиджи, младшая из дочек достопочтенного короля Гренуйя, как раз 28 лет назад расколдованного тогда еще принцессой, а нынче королевой Альбиной. По этой причине от присутствия на церемонии ее не могло спасти даже срочное заболевание: родители свято чтили этот праздник. Остальным принцессам периодически удавалось откосить. Джиджи могло спасти только замужество, ибо расколдовывающая принцесса должна быть невинна.

- Как же хорошо, что я родился мальчиком! - осклабился Пит, младший из детей и единственный сын короля Гренуйя.

- Цыц, мелкотень! - зашипела гувернантка, - мне ничего не слышно!

- Я скажу маме, что ты нам грубишь! - заныл принц Пит.

- А я только рада буду перейти на менее нервную работу - не осталась в долгу гувернантка. На самом деле это были только слова. Королевские дети уже успели к ней привыкнуть и признать, что она гораздо лучше, чем три предыдущих няни, а потому предпочитали не рисковать повторно нарваться на кого-то вроде Фроляйн Майнкамф (на имени сие воспоминание следует безжалостно оборвать дабы вконец не испортить и без того безрадостный праздник).

 

Тем временем глашатай продолжал отрабатывать свою горсть золотых монет:

- Дамы и господа, мадам и месье, пани и панове и прочие здесь присутствующие! Поприветствуйте наших героев! Они одни не побоялись долгих дорог, не отступились ни перед горами, ни перед лесами, ни перед болотами, не ужаснулись возможному гневу могущественных заморских колдунов! Они целый год искали, и они нашли тех несчастных, пострадавших от злых сил! Поприветствуйте! Всмотритесь в их ясные очи! Запомните их лица. Благодаря им сегодня может произойти очередное чудо и очередной принц не только вернет себе свой истинный облик, но и обретет любовь на всю жизнь!!!

 

"Герои", одетые кто как по принципу "лишь бы без пятен", лениво вскарабкались на трибуну. По толпе прошел восхищенный шепоток, несколько человек ахнули, а несколько девушек умудрились потерять сознание. Довольный произведенным эффектом, глашатай принялся расхваливать героев дня. Похвала была тем возвышеннее, чем больше монет успел ссыпать тот или иной герой в карман глашатая перед началом представления. После слов глашатая каждый в глазах толпы сам превращался едва ли не в принца.

 

- Вот она, истинная уличная магия... - пробормотал сухопарый старик с длинными усами, - а я зачем-то принцев превращаю в лягушек... по сравнению с ним я сущий дилетант. Он таких боровов превращает в принцев...

- Вы - настоящий колдун? - подскочила к нему Джиджи, - правда-правда? А зачем вы пришли? А вы будете портить праздник? Серьезно? А можете сделать это пораньше? Я никому-никому не скажу!!!

- И я не скажу, честное принцессное! - поддержала подругу Аннет.

- С чего это мне все портить! - возмутился старик, - мне, может, тоже интересно кто этим олухам достанется!

- Фи! Да вы, наверное, даже не колдун! - наморщила носик Джиджи.

- Не отмажешься, не отмажешься, лягушкиной слизью измажешься! - весело пропел принц Пит и спрятался за объемными юбками гувернантки. Джиджи злобно засопела. В голове у нее зрел план.

 

Глашатай перестал расхваливать добытчиков лягушек - представителей самой почетной профессии в королевстве, и начал представлять принцесс. Герои были ненадолго забыты, впрочем, это с лихвой компенсируетя вечером в трактире, когда все официантки вдруг вспомнят кто именно не побоялся колдунов. К описаниям принцесс толпа отнеслась поспокойнее - все-таки не впервой они слышали об их добродетелях. У Джиджи от этих распинаний откровенно вяли уши, и она, не зная как себя развлечь, стала незаметно кидать мелкие камушки в усатого старика. Через несколько минут старик не выдержал и обернулся.

 

- Ваше высочество, я вынужден попросить вас вести себя сдержаннее! Я стараюсь смотреть представление! - В пронзительно бирюзовых глазах старца плескалась ярость.

- А собственно, что такого? Вы же не хотите сорвать праздник!

- Уговорила - ухмыльнулся старик, - срываю. Отныне ты примешь внешний вид того, кого первого поцелуешь сегодня!

Старик сверкнул глазами и криво, однобоко улыбнулся. Сделав вид, что ее это не волнует, Джиджи переключилась на брата.

- Что лыбишься, мелкий?

- Леди так не разговаривают! - парировал Пит, - Я все папе расскажу!

- Ничего ты не расскажешь! Я подтвержу, что ты врушка мелкий! - пришла на помощь подруге принцесса Аннет. Глашатай подходил к концу описания принцесс и их благодетелей, немалое место среди которых занимала отеческая казна и богатство страны.

- Он не врушка, он трусишка! Радуется что не родился девочкой! - с деланным безразличием припечатала Джиджи, - сам боится до смерти лягушку поцеловать!

Пит ненавидяще уставился на сестру, понимая, что пути назад нет.

 

- А теперь, внимание, дамы и господа! Затаите дыхание, потому что настал момент, ради которого мы все сегодня собрались! Торжественный вынос заколдованной лягушки! По сложившейся традиции первыми лягушку целуют дочки доброго короля Гренуя, дальнейшая очередность зависит от возраста принцесс! Расступитесь, лягушка шествует на трибуну! Ура, дамы и господа, Ура!!!!!

 

Толпа зачарованно вздохнула и вытянула головы, стараясь разглядеть виновницу торжества. Лягушка, осознавая торжественность момента, сидела на атласной подушке, гордо подняв мордашку. Принцессы выстроились в порядке очередности. По традиции, на принцессах должно было быть одето их лучшее платье и полупрозрачная фата дабы подчеркнуть их невинность и готовность к браку. Впрочем, фата должна быть в меру прозрачной, дабы никто не усомнился, что принцесса попыталась поцеловать принца.

 

- Лягушка на месте, принцессы тоже! - выкрикнул глашатай, - но погодите, я не вижу принцессы Джиджи! Я готов поклясться, что она только что была тут! Пока что я вам напомню процедуру! Так как на каждого принца имеется своя определенная принцесса, с которой он будет жить долго и счастливо, мы не можем заранее знать какая из принцесс ему нужна. Таким образом, к целованию лягушки приглашаются все принцессы, потому что на одной из них лягушка превратится в прекрасного принца и они будут жить долго и счастливо! (умиленный вздох толпы). Если лягушка не превратится в принца, ее оставляют на следующий год на тот случай, если приедет та принцесса, которая его еще не целовала (протестующий против подобной несправедливости вой толпы, жаждущей превращения непременно в этом году). Впрочем, вот и она, принцесса Джиджи! (бурные аплодисменты и ликование).

 

Принцесса Джиджи как-то неуклюже и ссутулившись проследовала на свое место, гордо задрав нос под фатой. В общей суматохе никто не обратил внимания, что принцессе явно неуютно в своем наряде и фате. Увы, все с увлечением наблюдали за старшей из принцесс. Вот она прошла на трибуну, вот она приподняла фату, вот толпа затаила дыхание, и... лягушка так и осталась лягушкой. Толпа разочарованно взвыла, но тут же разочарование сменилось радостью по поводу того, что на трибуну поднялась вторая сестра. Снова затаить дыхание и снова разочарованно вздохнуть, потом еще раз и наконец все увидели, как идет на трибуну Джиджи. Строевым шагом она поднялась на трибуну, немного постояла, потом, словно решившись, молниеносно подняла фату и клюнула мордочку лягушки. Затаить дыхание толпа попросту не успела.

 

Трибуну завалило дымом, который местами освещался молниями. Когда дым рассеялся, толпа замерла от удивления. Первой, как ни странно, закричала Джиджи. Она рванула подальше с трибуны, срывая с головы фату, и только тут все увидели, что на самом деле это был принц Пит. А на трибуне... томно потягивалась миниатюрная рыжая девчушка в зеленом платьице.

- Э... это поразительно! - первым опомнился глашатай, - детская шалость сыграла роковую роль в чуде и впервые была расколдована именно принцесса. Пожалуй, это заставит нас всех пересмотреть наше отношение к подбору лягушек и как минимум научиться определять их половую принадлежность...

 

На фоне всеобщего замешательства Джиджи хохотала от души. Мало того, что она обвела вокруг пальца старика-колдуна, она еще и умудрилась "подставить" брата, да так, что тот не только опозорился на весь город, но и вынужден будет жениться. Глашатай что-то лепетал, успокаивая толпу. Расколдованную принцессу пригласили погостить во дворце. Принц Пит взял себя в руки и лишь изредка сердито косился на хохочущую сестру.

- Я выиграла! - ликовала Джиджи, - сегодня я больше никого не поцелую, кроме своих родителей перед сном! Никаких лягушек!!

- Что ж, значит, пришло время настоящей магии! - пожал плечами старик и исчез.

 

- Я ВАС ПОЗДРАВЛЯЮ!!!! Юбилейный двадцать восьмой праздник расколдованных принцев состоялся! Господи, он был неожиданным, он был фееричным, он был незабываемым! Сегодня была расколдована принцесса Люси! Гонцы уже были направлены к счастливым родителям, Принцесса согласилась пожить во дворце до их приезда и познакомиться поближе с принцем Питом, еда и напитки для черни уже отгружены на телегах у стен дворца, а для знати сегодня ночью будет устроен праздничный бал в честь дня расколдованных принцев... или, принцесс!.. Но что я вижу? Не расходитесь, праздник получил неожиданное продолжение! Буквально только что на моих глазах прямо на трибуну забралась еще одна лягушка! Судя по поведению... подтвердите мне... Да! Ловцы заколдованных лягушек подтверждают, а их опыту можно верить, что она заколдована! Слово королевскому врачу? Это ОН! Нам все-таки может повезти расколдовать даже принца! Ура! Ура!!!

 

Толпа ликовала так, будто кроме ликования ничего и делать то не умела. Принцесс снова выстроили в ряд, и теперь уже гувернантка лично удостоверилась, что Джиджи на месте. Садисты. За что они так... Джиджи хмуро оглядела присутствующих. Хорошо, что эмоции фата скрывает. Не зря она на дух не переносила этот праздник. "Ты примешь внешний вид того, кого первого поцелуешь сегодня". Сестры гадают, как он будет выглядеть и кому достанется. Отец с матерью ласково смотрят друг на друга и подбадривающе улыбаются Джиджи. Наивные. Будто, это так просто, раз и облагодетельствовал всех несчастных! Девочка ощутила, как в ней закипает ярость от чувства бессилия. Только бы его расколдовала одна из сестер! Господи, я буду молиться каждое утро и больше не стану вместо молитвы напевать про себя шутливые стишки. Я больше не буду подначивать брата, и больше не буду издеваться над костюмами посудомоек! Господи... нет. Главное - сделать первый шаг. и каждый шаг делается как первый. Интересно, Питу было также тяжело? Хотя от него то требовалось только коснуться лягушки и ничего бы не произошло... И откуда она взялась? Лягушки же не было, не было!!!

 

Джиджи беспомощно обвела взглядом толпу (какие же они все тупые!) и уставилась на лягушку. Лягушка была странная и имела бирюзовые глаза. Пронзительно бирюзовые. Тени на ее мордочке создавали впечатление, что у лягушки выросли длинные усы.

- Джиджи! Давай! - шептала безликая и жестокая толпа.

Лягушка посмотрела на Джиджи и криво, однобоко усмехнулась, а потом из под лапки лягушки выкатился в сторону девочки маленький кусок гравия. Этого было достаточно чтобы узнать КТО был лягушкой. "Ты примешь внешний вид того, кого первого поцелуешь сегодня". А толпа все подбадривала. Толпа жаждала чуда. Будет вам чудо.

- Пропадать, так с песней, - пробормотала Джиджи, поднимая фату. послав воздушный поцелуй родителям и лучезарно улыбнувшись толпе, девочка молниеносно нагнулась.

 

© Arlyonka

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Трясущийся автобус притормаживает на остановке "Автосервис".

Шорох открывающихся дверей. В салон кряхтя влезает бабка в телогрейке, бочком-бочком протискивается сквозь турникет. За бабкой под скрип колёсиков на манер пулемёта "максим" вкатывается громадная сумка, битком набитая картофелем. Все сидящие немедленно делают вид, что крайне уважают старость, но спят. Кротко вздохнув и вытерев трудовой пот со лба, бабка пристраивает свой станковый баул у ног и остаётся стоять...

 

Вслед за бабкой в салоне материлизуется блистательная пара.

 

Ему лет 50. Широченные плечи, баскетбольный рост, дорогая серая тройка, шикарный галстук, золотые запонки, квадратная челюсть, отполированный бритвой череп. Выражение лица "ахтунг! Я - браток!"

 

Ей лет 20. Натуральная блондинка с ногами от коренных зубов. Курточка и сумочка леопардовой расцветки. Ослепительно-белая мини-юбка. Белые же сапожки на высоченных шпильках. Трёхсантиметровые холёные ногти и презрительно-плаксивая мина на ярко накрашенной мордочке.

 

Они ещё только поднимаются через переднюю дверь, а уже в самом конце икарусовского салона слышен Её дрожащий от негодования фальцет:

- Очень вовремя машину в ремонт сдал, да! Между прочим, мог бы и тачку поймать!.. Всё лучше, чем ехать тут... с этими!..

Он, чуть устало и в тональности сонного носорога:

- Нам ехать всего одну остановку.

Она, скачком прыгая на октаву вверх:

- Тем более!.. Ты же знаешь, я не выношу общественный транспорт! Меня тут укачивает!.. И тут у них воняет!.. Как на помойке!.. И сесть тут негде! ...А держаться тут не за что - они ж автобус никогда не моют - вокруг одна зараза! Ты хочешь, чтобы я тут... от этих... сифилис подхватила?!.. - меча глазами молнии, блондинка демонстративно скрещивает руки на груди.

 

Он молча поднимает глаза к потолку. Она, доведённая до белого каления, что-то ещё кричит Ему в ухо, но громкий звук закрывающихся дверей заглушает филиппику. Автобус трогается.

 

Минута езды, а потом у светофора перед самым носом автобуса откуда-то справа выскакивает иномарка. Водила с отчётливо слышным "Е#аааааааактььь!.." бьёт по тормозам.

 

Отчаянный скрежет и запах палёной резины.

 

Бабка, забыв про сумку, в панике вцепляется обеими руками в спинку ближайшего сидения. Сумка падает и картошка, как настоящая картечь, с многочисленными рикошетами летит в начало салона...

 

Одномоментно неумолимой силой инерции блондинку сносит со шпилек. "Хрясь!" - сорвавшаяся с плеча леопардовая сумочка бьётся о лобовое стекло автобуса. Во все стороны с радостным гамом уносятся пудренницы, губные помады, духи и гламурная розовая мобилка. ...После свободного полёта длинной в полтора метра, фифу спиной впечатывает в турникет, в котором она и застревает с широко вытаращенными глазами, перекошенными губками, задравшейся к ушам мини-юбкой и раскоряченными вверх-в сторону ногами.

 

Спустя доли секунды блондинку настигает картофельный залп, оставляя на одежде замысловатые следы прямых попаданий. "Уххх!!!.." - невольно выдаёт весь автобус, видя как последний клубень из семейства паслёновых игриво влетает фифе куда-то между ног.

 

Мгновение тишины, автобус эпилептически вздрагивает и дёргается вперёд. Фифа в гробовой тишине ссыпается с турникета на грязный пол салона... "Браток", не глядя на свою спутницу, помогает охающей-ахающей бабке собирать в колёсный баул рассыпавшуюся картошку...

 

Остановка. Шорох открывающихся дверей.

Он подходит к Ней, критически осматривает. Наклоняется. Вздёргивает себе на плечо. Как пушинку сносит на асфальт. Следом водила суетливо выносит пятнистую сумочку с кое-как набросанным в неё добром. "Браток" благодарно кивает, звонко хлопает блондинку по упругой заднице и сам себя спрашивает: "А почему такая х@йня?.." И сам же себе отвечает: "А потому что проще надо быть. Проще!.."

 

(с)еть

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Божья оперативка.

 

- ...Так. Бог океана?

- Я!

- Ага, отметил. Богиня домашнего очага?

- Здесь!

- Хорошо. Богиня рек?

- Я!

- Ага. Бог обмана?

- Нет его!

- Не надоело еще? Отметил. Бог болезней?

- Тут.

- Отметил. Бог памяти?... Бог памяти? Нет? Передайте ему, что на следующий раз отговорка "забыл про божий час" не принимается. Тем более от него. Богиня охоты?...

 

- Так, ну вроде с перекличкой на сегодня покончено. Кстати, все собравшиеся помнят, что у бога плодородия через три дня день рождения? Кто еще не сдал две жертвы в фонд Престола?

- А можно я поздравительную речь составлю? У меня с жертвами в этом году неважно.

- Кто это? А, это ты, богиня красноречия... Я думал, опять бог обмана.

- Кто, я? Чуть что, сразу я да я...

- Чье бы священное животное мычало, твое бы молчало!

- Не могу-с. Специализация молчать не позволяет-с.

- А между прочим, лгать молча - это тонкое и весьма важное искусство.

- Ну это ты у нас покровительница женщин, тебе лучше знать...

 

- Дежурный по небу? Вытри облака, пожалуйста. Только те, что справа подсвечены багровым, те не трогай. Это знамение. Просили до завтра не стирать.

 

- Как у нас с планом по борьбе с ересью? Почему ни одного раскаявшегося еретика за последний квартал, а? Спустя рукава работаем, да?

- Так а где их взять, еретиков-то? Не монотеизм же. Один вот только и был: ходил и рассказывал людям про любовь, равенство, братство и какое-то ядерное разоружение.

- Почему не занялись?

- А его успели до нас... раскаять. Кулаками. Теперь ежевечерне приносит жертвы богу воинского искусства и богине мести из-за угла.

 

- Кто у нас сегодня дежурный по людям? А? Ну что молчите? Ладно, не хотите по-хорошему - будем по списку. Вчера у нас дежурил бог... бог... нет, богиня науки. Нареканий, кажется, не было... а нет, есть одно. Сколько раз тебе повторять: не торопи естественный ход событий, рано еще людям определенные интегралы знать! И неопределенные, впрочем, тоже. Дай Я им хотя бы с элементарной математикой разобраться. Из-за тебя вчера три оракула с ума сошли, пытаясь расшифровать твое послание.

- Я не нарочно. Я больше не буду.

- Бог обмана, опять ты?! Изыди! Я хотела сказать... я постараюсь.

- Смотри у меня. А сегодня дежурный у нас... О черт, бог обмана.

- О - что?

- Не придираться к словам!!! У кого молнии в руке, тот и бог-громовержец. Поэтому до следующих выборов извольте мне не прекословить!

 

- И напоследок новость: в наших рядах пополнение. Поприветствуем! Проходите, проходите вперед, не стесняйтесь, здесь все свои... Итак, какова ваша специализация?

- Я... я, к сожалению, не знаю. Мне не говорили.

- Хм-м, ну постарайтесь вспомнить: когда вы в последний раз творили чудеса, в чем они заключались? С какими стихиями ты... вы работали? Прошу прощения, что сбиваюсь на ты, но мы здесь привыкли так, по-простому.

- Да нет, все в порядке, можно на ты... Сейчас, сейчас... Я, помнится, в детстве любил превращать воду в вино.

- Э, а бог виноделия у нас уже есть! Не верите мне - спросите богиню красноречия, они с ним старые приятели.

- Тихо там! Выгоню с небес! Значит, будешь пока богом алхимии. А вообще, у тебя впереди - вечность, и в нашем дружном пантеоне у тебя будут практически неограниченные перспективы для профессионального и личностного роста! Ф-фу, еле выговорил. Короче, расти, развивайся... Ну, с формальностями вроде покончено. Все свободны!

 

© sun_stream

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Как стать миллионером.

 

Теплой летней ночью Витек сидел на лавочке с бутылочкой пива и размышлял о жизни. Жизнь, честно сказать, у него особо не складывалась. Школа с двойки на тройку, ПТУ, два года армейского стройбата, токарь на заводе – вообщем похвастаться вехами на жизненном пути, при всем желании сложно. А хотелось совсем другого. С экрана телевизора, с обложек журналов на витринах, она, другая, красивая, беззаботная жизнь безжалостно вторгалась в сознание, как бы говоря: ты неудачник, “лузер”, ты пахал и пашешь и будешь пахать в своей провинции, а эта жизнь для совсем других, для умных, успешных, популярных, отрывающихся на всю катушку, не знающих что такое перебиваться от зарплаты к зарплате, жить в старой хрущевке с вечно пьяным отцом и затюканной жизнью матерью. Багамы, Карибы, тусовки, красивые девушки, дорогие машины, это где-то все там, за гранью реальности.

Витек сделал глоток пива и, поставив бутылку на лавочку, неторопясь закурил. Эта лавочка в парке, на пути от автобусной остановки до дома после работы, была его своеобразным местом релаксации, неким прибежищем, как в детстве огромный шкаф для одежды, где так хорошо спрятаться между висящих курток и пальто от злого, не понимающего тебя мира.

- Мани, мани, мани…, - вдруг истошно завопила “АББА” из-под лавочки.

Витек от неожиданности подпрыгнул, опрокинув пиво и, матерясь, заглянул под лавочку. Песня доносилась из объемистого кожаного портфеля, лежавшего под лавкой. Витек, озираясь по сторонам, схватил портфель, вытащил сотовый из кармашка сбоку и быстро выключил его.

“Так, мобилу загнать, дорогая, портфель тоже, - пронеслось в голове, - блин подфартило то как, это ж надо, а может внутри еще что ценного есть”. Витек расстегнул портфель, заглянул и остолбенел. Портфель был туго набит пачками стодолларовых купюр. Дальнейшие пятнадцать минут жизни Витек не вспомнил бы даже под гипнозом. Схватив портфель в охапку, презрев всю осторожность и конспирацию, он спринтерским бегом одолел дистанцию от парка до своего подъезда, ворвался домой и закрыл дверь на все замки. Не разуваясь, он заскочил в свою комнату и вывалил содержимое портфеля на кровать. Пачки купюр с портретами мертвых американских президентов, казалось, озарили всю комнату тусклым изумрудным светом. Витек, не шевелясь, заворожено смотрел на добычу и только мысли в голове носились с невероятной скоростью:

«Деньги спрятать, выждать время, уволиться и в Москву, там не найдут, затеряюсь, и вкладывать деньги куда-нибудь, куда? Да найти умного человека, он и будет вкладывать, это ж надо как подфартило-то, куча денег, да заживу как человек, да ё-маё, все будет, прощай завод, прощай серая жизнь, кстати сколько тут? Надо бы пересчитать, да настоящие ли они, да, пересчитать и обмыть, обмыть надо обязательно, дома, чем-нибудь хорошим, заначку достану, ща возьму в магазине нормального чего-нибудь, а сначала пересчитать, это ж надо а, вот уж свезло, так свезло»

Пересчитав три раза деньги трясущимися руками, Витек понял, что стал счастливым обладателем, не больше, не меньше, а именно миллиона долларов. Спрятав деньги назад в портфель, портфель в старый рюкзак, а рюкзак в кладовку, засыпав его кучей хламья, Витек распатронил заначку и, решив не откладывать обмывку трофея, побежал в круглосуточный минимаркет недалеко от дома. Фантазии и отложенных денег с зарплаты новоиспеченного миллионера хватило на две бутылки самого дорогого шампанского под замысловатым названием “Moet&Chandon”, маленькую баночку красной икры и бутылку местной водки на всякий случай. Вернувшись, Витек опять высыпал деньги на кровать, откупорил шампанское и начал, давясь и кашляя, жадно хлебать его из горла, не отрывая взгляда от неожиданно обретенного счастья. Мысли продолжали бегать в голове с тройной скоростью, сбиваясь и сталкиваясь, но, в честь такого случая, совсем не обижаясь друг на друга: «Миллион… миллион баксов… это же вам не миллион алых роз, это же... это же пиздец, да я же… да я хоть куда… да хоть где…да с такими деньгами, да тут весь цех за год не заработает, да ё-маё, квартиру? да на, машину? да на, бэху возьму, бабы? да все мои… пиздос, как там в мультике-то про уток этих, в деньгах купался-то…» Витек, допив шампанское, прыгнул на кровать и тщательно стал изображать пловца брассом, барахтаясь среди купюр. Наплававшись, Витек затих и вдруг вспомнил одноклассницу Катьку, которая гуляла с ним в девятом классе и даже разрешала себя трогать, а после школы бросила его, связавшись с торговцем фруктами с рынка Тофиком, и вышла за него замуж. «Катьку куплю, а гада этого разорю нахрен… хотя да чо мне Катька, я лучше эту, как ее, певицу ща модную, ее лучше, или вообще, модели эти все с обложек… актрисы… да всех куплю и трахну» Витек, расстегнув штаны, принялся яростно дрочить. Воображение, подогретое алкоголем, услужливо подсовывало все новые и новые образы, увиденные в телевизоре, сплетавшиеся в единое целое. В итоге, яростно насилуя земной шар, с непонятно откуда выросшими сиськами и задницей, Витек бурно кончил, стараясь при этом не забрызгать доллары. Отдышавшись, он застегнул штаны, несколько стыдясь возникших чувств, взял вторую бутылку и тут звонок в дверь ударил Витька обухом по голове.

На цыпочках, стараясь громко не дышать, он подошел и заглянул в глазок. На площадке, переминаясь с ноги на ногу, стояла соседка с третьего этажа баба Катя, одетая в домашний халат и косынку на голове.

- Здравствуйте баб Кать, - произнес через дверь Витек, - а мамы нет, они сегодня на даче решили остаться.

- Да это, Вить, соли не найдется у тебя немного? Готовить стала, а соли нет, а завтра дочка рано утром приезжает с зятем с Новосибирска, побаловать их хотела домашненьким.

Витек, колеблясь, открыл дверь и буквально был сметен потоком заскочивших в квартиру людей. Двое держали видеокамеры, еще двое микрофоны на длинных штативах, и в центре с микрофоном Витек с изумлением узнал популярного ведущего телевидения Александра Махалова. Махалов тут же дико завопил в микрофон:

- Итак, уважаемые зрители мы находимся в квартире главного героя нашего нового скандально-экспрессивного ток-шоу «Миллион просто так». Его зовут, как вы помните Виктор. Виктор, я сразу введу вас в курс дела, в нашем новом шоу, которое, конечно же идет в записи, простые люди вроде вас, случайно находят миллион долларов. Конечно же это все подстроено, и везде установленные скрытые камеры, и в парке, где вы под лавочкой неожиданно нашли портфель с миллионом, и в вашей квартире, и даже в магазине. Ну я не буду вас огорчать, я вас даже обрадую, вы получите пять тысяч долларов за участие в программе, любезно предоставленные нашим генеральным спонсором, а остальное, мы конечно же заберем в фонд программы, я напоминаю нашим телезрителям, что в условиях строжайшей секретности будет снят цикл из десяти передач, которые будут пущены в записи на нашем телеканале, а сейчас вы смотрите наше самое первое скандально-экспрессивное ток-шоу «Миллион просто так» Итак, Виктор, вы можете сказать что-нибудь зрителям? Нет? Виктор конечно же растерян, он совсем не ожидал, что из абсолютно обычного парня, из абсолютно обычного городка, он вдруг станет звездой»

Махалов убрал микрофон, и наклонившись к Витьку тихо сказал:

- Витя, это вне эфира, эта, скажем так, интимная сцена, на кровати среди долларов конечно же не войдет в программу, но я знаю куда ее можно продать за хорошие деньги, от вас требуется только подписанное согласие и сорок процентов ваши, вы соглашайтесь, это очень хорошая сделка.

И, сунув микрофон прямо в лицо Витьку, Махалов опять жизнерадостно завопил:

- Ну Виктор, ну скажите хоть пару слов нашим телезрителям?

Витек моргнул, обвел взглядом окружающих, и со всей силы ударил нераспечатанной бутылкой шампанского “Moet&Chandon” прямо в радостно скалящееся лицо Махалова.

 

© DIM

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Люди стояли в длинной очереди под палящим солнцем.

- Маам, а маам. – канючили дети. – А сколько мы еще будем тут стоять? Сколько можно?

- Ты спрашивал десять минут назад! – раздраженно отмахивались родители. – С тех пор ничего не изменилось.

- Мы устали! – хныкали дети. – Пойдем домой.

- Вы неблагодарные! – заводились родители. – В первую очередь мы здесь ради вас! Где вы еще увидите это вживую? Вы только представьте, если вдруг в этот раз повезет нам! Нет, вы представьте!

Дети живо себе представляли, что будет если им повезет - как можно будет хвастать перед друзьями и одноклассниками, как все будут им завидовать и умолкали на следующие десять минут.

В пятницу большие ворота открылись, заиграл оркестр и очередь начали пропускать во двор.

«Только три сотни счастливцев смогут увидеть! И только одному из трехсот повезет! Торопись попасть в три сотни! Всего за пятьдесят миллионов. Ну упусти свой шанс!» - надрывались громкоговорители под музыку.

- Обнаглели. – проворчал Алекс. – Всего за пятьдесят миллионов... За пятьдесят можно жить в течении десяти лет целой семье. Еще очередь эта... Почему нельзя было зарегистрироваться и приехать по вызову, когда подойдет очередь?

- Мы же только по пятницам стоим. – возразила Соня. – А город и отель – ничем не хуже любого курорта.

- Почему нельзя ждать дома? Почему уехавший выбывает из очереди?

- Бизнес. Они хотят, чтоб ты тратил деньги здесь. – пожала плечами Соня. - А представь, что было бы, если бы это было доступно среднему классу? Сколько тут было бы людей? Да и то – здесь гораздо больше людей, чем триста. То есть, люди приходят сюда, даже зная, что за ворота их не пустят.

- А вдруг кто-то не пришел бы. Говорят, что сюда только самолетом можно, потому что люди не пускают никого по дорогам. – понизив голос сказал Алекс. – Там демонстрации, пикеты – очень много людей. Стеной огорожены и город, и лотерея.

- Лучше быть внутри, чем снаружи. – равнодушно сказала Соня.

- Родной, ты куда лезешь? Тут очередь! – гаркнул Алекс на какого-то мужичка, пытающегося проскользнуть мимо них.

- Я вас очень прошу. – залепетал мужичок. – Ребенок очень хочет... А мы там далеко. Не успеваем. Может, как то можно...

- Сейчас все могут не успеть. – кивнула Соня. – Мы тут вторую неделю уже. Так что - простите.

- Да. Я понимаю. – поник мужичок. – Просто думал... Простите.

- Видишь? – сказала Соня. – Это все стоит своих денег, несмотря на минимальный шанс...

- Ваша кредитка! – попросил кассир.

- Двое! – гордо сказал Алекс и отдал кредитку.

- Сто миллионов! – служащий быстро провел кредиткой по автомате. – Ваши квитанции.

Позади начали закрываться ворота.

- Еще двое, двое всего! – закричали те кто не успел.

- Триста человек. Простите. – отвечали служащие. – В следующую пятницу только. В следующую.

Во дворе, Соня с Алексом и остальные двести девяносто восемь счастливчиков расположились за столиками в ожидании начала. Алекс листал брошюру.

- Ты представляешь – пять лет назад это стоило всего пять сотен? – сказал он. – Могли бы и раньше. Сэкономили бы.

- Ты правда не понимаешь почему раньше не нужно было? – тихо спросила Соня. – Те были первыми в лотерее, но не они первыми видели это. А у тебя все шансы сказать, что мы были последними. Вдруг твоя фотография будет последней? Представляешь?

Алекс молча кивнул и закурил.

- Нервничаешь? – спросила Соня.

- Мне никогда не везло в лотерею. – покачал головой муж.

- Всегда бывает в первый раз. – утешила Соня. – Смотри, начинается...

На сцену поднялся лысый толстячок в безукоризненном костюме.

- Дамы и Господа, - обратился он. – Вы знаете зачем мы здесь собрались. Может именно среди вас будет Последний. Поэтому, я не буду тянуть время и расскажу вам как пройдет наша лотерея. Каждый из вас должен сложить свою квитанцию об оплате и положить ее в этот стеклянный шар. Вытаскивать бумажку будет один из двадцати незрячих людей, которого выберет жребий. Незрячих мы вчера собрали в разных странах, исключив, таким образом, возможность махинаций и предварительного сговора соискателя и человека, который будет проводить розыгрыш. Таким образом любой вариант подтасовок исключен. Выигравший может взять с собой еще одного человека – будь-то ребенок, женщина или мужчина. Если нет вопросов – мы начинаем. И пусть удача будет на вашей стороне!

Алекс сложил квитанцию каким-то хитроумным способом, надеясь, что необычной формой она привлечет к себе внимание слепого.

- Зря стараешься. – сказала Соня. – Тут многие так изгаляются.

Она сложила свою квитанцию вчетверо и бросила ее в толстостенный шар.

- Триста квитанций – не так уж и много для этого шара. На четверть даже не заполнено. – сказал Алекс. – Наверное, чтоб перемешать.

- А теперь мы перемешаем ваши квитанции! – подтвердил толстяк со сцены, к которому поднесли шар с квитанциями.

Он закрутил крышку и пнул шар. Триста пар глаз внимательно следили, как шар медленно катится по сцене, как внутри перемешиваются квитанции. Еще какие-то служащие выходили и с каким-то непонятным презрением пинали шар друг к другу.

Ведущий тем временем вывел на сцену человека в черных очках. Шар остановили и свинтили крышку. Слепой бесконечно долго шевелил рукой в квитанциях. Затем достал одну и передал ведущему.

Ведущий развернул бумажку и радостно провозгласил:

- Номер двести девяносто семь! Остальные все – вон! Лотерея закончена. Можно зарегистрироваться на следующую лотерею в любом отеле.

Вздох разочарования пронесся над площадкой. Алекс встал и медленно пошел к выходу.

- Алекс. Двести девяносто седьмой – это твоя квитанция. – выдохнула Соня. – Куда ты?

- Как моя? – не поверил Алекс. – А ну да. Моя. Я выиграл, получается?

Соня завизжала и повисла на шее мужа:

- Нам повезло! Повезло! Мы увидим!

- Вам действительно повезло! – торжественно сказал подошедший Ведущий. – Вы увидите Зямочку. Пойдемте за мной. Пойдемте.

Они долго шли какими-то коридорами. Ведущий по пути заученно выкладывал всю информацию:

- Коты и кошки тысячелетия жили рядом с людьми. После закона о невмешательстве в природу, когда стало запрещено держать животных в домашних условиях, всех животных отселили от человека и поместили в естественную среду обитания. Это было катастрофической ошибкой. Домашние животные были не приспособлены к дикой жизни и начали вымирать. Положение усугубилось тем, что адепты церкви «Спасения любимцев», желая спасти выживших, начали массовый отлов брошенных домашних животных. Они перевозили их на один из островов, где устроили «Рай Любимцев». В какой-то момент животных на острове стало слишком много и начался мор от каких-то болезней. Потери популяции котов и кошек были невосполнимы и они начали медленно исчезать. Двадцать лет назад они были объявлены полностью вымершими. И только десять лет назад, совершенно случайным образом, в одном частном доме был обнаружен Зямочка. Он официально признан последним котом на планете. К сожалению он уже очень стар и умирает. Вы, господа, можете оказаться последними людьми на планете, погладившими кота. К тому же вам разрешается один раз сфотографироваться с котом.

Соня с интересом смотрела на фотографии на стенах, на которых был серый, пушистый кот. Он играл с клубком, ел, спал, сидел на коленях у каких-то людей.

- Что-то не получается. – сказал Алекс. – Почему, если Зяму фотографируют каждую пятницу, нигде не видно новых фотографий?

- Мы не жулики. – оскорбился толстячок. – Права на фотографию принадлежат владельцам. Они не публикуют – мы ничего не можем с этим сделать. Но я знаю, кажется, почему они этого не делают. Фотографии очень сильно подскочат в цене, когда котов на планете не останется. Говоря проще, когда Зямочка умрет – тогда и будут все фотографии.

- Но вы же тоже его снимаете. – сказал Алекс.

- Мы не публикуем материалы по той же причине. – жестко ответил ведущий. – Бизнес – есть бизнес.

- А фотографировать... – спросила Соня. – Он не пугается вспышки?

- Он уже четыре года как ослеп. – скорбно покачал головой толстячок.

- От вспышек, наверное? – поинтересовался Алекс.

Толстяк обиженно посмотрел на него и не стал отвечать на вопрос.

- Вы войдете в вольер. У вас будет ровно пять минут – погладить кота и сфотографироваться с ним. Он лежит на кресле. И, бога ради, будьте с ним аккуратнее. Идите, счастливчики.

Алекс с Соней прошли в вольер и подошли к большому креслу.

- Господи. – прошептала Соня. – Господи, что это?

Алекс смотрел на несчастное, голокожее существо, покрытое какими-то волдырями и ранами.

- Жулики!! Это обман! – закричал он и выскочил в коридор.

- Понравилось? – заискивающе спросил толстячок.

- Что это? – закричал Алекс. – Что это за мутант?!

- Это Зяма. Последний кот на земле. – сообщил толстяк.

- Это не кот! На нем нет меха! Это не кот!

- Это именно кот. – сказал толстяк. – А мех его стерся. Все хотели погладить последнего кота на Земле. И волдыри и раны на его спине – это обыкновенные мозоли. Ваше время, кстати, вот-вот истечет. Бегите гладить котика!

- Алекс, Алекс! – закричала Соня из вольера. – Он просыпается! Я почешу ему за ушком.

- Не трогай его! – Алекс бросился к двери.

И не успел. За дверью раздался истошный вой страдающего животного.

- Невозможно. – хихикнул толстяк. – Невозможно увидеть котика и не погладить его. Они такие славные...

 

©сеть

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Урок истории от пьяного учителя.

 

— Наши героические далекие предки... воняли псиной и лазали по деревьям. Руками и ногами... хвостов уже не было. Наши и другие предки!.. И их знакомые. Это было давно, им нечего было выпить и некем было закусывать, все звери прятались. В свои раковины. Но когда наши предки пьяные выходили... с деревьев... потому что иногда они пили уже тогда... Они ходили по лесу и пели те же самые песни. Ой, цветет кали-и-и..! Это я для примера. Слуха бы мне побольше... И памяти. А у наших предков все было, все! Вот он как-то не так посмотрел на них косо... мамонт из чащи... они услыхали — и все! Тут ему и все! Палкой-копалкой ему по рогам, шкуру бабам, хвост детям, бивни немцам за тугрики на базар. Вся тяжелая промышленность — а ее тогда не было — на мамонтовых бивнях держалась! И был царь. Как царь скажет — так все под себя и сходят. Потому что царя все боялись, и как он говорил, так и делали. Под себя. Потому что без царя была смута: видимость ноль, управляемость ноль, в эпицентре — жертвы и разрушения. Потом прибыли декабристы. Двадцать пять человек во всем новом. Проездом в Сибирь. А царь Петр сказал: вот отсюда будем грозить. Вынул и погрозил. Они там до сих пор заикаются. Поля были, леса, медведи, зайцы, кабаны, журавли везде хрюкали! Потом татары пришли. Монголов с собой привели. Иго! Двести лет на шее сидели, пока их с шеи не сняли, сначала монголов, потом татар, потом иго. А кто снял? Наши предки сняли, на своем поле 2:0, на Куликовом, оба меча Пересвет забил. Челубею. Внутрь. И где сейчас та Монголия? Да, именно в ней! Потому что культуры не было. А наши предки в баню поголовно грамотные ходили! Тут опять татары пришли. Немецкие. С запада приперлись, сами в доспехах, лошади в доспехах, свиньей построились и утопли. В озере. Они думали, зимой неглубоко будет. А Александр им сказал: кто с мечом к нам без стука войдет — тому сюрприз! А Чернышевский сидел в тюрьме, и ему было нечего делать. Он говорит: что делать? И тут французы! Наполеон. Ростов взяли, Смоленск взяли, Москву взяли и к себе понесли. А Кутузов был одноглазый. Но как только заметил... Сразу этому Наполеону как даст по его величеству! Так его величество больше никогда и не встал. Тут опять татары пришли. И Плеханов сказал: "Хватит!" И Ленин тоже сказал: "Хватит!", но громче. И началась революция. А он маленький такой был, "р" не выговаривал совсем, но ему поверили. Он говорит: "Бгатья и сестгы! Уга!" И ему поверили. А у Максима Горького были усы. Каждый день новые. И когда он кричал, они шевелились. Он кричит: "Пусть сильнее..!" — а усы шевелятся — "Грянет буря!!", и — соплей об пол! Вместе с усами. Потрясающий номер был, а после него дедушка Дуров всегда выступал, с дрессированными рабочими. И дедушка Калинин с Дзержинским. Голову ему в пасть засовывал. Или в зад. Как публика захочет. Короче, революция. Короче, всех в тюрьму, Ленина в мавзолей, Папанина на льдину, Гагарина в космос — везде свои люди. А в Америке тоже не дураки сидят! Придумали автомобиль. Стали везде ездить и кино снимать. И Ленин говорит: "Из всех искусств самым понятным для нас является..." И умер. А еще говорил: "Учиться, учиться и..." И опять умер, да. Тут война. Немцы одни пришли, без татар, Ростов взяли, Смоленск взяли, Киев взяли, Минск взяли, подняли и надорвались. И Сталин спросил: "Ну, что скажет товарищ Жуков?" А Жуков ему: "А что скажет товарищ Сталин?" И так до утра. А Никита плясал. И всем кузькину мать показывал. Она у него маленькая была и грязная. А Сталин курил трубку и пил вино, и ненавидел тех, кто курит и пьет. А Жуков пил и пить будет, потому что если б не он, то Сталин бы не курил и не пил. Сначала палкой по карте водил, а потом ей же Гитлеру по башке. И вот тут-то вдруг Иван Грозный — а его тогда уже не было — говорит: пойду, говорит, убью кого-нибудь... с утреца... И тут — татары! Но подумали и не стали. А Геродот, между прочим... Греческий, между прочим, историк... Говорит, между прочим: я, говорит, ребята, историк греческий! Очень древний! Знаменитый! Мне тоже налейте. Вот так. А когда Горбачев пришел, его давно уже не было, и Брежнева не было, а мы с вами уже были, и очереди были, и талоны, и воры, и кризис, и бедность, и ужас, и мрак, и Горбачев сказал:"Хватит! Все по квартирам! Чтоб к двухтыщному году никого на улицах не было! Где спекулянты? Спекулянты! Запомните: вы больше не спекулянты! А я больше не президент. Все, пока. Я на дачу." О! Звонок! Урок окончен. Все свободны. Кроме Иванова, который спит и будет здесь заперт. Вместе со мной, потому что я никуда не дойду. Точка. Остальное досмотрите по телевизору...

 

© Е. Шестаков

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Итак, товарищи курсанты... Сегодня, на этом построении, мы с вами кратко поговорим о том, каких успехов наша рота чуть было не добилась в боевой и политической подготовке. Ну... Как говорится, что меня волнует сказать на этот сей счет? В целом, товарищи курсанты, неплохо. Хотя, на мой взгляд, основные успехи достигнуты там, где они на хрен никому не нужны. С другой стороны, к моему глубокому сожалению, имеются и оперделенные воспитательные упущения. Прежде всего это относится к таким умственно усталым личностям как, например, курсант Желтоструев. Который в присутствии секретарши начальника штаба ведет себя таким образом, что стыдно становится даже ей. Учтите, товарищи курсанты : в нашей дивизии находится на службе сорок шесть женщин, и каждая любая из них далеко не всегда готова положительно рассматривать голый торс ваших туловищ. Я имею в виду то, что из бани следует возвращаться одетыми по полной форме, а не по полной программе порнографического стриптиза! И я, товарищи зеленые человечки, указываю вам на недопустимость всяких попыток полового братания с женским персоналом дивизии. Прошу это зарубить себе как минимум на носу! Ибо женщина, товарищи курсанты — это совсем не та амбразура, которую вы должны накрыть своим телом. Далее. Теперь что касается сохранности вверенной вам материальной части. Курсант Распротак! А ну-ка, опишите мне четырьмя буквами то место, в котором вы храните свой автомат. Почему у него ржавчина даже на пластмассовой рукоятке? А? Почему у вас в магазине вместо холостых патронов женатые тараканы? Такие как вы не только сами не умеют обращаться с оружием, но и учат тому же других. Короче. Если я, товарищ курсант, через пятнадцать минут после окончания нашего разговора побрезгую взять в руки ваше оружие — вы у меня позавидуете судьбе самого угнетенного из пролетариев! И попрошу всех запомнить: пролетарии, товарищи гвардии экскурсанты, подразделяются на прилетариев и улетариев из училища с треском! А те, кто не будет надлежащим образом следить за своим имуществом, на личном примере узнают, что такое зимовать раком. Будете у меня вращаться по диагонали и плакать на босу ногу! Курсант Тушканчук! Застегните рот! Ваша улыбка так же далека от голливудских стандартов, как мои портянки от мира высокой моды. И советую вам не чистить зубы тем же, чем сапоги. Кстати, что у вас с сапогами? Такое впечатление, будто вы надевали их через голову. Между прочим, ко всем относится. Сапоги, товарищи курсанты, всегда должны выглядеть так, словно вы только что в них родились! И чтоб никаких мне морщин, гармошек, складок и прочих деталей позднего Ренессанса! В солдате, если он человек, все обязано быть прекрасно. Поэтому давайте будем пугать противника оружием, а не внешним видом. А то распустились тут... Как лютики на могилке. Иногда глянешь на вас — и хочется тошнить, как тяжелобеременной женщине. Вы что, забыли, где вы находитесь? Так я напомню. Здесь вам, товарищи воины, не Америка с Михаилом Таратутой, а трижды в доску Краснознаменная орденов Кутузого и Суворого отдельная мотострелецкая дивизия имени Позора натовским оккупантам! Это кто там икает? Это курсант Матрешко икает? Вы что, товарищ курсант, отравились собственным выхлопным газом? Если так, то идите к доктору, пусть прочистит вам дымоход. И ко всем обращаюсь: каждый из вас обязан лично следить за своим здоровьем. Особенно в летний период, когда резко обосряется дизентерийная обстановка. Но! Если кто-то думает полагать, что лучшей профилактикой болезней является принятие унутрь спиртосодержащих напитков, то официально предупреждаю: всякий, кто будет замечен в косовозбужденном алкоголическом упоении, будет немедленно и неотвратимо наказан в соответствии с законом товарища Архимеда. А именно : тело, нагруженное жидкостью, выталкивается на гауптвахту с той же силой, с какой оно стремилось напиться. Курсант Беспонтов! Что вы гнетесь, словно рука в колене? А? Раскорячился, понимаешь, как конный памятник. Юрий Блудорукий верхом на мерине Пржевальского! Стоите точно так же, как ходите. Я сегодня за вами понаблюдал. Это у вас не строевой шаг, а танец маленьких дюбелей на похоронах Санта Клауса. Кстати, товарищ боец, и ваши конспекты по тактике тоже навеяли на меня некоторую печальную грусть. Обе тетради выглядят так, будто вы писали в них стоя на бровях, толчковой ногой, при свете паяльной лампы. Как там у вас сказано... "Железная каска, именуемая стальным шлемом, носится на голове тела в пулевую и осколочную погоду". Нда. Прямо не конспекты, а песня. Прямо не курсант Беспонтов, а народный казахский акын Тыбыдым Тыбыдымов. Но в общем, товарищ курсант, у вас довольно ясное представление о штатных средствах защиты. Хотя... Ответьте-ка мне на один вопрос. Как вы думаете, мой друг, что такое отруби? Что? Неправильно. Отруби, товарищ универсальный солдат, — это то, что останется от ваших рук, если вы будете совать их куда попало. Это я о том, как вы обращались с хлеборезной машиной, будучи в наряде по кухне. И не надо сверкать на меня очками! У меня, между прочим, тоже минус четыре на оба глаза и пять с плюсом по всем предметам Академии Генерального штаба! Вот так-то. А вы, ежели такой умный, доложите мне, сколько будет дважды два в условиях невесомости. Не знаете? Столько же, сколько трижды три изнутри. Все. Стойте прямо и орально молчите.

Короче, товарищи недалекие в будущем господа офицеры... Последнее, что я хотел до вас довести сегодня — это напоминание о том, что еще две недели наше подразделение будет располагаться в непосредственной близости к населенному пункту Хотьково. Который некоторые из вас произносят как Хоть Кого. Поэтому, во избежание конфликтов с местными жителями, категорически не рекомендую в свободное время встречаться более чем с двумя подружками одновременно. И тем более — приводить их ночью в палатки. Если я еще раз не смогу уснуть из-за того, что кто-то из вас громко спит — конец моего терпенья будет коротким! А если кто-то очень устанет после активной дружбы с женщиной противоположного пола и не сможет на занятиях пройти полосу препятствий — я на того надену смирительные штаны и отправлю служить туда, где на сто километров рыхлого снега приходится один упругий пингвин. Так что прошу вас более серьезно отнестись к требованиям воинской дисциплины и не понуждать меня к публичному людоедству. Все, товарищи курсанты. На этом пока закончим. Я иду отдыхать, а курсант Горлоносов поведет роту на ужин. А чтобы вам не скучно было идти, предлагаю к исполнению хорошую популярную песню. Слушайте и запоминайте слова.

 

Расцветали дыни и арбузы,

Поплыли туманы над водой.

Выносило на берег медузу,

Ну и гадость, Боженька ты мой!

 

Все. Левое плечо вперед, с песней — шагом марш!..

 

© Е. Шестаков

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Хроники села Херосиново.

 

1. Деревенский ниндзя.

 

Старик Евсеич бредил Японией. В селе Херосинове это знали все, от мала до велика. Бредил Евсеич тихо, никому особо не мешая. Лишь изредка, когда первач у бабки Сычихи выходил особо кошерным, село оглашали крики «Банзай!» и стук мозолистых ладоней: Евсеич колол дрова. Сквозь щели в заборе сверкала глазенками восхищенная малышня, глядя, как Маланья, жена Евсеича, визгливо матерясь, печным ухватом гонит пьяненького благоверного в дом, отсыпаться.

 

Бредить Японией Евсеич начал давно, в далеком 89-м году, летом, когда на каникулы в Херосиново приехал из города Лешка, сын агрономши Зинаиды Васильевны. С собой Лешка привез видеомагнитофон и десяток кассет с фильмами. В первый же вечер в клубе у единственного в селе цветного телевизора собрался весь местный бомонд. Лешка, подзатыльниками отгоняя от заморского чуда любопытную малышню, возился возле видика, пытаясь подключить декодер. Бабы сидели на лавках у стен и лузгали семечки, сплевывая шелуху в собранные ковшиком ладони. Мужики чинно стояли полукругом за спиной у Лешки, ожидая сеанса.

 

Наконец, Лешка шумно выдохнул, вытер тыльной стороной ладони взмокревший лоб и нажал кнопку на пульте. Мужики придвинулись поближе. На экране старенького «Рекорда» с засиженным мухами кинескопом появилась картинка: черный человек в маске с прорезью для глаз, замысловато изогнув руки, занес для удара длинный меч. «Кинокомпания Коламбия пикчерс представляет художественный фильм «Дух ниндзя», - произнес гнусавый голос, и под тревожную музыку на экране замельтешили юркие человечки в черных одеждах.

 

Вот тут-то Евсеича и торкнуло. Весь сеанс он просидел с открытым ртом, вперив глаза в экран и временами забывая дышать. На следующее утро Евсеич явился к Лешке домой, поздоровкался с ним за руку, водрузил на стол мутную бутылку и без лишних экивоков предложил свои услуги в качестве прокатчика. Лешка, изрядно выпив ядреного самогона, размяк и почти без уговоров согласился сдать видик в аренду, за литр первача в день.

 

Признаться, киномагнат из Евсеича вышел хреновый. Жителям Херосинова вскоре наскучили одни и те же фильмы, но в город, за новыми кассетами, Евсеича не отпустила Маланья. Поганец Лешка каждое утро страдал похмельем и требовал с Евсеича договорную бутылку. В-общем, через месяц видик вернулся к Лешке, но за это время фильм «Дух ниндзя» был выучен Евсеичем до мельчайших подробностей. Возвратив аппарат хозяину, Евсеич начал чудить.

 

Первым делом он перехватил как-то днем в проулке дебелую Вальку, продавщицу из сельмага, и наказал привезти ему из города рулон черной материи. Этим же вечером, сменяв у Сычихи ведро картошки на поллитру самогонки, Евсеич водрузил на плечо косу и отправился прямиком к кузнецу. Спустя час из кузницы раздавался звон молота и пьяные вопли. Домой Евсеич вернулся далеко за полночь, бережно неся под мышкой длинный, слегка изогнутый меч.

 

Через несколько дней в сельмаг завезли очередную партию товара, в том числе рулон черной саржи. Изъяв из маланьиной заначки десятку, Евсеич выкупил ткань, принес ее домой и заперся в сарае. В ответ на увещевания супруги из сарая доносились только грязные ругательства, которым Евсеич научился в бытность свою матросом на миноносце «Застенчивый».

 

На третьи сутки двери сарая распахнулись, и на свет божий вышел ниндзя в полном боевом облачении. Величественную картину, которую представлял собой Евсеич, портили только стоптанные кеды. Не признав супруга, Маланья схватила вилы и бросилась на него с криком «Басурманин! Пошто мужа загубил!». Евсеич отработанным движением выдернул из-за спины меч-катану и одним махом перерубил древко вил. Маланья ойкнула и шлепнулась толстым задом в коровью лепешку. Евсеич вернул катану за спину, сложил руки перед грудью, коротко поклонился жене и продекламировал:

 

Знай же, о гейша!

Крепнет рука от меча

Шла бы ты к печке

 

После этого он выскочил за ворота и был таков.

 

К вечеру того же дня Херосиново окружила рота солдат, поднятых по тревоге из соседней части. Было отчего всполошиться – за день Евсеич успел натворить массу подвигов, подпадающих под статьи УК. Среди его деяний числились: принесение в жертву богине Аматэрасу борова Мишки путем отсечения ему башки, ритуальное сепукку, сделанное трем бродячим котам, разграбление сельмага и разбитие окна в сельсовете, в которое Евсеича бросил отсеченную свиную голову. Явившийся на шум местный участковый был коварным Евсеичем обезоружен, напоен самогоном до зеленых чертей и заперт на погребице у Зинаиды Васильевны. После этого вопиющего безобразия председатель сельсовета запросил подмоги.

 

В наступивших сумерках солдаты выстроились цепью и двинулись прочесывать село. Евсеич отходил огородами, изредка метая в преследователей сюрикэны, вырезанные из донышек от консервных банок. Но силы были не равны, и к полуночи Евсеича загнали в березняк, росший на краю оврага сразу за селом. Солдаты разожгли костры и расставили караульных, ожидая утра, чтобы окончательно изловить зловещего старика. Однако Евсеич решил погибнуть, но не сдаться. Пока солдаты, подогретые сычихиным натурпродуктом, прыгали через костры, он лихорадочно сооружал капканы из заостренных кольев, рыл катаной ямы и натягивал веревки, которые еще днем реквизировал в сельмаге.

 

Наступил рассвет. Похмельные воины нехотя проснулись, наскоро позавтракали остатками самогонки и двинулись вглубь рощи, чтобы поставить точку в истории деревенского ниндзя. Но не тут-то было – заработали коварные штучки Евсеича. Через полчаса половина личного состава роты валялась под кустами и голосила на все лады, взывая к милосердию товарищей по оружию. И ведь ушел бы Евсеич, если бы не его же собственная ловушка!

 

На глазах у топчущих березняк солдат черная фигура, сидящая на макушке ближайшей к оврагу березы, издала вопль «Банзай, вашу мать!» и заскользила на ту сторону оврага по заранее натянутой веревке. Казалось, старый безобразник вот-вот достигнет другой стороны и благополучно укроется в лесу, но в самый последний момент на ноге у Евсеича захлестнулась какая-то петля, он разжал руки и с матами рухнул вниз. Подбежавшие солдаты сгрудились на краю оврага, сняли шапки и замолчали.

 

Из больницы Евсеич вышел через полгода, месяц его обследовали в областной психушке, потом поставили диагноз «шизофрения» и отпустили восвояси, запретив пациенту смотреть фильмы про ниндзей и потреблять крепкие спиртные напитки. С первым пунктом особых затруднений не было, лешкин видик к тому времени уже сгорел, и теперь служил в доме Зинаиды Васильевны подставкой под сковородку. Запретить Евсеичу пить Маланья не рискнула, но на всякий случай прятала ножи, когда Евсеич, декламируя танку, пил свое сакэ.

 

Вот так, в неизбывной тоске по Японии, Евсеич и прожил следующие десять лет, до того самого дня, пока село Херосиново не подверглось нашествию зомби.

 

2. Гуадеамус игитур.

 

Лето в тот год выдалось просто небывалое: в меру жаркое, в меру дождливое. Овощи перли из земли, выворачивая пласты чернозема, яблоки вызревали до совершенно неприличных размеров. Травы к осени вымахали выше человеческого роста. Весь наличный состав сельчан, вооружившись косами и граблями, вышел на покос. Однако уже через неделю стало ясно, что до осенних дождей с таким изобилием своими силами было не управиться. Председатель почесал в затылке, завел свой «газик» и уехал в город. Через сутки он вернулся; вслед за «газиком» по пыльному проселку лениво тащился обшарпанный автобус, полный студентов.

 

Студенты, как на подбор, оказались отъявленные лодыри и пьяницы. Выманить их на работу можно было, лишь поставив на дальнем краю луга ведро первача. Над хатой Сычихи постоянно стоял столб сизого дыма – самогонный аппарат работал круглосуточно. Студенты, как одержимые, целыми днями косили траву, торопясь добраться до заветного приза, а добравшись, всю ночь голосили песни Митяева и по очереди драли на стоге сена деревенскую потаскушку Василиску.

 

Сычиха сбивалась с ног. В ее пенсионном возрасте нелегко было день-деньской таскать на себе яблоки, засыпать их в чан, добавляя туда же сахар из тяжеленного мешка, а потом всю ночь, не смыкая глаз, подбрасывать в печь дрова, поддерживая процесс. Старуха взмолилась о помощи. Председатель снова завел свой «газик» и уехал. К вечеру он вернулся, привезя из города племянницу Сычихи Аду Леонтьевну с пятилетним сынишкой Стасиком.

 

Работать втроем было куда проще. Сычиха теперь только руководила процессом, всю работу делала молодая и крепкая Ада. Стасик тоже не сидел без дела, ему доверили помешивать стоящую в летней кухне брагу. Стасику очень нравилась порученная ему работа, дни напролет он добросовестно ворочал в чане тяжелой мешалкой. Однажды, увлекшись работой, Стасик так сильно захотел писать, что не вытерпел и отлил прямо в чан с брагой. Запахло аммиаком. Стасик испугался, что его поступок заметят. Будучи мальчиком сообразительным, он решил перебить один запах другим и поспешил в огород, где росли всякие полезные травы и кусты. Стасик долго ходил по огороду, принюхиваясь, но не одна трава не пахла достаточно сильно. Наконец, он набрел на куст белены...

 

На следующий вечер, перегрызая зубами последние стебли, бригада студентов вырвалась на край луга и с гиканьем бросилась к стоявшему там ведру. После короткой свалки самогон был разлит по кружкам и мгновенно выпит. Вечер продолжался по обычному сценарию: песни Митяева, короткая потасовка, построение в очередь... Однако через пару часов начали происходить странности: Василиска лежала на сене, бесстыже раскидав ляжки, но студенты не торопились попарить изголодавшиеся елдаки. Вместо этого они, воздев руки к небу, ходили промеж стогов и нечленораздельно мычали «Гуадеамус игитур».

 

Поняв, что ее звезда на сегодня закатилась, Василиска оперативно передислоцировалась в район МТС, к вечно перемазанным соляркой трактористам. Студенты же выстроились в колонну по двое и побрели куда-то через поля, не прекращая сосредоточенно мычать. К несчастью, на их пути оказалась навозная яма. Не нарушая строя, орава забалдевших студентов рухнула в зловонную жижу, где и осталась почивать до утра.

 

Припав к роскошной нюшкиной груди, председатель мирно храпел в своем кабинете, когда в сельсовет с совершенно потерянным видом влетел растрепанный бухгалтер Михалыч и завопил про упырей, напавших на село. Председатель послал его на три буквы и повернулся на другой бок. Нюшка во сне тоненько пукнула. Михалыч не унимался и продолжал орать, как поросенок перед кастрацией. Председатель заскрипел зубами, вытащил из-под подушки большой ключ от сейфа и протянул его совершенно невменяемому бухгалтеру, предложив тому похмелиться спиртом и валить, откуда пришел.

 

Михалыч предложение проигнорировал, и до председателя дошло, что дело пахнет керосином. С видимым сожалением оторвавшись от нюшкиных прелестей, он, как был, в семейный трусах, подошел к окну. За окном творилось непотребное. По улице с визгом носились собаки и женщины, куры кудахтали, меча куда попало свои яйца, а посреди всего этого бедлама бродили, растопырив руки, кошмарные создания. Председатель ощутил в животе сосущую пустоту и слегка припустил в семейники. Надо было что-то делать. Наскоро одевшись, председатель на дрожащих ногах вышел из правления. Трусливый Михалыч, нервно икая, выглядывал у него из-за плеча.

 

Происходящее напоминало ночной кошмар. Покрытые коричневой слизью создания бродили по селу и что-то мычали. Вид их был ужасен: пустые глаза, спутанные волосы, вытянутые руки со скрюченными пальцами и торчащие к небу елдаки с огромными мудами. От тварей исходило адское зловоние.

 

Пока председатель с Михалычем топтались у сельсовета, на другом краю села вышел на крылечко свой хаты похмельный Евсеич. День занимался погожий, в сараюшке ждала заныканная четверть первача, и оттого настроение у Евсеича было самое что ни на есть замечательное. Евсеич потянулся, почесал яйца, достал из кармана пачку папирос «Казбек» и с чувством прочел только что сочиненную танку:

 

Мудрый не станет

Пить до зеленых соплей

Оставит на утро

 

В этот момент до его слуха донесся пронзительный визг. Евсеич сунул папиросы обратно в карман, пригнулся и побежал вдоль забора, время от времени заглядывая в щели в поисках источника звука. Через несколько минут Евсеич увидел ужасную картину: посреди улицы, истошно визжа, стояла продавщица Валька, а вокруг нее, растопырив руки, топталось трое грязных вонючих тварей. «Зомби!», - сразу же опознал супостатов бывший киноман Евсеич.

 

Девку надо было выручать. Евсеич метнулся к поленнице и орлиным взором окинул кучу дров. Выбрав два более-менее соразмерных полена, он присел на корточки и заработал перочинным ножом. Через пять минут Евсеич сжимал в руке боевые нунчаки, покрытые тонкой березовой корой. «Банзай!», - как в славном ниндзевском прошлом, заорал воинственный старикан и выскочил на улицу, вращая грозным оружием.

 

Зомби, как по команде, повернулись к Евсеичу и замычали что-то в малую квинту, но воина-камикадзе было не напугать таким дешевым приемчиком. Завопив во все горло:

 

Вкусом подобен сакэ

Свежий березовый сок

Особенно с водкой!

 

Евсеич подскочил к вонючим уродцам и принялся охаживать их березовыми нунчаками. Зомби не сопротивлялись, они лишь мычали все жалобней и пытались скрыться бегством. Двигались они неуклюже, шустрый Евсеич вертелся вокруг и колотил их почем зря. На шум из проулков потянулись остальные зомби, и через несколько минут Евсеич оказался в кольце. «Камикадзе не сдаются!», - проорал он хриплым от ярости голосом и ринулся напролом. Орда зомби расступилась, пропуская мчащегося Евсеича. Казалось, старик вот-вот спасется из грязных цепких лап, но, внезапно споткнувшись, он покатился кубарем по пыльной улице и угодил прямиком в конуру Полкаши, охранявшей дом Сычихи.

 

Полкаша возмущенно залаяла, на шум во двор выскочила сама Сычиха, следом за ней из дверей выглянула племянница Ада с мешком сахара на плече.

 

Зомби выстроились в шеренгу и двинулись на приступ. Сычиха заголосила дурным голосом, перекрестилась, перданула и упала в обморок. Ада бросила мешок, юркнула за дверь и закрылась изнутри. В суматохе все забыли про Стасика, который мешал брагу в летней кухне. Услышав лай, он поспешил взглянуть, что случилось, и увидел штурмующих забор зомби. От страха Стасику нестерпимо захотелось писать, он расстегнул штанишки и напрудил прямо в чан с брагой. Пучок белены, оставшийся с прошлого раза, валялся неподалеку, уже через минуту Стасик кидал пахучие зеленые листья в булькающую жижу.

 

Зомби повалили забор, ворвались во двор и остановились, принюхиваясь. Казалось, они раздумывали, нападать или нет. Наконец, самый грязный зомби что-то провыл, и все стадо уселось во дворе.

 

Тем временем Сычиха пришла в себя. Первым делом она вспомнила про кипящую в аппарате брагу, потом про Стасика, затем про оккупировавших ее двор зомби. Рассудив, что самогонный аппарат может взорваться, Сычиха, не обращая внимания на сидящих кружком тварей, резво поднялась на ноги и вломилась в закрытый изнутри дом, придавив выбитой дверью Аду с мешком сахара. Принятое решение оказалось единственно верным: брага почти выкипела, и аппарат мог вот-вот рвануть не хуже ядерной бомбы. Сычиха вытащила Аду из-под обломков двери, вдвоем они выскочили во двор, уже совершенно не обращая на зомби внимания, промчались в летнюю кухню, где трясся от страха Стасик, схватили чан с брагой за ручки и под тоскливое завывание упырей поволокли его в дом.

 

Увидев, что зомби сбились в стаю и уходят на другой край села, председатель глубоко вздохнул и промокнул трусами вытекший кал. Пора было, воспользовавшись ситуацией, пробираться в гараж, дабы спастись бегством на верном «газике». Воровато озираясь, председатель затрусил по улице, следом заковылял верный Михалыч.

 

Евсеич очнулся от поцелуев. Чувствуя горячий язык, лезущий ему в рот, он решил было, что это продавщица Валька, на которую он давно уже пускал слюни, и нежно прочел танку, недавно написанную им специально для нее:

 

Дыня сочится

Сочным нектаром в тарелке

Но грудь твоя слаще

 

Реальность оказалась куда прозаичнее: Полкаша, предоставив людям сражение с вонючими существами, забралась в свою конуру и принялась вылизывать лицо бездыханному деревенскому ниндзя. С матами выбравшись из конуры, Евсеич проявил черную неблагодарность, стукнув Полкашу нунчаками по носу. Зомби тем временем продолжали сидеть полукругом у крыльца, ноздри их шевелились, улавливая аромат сивухи с беленой.

 

Евсеич застыл в раздумье, и тут его взгляд упал на ведро с водой, стоящее возле свиного корыта. Не долго думая, он схватил ведро и выплеснул его содержимое на спину ближайшему зомби. Тот взвыл, очумело замотал головой, навоз потек с него грязными ручьями; вот тут-то Евсеича и осенила невероятная догадка. Не теряя зря времени, он швырнул ведро в толпу зомби и побежал к сельсовету, зверски вращая нунчаками.

 

Председатель с Михалычем так и не добрались до гаража. Едва они свернули в ближайший проулок, как из кустов шиповника, в изобилии росших вдоль заборов, поднялся во весь свой рост спавший там приблудившийся зомби. Струйка жидкого дерьма снова потекла по ляжке председателя, он совершил поворот оверштаг и наперегонки с бухгалтером галопом понесся обратно, под защиту сельсоветовских стен. Там его и нашел Евсеич.

 

После коротких переговоров на русском матерном представители сельской власти согласилась с версией Евсеича. С трудом сдерживая новые позывы к дефекации, председатель двинулся к дому Сычихи. За ним семенил Михалыч, замыкал процессию гордый собой Евсеич с березовыми нунчаками через плечо.

 

Добравшись до цели, вся троица хором принялась призывать Сычиху. Вскоре та высунула из-за двери свою красную морду с выкаченными буркалами и поинтересовалась, какого рожна хотят от нее в такую рань. Председатель и Евсеич, горячась и перебивая друг друга, поведали владыке всея самогона свои догадки о происхождении зомби. Выслушав их, Сычиха всплеснула руками и завопила на все село: «Стаси-и-и-ик!»

 

Со звоном лопнули оконные стекла в окрестных домах, Слегка контуженный Стасик, скрывавшейся от неминуемой расплаты в летней кухне, посчитал за лучшее сдаться и вышел во двор, где председатель грубо схватил его за шкирку и учинил допрос на детекторе лжи системы «ремень». Не выдержав зверских пыток, пацан мгновенно раскололся.

 

После показаний Стасика вся случившаяся история стала ясна, как летнее небо над Фудзиямой. Оставалось только решить, что делать дальше. Евсеич, воинственно потрясая нунчаками, рвался в бой, но хитрожопый бухгалтер Михалыч почесал лысину и предложил лучшее решение. Из длинной и путаной речи, которую он задвинул, следовало, что студенты – вещь в хозяйстве весьма полезная, а самогон с беленою не так уж и дорог. Стало быть, достаточно постоянно держать работников в состоянии зомби, чтобы получать для села сверхприбыли и прочий профит.

 

На том и порешили. Пастух Степан с помощью кнута загнал зомби в амбар, там их окатили из шланга, смыв засохшую корку навоза, накормили парными отрубями, похмелили чудо-самогоном, да и оставили жить-поживать, добра наживать.

 

Березовые нунчаки Евсеича реквизировала вредная Маланья. От такой подлянки славный ниндзя впал в алкогольную задумчивость еще на десять лет, до того самого дня, когда в село Херосиново явились инопланетяне.

 

3. Враг внутри.

 

Инопланетяне приехали на белом джипе, заляпанном грязью по самую крышу. Было их трое, были они малы ростом, но весьма упитаны, говорили по-русски с каким-то акцентом, пахли дезинфекцией и вообще являли собой вопиющий контраст со всем укладом сельской жизни.

 

Взглянув на пришельцев третьим глазом, бдительный Евсеич сразу догадался, что это инопланетяне, а не какие-нибудь там иностранные инвесторы. Но для того, чтобы убедить в этом односельчан, требовались веские доказательства. Евсеич затеял слежку за пришельцами, и в первую же ночь, подглядывая сквозь щели в ставнях в избу потаскушки Василиски, пустившей приезжих на постой, убедился в верности своих подозрений. Ровно в полночь странные гости собрались вокруг стола, сдвинули головы, раскрыли какую папку, и лица их озарились мертвенно-синим светом. Евсеича пробрал озноб, но, как истинный самурай, он продолжил смертельно опасное наблюдение, шепча себе под нос:

 

Хватит отваги мне

Тигра подергать за уши

Завтра трусы поменяю

 

Наутро Евсеич пришел к председателю и изложил тому свои подозрения. К несчастью, у Нюшки как раз накануне пошли месячные, отчего председатель был сильно не в духе. Вылетев из правления в сопровождении нехороших многоэтажных слов, Евсеич решил пойти другим путем - используя свои уникальные способности, прочитать мысли коварных пришельцев.

 

Дар телепатии появился у Евсеича прошлым летом, в аккурат на Ивана Купалу, когда он прятался от Маланьи в сухих камышах на берегу реки. Укрывшись в густых зарослях, он сидел в позе лотоса со стаканом первача в руке и медитировал, как вдруг ему на голову с неба упал кусок обшивки сошедшего с орбиты спутника. От удара внеземной железякой на темени у Евсеича вскочила огромная шишка, и развилась способность читать чужие мысли. Одновременно у него открылся третий глаз.

 

После стычки с председателем Евсеич спустился с крыльца сельсовета, закурил папиросу и с улыбкой вспомнил, как он впервые прочитал мысли. Произошло это через несколько дней после медитации в камышах. Евсеич спешил тогда к Сычихе, чтобы сменять украденную им в чьем-то огороде морковь на стакан первача, как вдруг встретил пастуха Степана. Степан был шибко навеселе. Он шел по улице, выписывая синусоиду, и пел «Коко джамбо». Евсеич хотел было прошмыгнуть мимо, как вдруг в голове у него зазвучали какие-то слова. Прислушавшись, он довольно быстро понял, что это вовсе не слова, а мысли Степана. Мыслей было всего две: «Въ**ать бы кому!» и «Вы**ать бы кого!». Решив, что негоже в пожилом возрасте быть въ****нным, а тем паче вы***нным, Евсеич ушел от опасности зарослями крапивы.

 

С тех пор он часто развлекался тем, что подслушивал мысли односельчан. Мысли были разные. От некоторых Евсеича брала оторопь, как, например, от фантазий Сычихи, которая частенько подумывала о половых излишествах с бугаем Вандамом, бившим землю копытом на выпасе. Другие мысли были попроще: Ада мечтала о скорой смерти тетки, чтобы переехать в ее домик и получить в наследство самогонный бизнес; Михалыч вожделел Нюшку, рисуя в воображении довольно похабные картинки близости с нею на конторском столе; председатель страстно желал купить «УАЗ-Патриот»; Маланья думала о царствии небесном, куда ее унесет ангел после мученической смерти от нунчак благоверного; продавщица Валька хотела выйти замуж за командировочного и переехать в столицу. Короче говоря, мысли у всех были жизненные, без особых причуд.

 

Непременным условием успешного чтения чужих мыслей являлось то, чтобы человек, чьи мысли Евсеич читает, был слегка пьян. Мысли непьющих чтению не поддавались. Рассудив трезво, Евсеич решил подпоить подозрительных гостей и вывести их на чистую воду.

 

Тем временем пришельцы шастали по селу, смотрели в какие-то приборы на треногах, угощали председателя сигаретами с верблюдом на пачке, одним словом, маскировались. Евсеич попытался вызнать у всезнающего Михалыча, за каким таким лядом странные чужеземцы пожаловали в Херосиново. Поначалу Михалыч отказывался открыть правду, прозрачно намекая на вечногорящие трубы. Получив желаемое, он стал более разговорчивым и сообщил Евсеичу, что это никакие не пришельцы, а представители строительной фирмы из областного города, и приехали они в Херосиново потому, что через их село совсем скоро пройдет скоростная автомагистраль.

 

Евсеич нутром чуял подвох. Нужно было срочно открывать односельчанам глаза на ужасную правду. Однако сделать это было нелегко: лжестроители успели разнести по селу весть о том, что все, чьи дома будут снесены во время строительства, получат квартиры в городе.

 

Евсеич не хотел переезжать в город, уж очень ему нравилось пасторальное житье на лоне природы. Решив положить жизнь на алтарь защиты экологии, ближайшей же безлунной ночью он выкопал на собственном огороде всю репу, сложил ее в мешок и поковылял к дому Сычихи. Постучавшись в дверь, Евсеич прикрыл голову мешком и умоляющим голосом произнес:

 

Сакуры запах пьянит

Учтивую гейшу

Сакэ - для мужчин

 

В нескольких энергичных словах выразив свое мнение по поводу ночного визита, Сычиха все-таки взяла репу в уплату за трехлитровый пузырь первача. Вернувшись домой, Евсеич, укрывшись в сарае, принялся химичить: он очищал самогонку молоком, фильтровал через уголь и марганцовку, выпаривал в собачьей миске, собирал конденсат, бодяжил чаем из смородины и делал еще множество всяких вещей, хорошо знакомых любому настоящему ниндзя. К утру работа была закончена. Достав из погреба старый фанерный чемодан, оставшийся со времен миноносца «Застенчивый», Евсеич вытащил из него красивую бутылку с яркой этикеткой, бережно вытер ее от пыли рукавом рубахи и осторожно перелил в нее жидкость густого чайного цвета, полученную им в результате ночной алхимии.

 

Полюбовавшись результатом, Евсеич отправился в сельсовет, пряча под полой свое тайное алкогольное оружие. Председатель был несказанно удивлен, увидав Евсеича трезвым в такую рань. Еще больше он удивился, когда Евсеич извлек из-под полы бутылку «Мартеля». «Вот, решил вручить дорогим гостям в честь скорейшего начала строительства!» - заявил Евсеич. Председатель целиком и полностью одобрил этот жест доброй воли, Михалыч тоже не имел возражений, и вся троица зашагала в сторону дома Василиски, где почивали приезжие.

 

Разбудив растрепанную, но довольную хозяйку, председатель обрисовал ей задачу. К пробуждению гостей все было готово: на столе дымилась картошка, в сковороде шкворчало мясо невинноубиенного поросенка Жорика, пожертвованного Василиской ради благого дела, салаты наполняли воздух чарующими ароматами. Посреди стола, пуская солнечных зайчиков, сверкала гранями бутылка «Мартеля».

 

Гости были ошарашены. Однако закуска выглядела весьма аппетитно, раскупоренный «Мартель» издавал божественный запах, напоминающий о виноградниках солнечного юга Франции, и судьба пришельцев была решена.

 

Псевдо-«Мартель» оказался страшнее динамита. После первых трех стопок даже у Евсеича зашумело в ушах. Гости же, после многократного лобызания с председателем, дружно зарыдали и вместе с ним попадали холеными ряшками в остатки салатов.

 

Евсеич растерялся - читать мысли спящих у него не получалось. В растерянности он единым махом допил остатки «коньяка» прямо из горлышка. Видимо, его третий глаз нуждался именно в таком допинге: зрение Евсеича вдруг стало рентгеновским. Он посмотрел на храпящих за столом чужаков и увидел их насквозь. Увиденное потрясло Евсеича сильнее самой забористой самогонки – в головах у пришельцев не было мозгов. В их черепных коробках не было вообще ничего, кроме маленьких ящерок, плавающих в прозрачной жидкости.

 

Подтвердились самые худшие подозрения. Надо было действовать, покуда рентген не сломался, а гости не проснулись. Растолкав сонно мычащего Михалыча, Евсеич попытался было раскрыть ему глаза на зловещую сущность пришельцев, но из-за полной невменяемости бухгалтера попытка не увенчалась успехом. Пришлось брать ответственность на себя.

 

Чудовищным усилием воли поднявшись на ноги, Евсеич, держась за стены, побрел во двор по качающемуся, словно палуба миноносца «Застенчивый», полу. Свежий воздух немного привел его в чувство, Евсеичу увидел прислоненный к забору колун для дров. С орудием убийства наперевес он вернулся в наполненный ядовитыми испарениями дом. Гости раскатисто храпели, третий глаз Евсеича видел, как плещутся ящерки их в пустых головах. Из последних сил прохрипев «Банзай, оригате тебя за ногу!», Евсеич размахнулся и что есть силы треснул ближайшего к нему пришельца колуном по черепу.

 

Колун отскочил от титанового сплава, из которого были сделаны скелеты лжестроителей, и сочно чпокнул Евсеича обухом по лбу. Евсеич испортил воздух, закрыл глаза и тихо умер. Последней мыслью его было сожаление о том, что он, славный ниндзя, так и не смог предотвратить нашествия на Землю коварных инопланетян.

 

Дорогу через Херосиново так и не построили. Проснувшиеся пришельцы первым делом попросили у полусонного председателя похмелиться. Василиска тут же стартанула к Сычихе. Похмелялись до самого вечера, попутно зажарив и съев валькиного поросенка Ельцина, имевшего неосторожность забрести во двор. Вечером к пьянке присоединился пастух Степан; далеко за полночь пирующие растолкали мирно храпевших в амбаре студентов-зомби и оправились на них верхом на реку, купаться голыми. Оргия длилась две недели, до полного истребление основного и оборотного капиталов села Херосиново. Капитал был истреблен начисто – две трети сельской живности превратилась в обглоданные кости, Сычиха, прихватив Аду и Стасика, заперлась в погребе и не подавала признаков жизни, джип пришельцев ушлый Михалыч сменял на самогон в соседней деревне, даже «газик» председателя остался без стекол, бензина и колес.

 

Тело Евсеича на второй день пьянки унесла домой скорбная Маланья. Втащив усопшего супруга в хату, она принялась копать могилу возле нужника, и очень удивилась, когда кто-то похлопал ее сзади по плечу. Маланья обернулась и увидела сонно зевающего Евсеича. После этого с ней случился удар, и светлый ангел на небесном экспрессе без проволочек доставил ее душу в царствие небесное. Бренная земная оболочка Маланьи рухнула в свежевырытую яму. Присыпав труп супружницы землей, Евсеич горько вздохнул, сплюнул себе под ноги и скорбно произнес:

 

Пепел моей папиросы

Рассвета серей и печальней

Посыплю главу им…

 

После чего резво засеменил к дому Василиски, где только-только набирало обороты разнузданное гульбище. Рентгеновское зрение Евсеича никуда не делось. Приглядевшись, он рассмотрел, что ящерки в черепах пришельцев, не сумев справиться с неимоверным количеством потребленного их телами алкоголя, плавают кверху брюхом в изрядно помутневшей жидкости и не подают признаков жизни.

 

Когда запой закончился, были подсчитаны убытки и залечены полученные в процессе веселья увечья, Евсеич, председатель и бухгалтер Михалыч, посовещавшись, решили хранить тайну до гробовой доски. Пришельцев, оставшихся без хозяев, определили в бригаду скотников, где они и трудились исправно от зари до зари, чтобы под вечер вернуться к Василиске, донельзя счастливой жизнью с тремя мужиками сразу.

 

Вот такой вот он был матерый старик, этот самый Евсеич, и ежели доведется ему прожить еще лет десять, с ним наверняка приключится очередная невероятная история. Пока же село Херосиново может спать спокойно.

 

© 2009 Эльzа

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

israel armi

Речь о тех временах, когда русскоговорящих интервьюеров в израильских военкоматах еще не было, а русские призывники уже были. Из-за того,что они в большинстве своем плохо владели ивритом,девочки-интервьюеры часто посылали их на проверку к так называемым "офицерам душевного здоровья" (по специальности - психологам или социальным работникам), чтобы те на всякий случай проверяли,все ли в порядке у неразговорчивого призывника.Кстати, офицер душевного здоровья - "кaцин бриютнефеш" - сокращенно на иврите называется "кабан".Хотя к его профессиональным качествам это, конечно же, отношения не имеет. Офицер душевного здоровья в военкомате обычно проводит стандартные тесты - "нарисуй человека,нарисуй дерево, нарисуй дом". По этим тестам можно с легкостью исследовать внутренний мир будущего военнослужащего. В них ведь что хорошо - они универсальные и не зависят от знания языка. Уж дом-то все способны нарисовать. И вот к одному офицеру прислали очередного русского мальчика,плохо говорящего на иврите. Офицер душевного здоровья поздоровался с ним, придвинул лист бумаги и попросил нарисовать дерево.Русский мальчик плохо рисовал, зато был начитанным. Он решил скомпенсировать недостаток художественных способностей количеством деталей.Поэтому изобразил дуб, на дубе - цепь, а на цепи -кота. Понятно, да? Офицер душевного здоровья придвинул лист к себе.На листе была изображена козявка, не очень ловко повесившаяся на ветке. В качестве веревки козявка использовала цепочку.- Это что? - ласково спросил кабан.Русский мальчик напрягся и стал переводить. Кот на иврите - "хатуль". "Ученый" - мад'ан, с русским акцентом - "мадан". Мальчик не знал, что в данном случае слово "ученый" звучало бы иначе - кот неявляется служащим академии наук, а просто много знает, то есть слово нужно другое. Но другое не получилось. Мальчик почесал в затылке и ответил на вопрос офицера:- Хатуль мадан. Офицер был израильтянином. Поэтому приведенное словосочетание значило для него что-то вроде "кот,занимающийся научной деятельностью". Хатуль мадан.Почему козявка, повесившаяся на дереве, занимается научной деятельностью, и в чем заключается эта научная деятельность, офицер понять не мог. - А что он делает? - напряженно спросил офицер.(Изображение самоубийства в проективном тесте вообще очень плохой признак).- А это смотря когда, - обрадовался мальчиквозможности блеснуть интеллектом. - Вот если идет вот сюда (от козявки в правую сторону возникла стрелочка), то поет песни. А если сюда (стрелочка последовала налево), то рассказывает сказки.- Кому? - прослезился кабан.Мальчик постарался и вспомнил:- Сам себе. На сказках, которые рассказывает сама себе повешенная козявка, офицер душевного здоровья почувствовал себя нездоровым. Он назначил смальчиком еще одно интервью и отпустил его домой.Картинка с дубом осталась на столе. Когда мальчик ушел, кабан позвал к себе секретаршу- ему хотелось свежего взгляда на ситуацию.Секретарша офицера душевного здоровья была умная адекватная девочка. Но она тоже недавно приехала из России. Босс показал ей картинку. Девочка увидела на картинке дерево с резными листьями и животное типа кошка, идущее по цепи.- Как ты думаешь, это что? - спросил офицер.- Хатуль мадан, - ответила секретарша. Спешно выставив девочку и выпив холодной воды,кабан позвонил на соседний этаж, где работала его молодая коллега. Попросил спуститься проконсультировать сложный случай.- Вот, - вздохнул усталый профессионал. - Я тебя давно знаю, ты нормальный человек. Объясни мне пожалуйста, что здесь изображено?Проблема в том, что коллега тоже была из России... Но тут уже кабан решил не отступать.- Почему? - тихо, но страстно спросил он свою коллегу. - ПОЧЕМУ вот это - хатуль мадан?- Так это же очевидно! - коллега ткнула пальцем в рисунок.- Видишь эти стрелочки? Они означают, что,когда хатуль идет направо, он поет. А когда налево... Не могу сказать, сошел ли с ума армейский психологи какой диагноз поставили мальчику. Но сегодня уже почти все офицеры душевного здоровья знают: если призывник на тесте рисует дубы с животными на цепочках, значит, он из России. Там, говорят, все образованные. Даже кошки.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Я тоже хочу летать! Примите меня к себе! – сказал воздушный шарик.

Оживлённо гомонящая толпа разноцветных воздушных шаров резко замолкла и с удивлением уставилась на пришельца.

- А ты кто? – подозрительно спросил предводитель стаи.

- Воздушный шарик я, - грустно вздохнул пришелец.

- А чего тогда на земле валяешься? – поинтересовался предводитель.

- Так вот я ж о чём и говорю! – обрадовался пришелец. – Летать я хочу! Научите меня, а? Пожалуйста!

Предводитель стаи облетел вокруг чужака, подозрительно его рассматривая:

- А почему ты чёрненький?

- А как насчёт политкорректности? – возразил в ответ пришелец.

- Ладно, цвет неважен, - согласился главарь. – А почему ты маленький такой?

- Ну… это… болел! В детстве! – нашёлся чужак.

Шарики разом отпрянули. Предводитель нахмурился и сказал:

- Значит так. Принесёшь справку из поликлиники. О том, что выздоровел. А пока – никакого разговора с тобой не будет.

 

Дежурный врач, тщательнейшим образом осмотрев пациента, наконец, сказал:

- Насчёт болезни – и думать забудьте. Всем бы такое здоровье, как у вас! Несокрушимое просто!

- А в чём же причина? – расстроено спросил необычный воздушный шарик.

Дежурный врач пожал плечами:

- Мало ли… Может, у вас фобия… Или детские комплексы какие-нибудь. Короче, это не ко мне. Побеседуйте с психоаналитиком.

 

Необычный воздушный шарик лежал на кушетке и доверчиво рассказывал о своём детстве профессионально чутко слушающему его психоаналитику.

- Сложный случай, - задумчиво заметил доктор.

- Но всё-таки не безнадёжный? Так я могу летать? – обрадовано спросил пациент.

- Ну, при определённом воздействии полетит даже такая гордая птица, как ёж, - тонко пошутил психоаналитик.

Воздушный шарик не принял шутки:

- Нет, я хочу летать сам!

Доктор смущённо кашлянул:

- Понимаете ли, батенька, в чём дело… Это вас, боюсь, несколько расстроит, но как бы вам сказать… Вы неадекватно идентифицируете себя в среде социума…Вы не совсем шарик… То есть, шарик, конечно, но не совсем воздушный… Вернее – совсем не воздушный.

Пациент мгновенно озверел:

- Ты кому врёшь, гад? Мне лучше знать, понял! Воздушный шарик я! И всегда им был! Тысячу лет!! Нет, миллион лет! Меня ещё Наполеон лично боялся!!! А ты, морда профессорская, заткнись!! А то сейчас укушу!!!!

Доктор нажал кнопку на столе.

Неуловимо возникший дюжий санитар ловко завернул буйствующего пациента в смирительную рубашку, и отчаянно орущее: «Я шарик! Я воздушный шарик!!!» чугунное ядро повезли в Кащенко.

 

©Сумеречный Макс

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Вика! Закрой глаза! Не подглядывай! - муж заговорщицки улыбался, щуря один глаз и спрятав руки за спину. Вика послушно зажмурилась и сложила губы бантиком, слегка запрокинув голову. Муж чмокнул ее в нос и скомандовал:

- Смотри!

Вика распахнула глаза - муж протягивал ей небольшую яркую коробку.

- Что это, дорогой?

- Навигатор! - гордо сообщил он, - Последнее слово науки и техники, между прочим. Функций больше, чем у карпа чешуек, голосовой контроль, навороты, заморочки, приблуды и самое главное.. с сюрпризом!

- Что? Какой еще навигатор? Зачем мне навигатор? - Вика с недоумением смотрела на подарок.

- Ну как же? - муж положил руки ей на плечи, - Чтобы самое дорогое, что у меня есть, не потерялось ни при каких обстоятельствах!

- А.. Поняла, хозяин, - кивнула она, нежно прижимая коробку к груди, - Я должна хранить и оберегать самое дорогое, что у тебя есть. Будет сделано, господин!

- Язва, - рассмеялся он, - Самое дорогое - это ты!

- А это тут причем?

- Я же говорю, это навигатор. Твой персональный штурман. В машину. Указывает кратчайшую дорогу, следит за скоростью, предупреждает о светофорах, пробках и камерах...

- Спасибо тебе, милый. Простыми словами, эта штука развлекает водителя своей трескотней и.. И что еще?

- Ну... - муж пожал плечами, - Еще.. разнообразит приборную панель, например.

- Здорово! Болтает без умолку, подсказывает, куда ехать и украшает интерьер. А я могу реагировать на нее так, как положено настоящему водителю?

- В смысле?

- Ну, например, орать дурным голосом "не гунди под руку!", "не лезь со своими советами!" и "стоит тебя послушать, как непременно заедешь в какую-нибудь жо..."

- Ну ладно тебе! Я не ору дурным голосом! - перебил муж, - С другой стороны.. побудь, в конце концов, немного и в моей шкуре. Показать, как пользоваться?

- Сама разберусь, - Вика принялась открывать коробку, - Инструкцию почитаю. Это, так сказать, моя дуреха, мне ее и воспитывать. Правильно, милый?

- Язва в квадрате, - резюмировал муж и, подхватив пульт, с облегчением шмякнулся в кресло перед телевизором. Вздохнув, Вика вышла на кухню, налила себе чаю, уселась и принялась читать инструкцию.

 

Вика зафиксировала присоску кронштейна, вставила навигатор в седло и подключила к прикуривателю. Затем завела машину. Экран навигатора загорелся голубым и на нем высветилось исходное меню.

- Связь со спутником установлена. Укажите точное место назначения, - потребовал прибор металлическим голосом.

- Черт, только свекрови мне не хватало, - ответила Вика и потянулась к кнопкам на панели навигатора.

- Может быть, так лучше, красавица моя? - неожиданно спросил прибор голосом Брэда Питта.

Вика взвизгнула и отдернула руку.

- Ч-ч-что, п-п-простите?

- Переустановка голосового сопровождения произведена, - сообщил "Брэд Питт", - Надеюсь, я угодил тебе, прекрасная девушка?

- Боже мой! - Вика восхищенно всплеснула руками, - Действительно, сюрприз! А как ты понял, что я собираюсь поменять голос?

- В меня встроен улавливатель импульсов. Передовая разработка, нанотехнологии, гамма-сканирование околосубъекного пространства в режиме реального времени...

- Так, стоп! Где-то в этом месте я вчера и отбросила инструкцию. Для нудных заумствований у меня есть муж. По-человечески объясни?

- Прости тупого самца, неподражаемая чаровница! - немедленно среагировал навигатор, - Этот паскудный прибор, осквернивший слух богини, хотел сказать, что способен улавливать электро-магнитные импульсы твоих эмоций и перенастраиваться соответственно.

- Ма-амочки мои.. Просто идеальный мужчина, - рассмеялась Вика, - Думаю, мы подружимся. А теперь давай ехать, я на работу опаздываю. И вот еще что.. Брэд Питт - это вчерашний день. Как насчет Хью Джекмана?

- Человек-молния, бесподобная! - ответил "Бред", - Уже подключаюсь к базе данных фан-сайта.

 

На светофоре она опустила стекло и закурила.

- А через триста метров перейди в правый ряд, - заявил "Хью Джекман"

- Зачем это? - удивилась Вика, - Нам же прямо нужно. До конца.

- Чтобы через триста пятьдесят метров повернуть направо, - сообщил "Хью"

- Пробка, что ли? Откуда на центральной пробке взяться?

- Нет, не пробка. В торговый центр заедем. Там сегодня распродажа "Готекса", однодневная акция, 70-процентная скидка, - затрещал навигатор, - В чем ты собралась через месяц на пляже показываться? В этой фиолетовой хламиде от "Магистрали"? Так тебя прошлым летом в ней весь Лазурный Берег видел. Стыда же не оберешься! И прибавь-ка немного, королева моя. Вон тот урод слева уже полчаса маячит, того и гляди подрежет.

- К сожалению, не могу, - вздохнула Вика, - На работу надо.

- Не знаю, сможешь ли ты простить твоему верному слуге эту непозволительную вольность.., - "Хью" деланно запнулся, - Но я отправил смс твоему начальнику и предупредил, что ты задерживаешься на неопределенное время. Трубу в ванной прорвало.

- Ничего себе! - Вика даже закашлялась сигаретным дымом, - А он что?

- Сказал, что рутина подождет ликвидации последствий форс-мажора. Можешь сама почитать, телефон-то твой.

Она хмыкнула и ласково провела пальцем по гладкому торцу навигатора.

 

После покупки шикарного купальника Вика опять попыталась направиться на работу. Она молчала, вспоминая прошлый отпуск и эту крашеную стерву из соседнего номера, щеголявшую бикини фирмы "Секрет Виктории" (что бесило Вику едва ли не больше самого купальника), благодаря которому секретом оставалось лишь отчество блондинки. Сегодняшняя обновка стала бы ядерным ответом на выстрел из лука, но, конечно, шанс, что эта поганка вновь окажется соседкой по отелю стремился к отрицательной бесконечности.

- Круг через сто метров, - ожил "Хью", - Развернись и сразу же перестройся в левый ряд.

- Куда теперь? - поинтересовалась Вика, - Это же, кажется..

- Ну да. Заскочим к твоей маме, три недели не виделись, - ответил навигатор.

- А ведь правда, - Вика грустно усмехнулась, - Подожди! Что значит "мы"? Кто это "мы"?

- Надеюсь, ты не собираешься лишить меня удовольствия навестить старушку? - холодно осведомился "Хью".

- Батюшки-святы.. - Вика всхлипнула и неожиданно прибавила еще скорости.

- Совсем другое дело! - одобрительно заметил навигатор, - А то плетешься, как начинающий жокей.. по правилам.. Стыдно спутнику в трансиверы смотреть, право слово!

 

Вика почувствовала, как приятное, даже благостное, ощущение теплой волной поднимается откуда-то из живота, охватывает грудь, плечи, голову. Лицо расплылось в широченной довольной улыбке. На какое-то мгновение она отключилась от настоящего мира, погружаясь в негу, но реальность немедленно потребовала ее обратно истошным воем клаксона соседней машины.

- Ты что - уснула?! - неожиданно рявкнул навигатор голосом мужа

 

Она ошалело затрясла головой и... проснулась.

- Вика! Вика! Ты что - уснула?! Прямо на кухне? - муж тряс ее за плечо, - Начало девятого, звезда моя. На работу опоздаешь!

Вика крепко зажмурилась, пытаясь удержать мир сна, но очередное встряхивание окончательно разорвало хрупкую связь.

- Вика! Да проснись же ты! - раздраженно вопил муж, - То "на кой бес мне навигатор", то с инструкцией в обнимку всю ночь на кухне! Я же говорил - давай объясню.

- Не ори ты! - отмахнулась она, - Я прекрасно справилась. А тебе самому пора вылетать, между прочим.

Муж пару секунд с недоумением рассматривал ее, потом скорострельно чмокнул в щеку и плечо, и ушел.

 

Вика быстро умылась, наскоро оделась и накрасилась в режиме "турбо". Потом снова присела за кухонный стол, вздохнула глубоко - и включила навигатор.

- Не удается установить связь со спутником, - сообщил прибор голосом робота-садиста.

Она вошла в меню, полистала настройки, выбрала рубрику "Голосовое сопровождение", с замирающим сердцем нажала кнопку - и громко выругалась. Единственной мужской альтернативой оказался некий Виталий.

- Что еще за козел? - процедила Вика, подтверждая установку.

- Не удается установить связь со спутником, - злорадно сообщил прибор голосом "козла" Виталия.

- А где Брэд Питт? - мрачно поинтересовалась она, - А?

Прибор надменно молчал. Вика тоскливо посмотрела в окно, потом повернулась, резко наклонилась к самому прибору и во всю мощь легких рявкнула:

-Бу!!!

Сволочной навигатор безразлично взирал на нее слегка запотевшим и немного заплеванным экраном.

- Чтоб ты сдох, падло жидкокристаллическое! - в сердцах пожелала ему Вика. Вложила прибор и инструкцию обратно в коробку и.. отправила ее в мусорник.

 

Она выскочила на лестничную клетку, сильно захлопнув входную дверь за собой.

- Ну прости тупого самца, ненаглядная, - негромко и хрипловато прозвучал голос Хью Джекмана. Вика вздрогнула и резко повернулась к двери. Неужели? Или показалось?

 

Но, нет.. Это просто заработала лебедка вызванного кем-то лифта.

 

© kurtuazij

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Девушка в белом платье медленно шла сквозь толпу. Длинный подол, на отделку которого было истрачено много часов упорного труда лучших городских мастериц, подметал мостовую.

Люди молчали – удивительно, как столь плотному скоплению народа удавалось сохранять полное молчание. Даже дети не плакали и не перешептывались, а, вместе с родителями, во все глаза смотрели на ту, которой предстояло сегодня умереть. Умереть ради того, чтобы они все жили, спокойно и счастливо, не страшась завтрашнего дня.

 

Она не боялось: ещё маленькой девочкой она узнала, что приговорена. Тогда это казалось далёким и нестрашным: десять лет впереди! Целая жизнь! А потом стало привычным.

Большую часть этих лет она считала себя счастливой. Ей разрешалось всё то, что было запретно для прочих девочек того же возраста. Взрослые, все, до одного, относились к ней с болезненной предупредительностью, а дети – с восхищением.

 

Она была сиротой, и не помнила матери, а отец её едва сводил концы с концами – до того дня, как ей выпал жребий. После этого всё переменилось: у них появилась еда, новые игрушки, платья. Город был щедрым к той, которой предстояло оплатить его грядущее благополучие.

Она жалела отца за то, что тот никак не мог смириться с потерей дочери, и долго пыталась объяснить ему, что он ни в чём не виноват – но так и не смогла.

– Нам с мамой нужно было уехать отсюда, милая, – отвечал он на все её доводы. – Немедленно уехать сразу же, как только ты родилась, чтобы ты не принимала участия в этой адской жеребьёвке.

– Но это же справедливо, папа, – говорила она беспомощно. – Одна добровольно отданная морю жертва, раз в десять лет, и потом – ни одного погибшего рыбака, ни одного утонувшего ребёнка! Ты, как и прочие горожане, подписывался под этим договором.

– Это была ошибка. Мы все сделали ошибку, – повторял старый рыбак, который ни разу не вышел в море с того дня, как узнал, что ценой его благополучного возвращения на берег станет жизнь его дочери.

Со временем она перестала заводить подобные разговоры: они только причиняли им обоим лишнюю боль.

 

Теперь всё позади: она понимала, что, когда её не будет рядом с ним, живым укором, его горе утихнет. Может быть, он даже женится во второй раз – ей бы очень этого хотелось.

 

Она шла сквозь молчащую толпу, гордо подняв голову. Сквозь толпу моряков, уверенных в том, что их корабль в назначенный час непременно бросит якорь в родном порту. Сквозь толпу их жён и детей, которые спали спокойно даже в те ночи, когда ветер срывал крыши с домов, а волны разбивали в щепки деревянные мостки, потому что знали: их любимые живы и здоровы.

Впереди нарастал шум моря.

Там, в блеске солнца и солёных брызгах, дожидался корабль. Корабль-призрак, который являлся из ниоткуда раз в десять лет, и уносил отданную ему жертву в никуда.

 

При виде корабля, у неё перехватило дыхание, и на секунду холод подступил к сердцу, но она преодолела себя, и, замешкавшись лишь на миг, продолжила путь, навстречу своей судьбе.

Паруса корабля были цвета свежепролитой крови, невозможного, режущего глаз алого цвета. И Ассоль не могла отвести от них взгляда.

 

© silver_mew

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Что Бог ни делает, всё к лучшему. Либо он просто шутит.

Вот однажды вышла история… Давно уж. Но это случилась такая быль.

Не верите, не настаиваю. Как говорил покойный Иохим с Ришельевки, кучер адвоката Лукомского, настойчивы только круглые идиёты!

Не хотите слушать, свободно можете съесть помидорку.

 

Было это… А-а, кому нужны история с географией?!

Это было у моря, где ажурная пена... Да-да – Северянин, чтоб он был здоров.

Припоминаете, однажды был такой всемирный потоп?

Так это сразу, когда просохло, Бог вернул обратно море и солнце, чтобы молдаване снова построили глиняный дом на берегу, а греки сплели сеть, выдолбили лодку и привезли из Турции контрабанду.

Столько дел, столько дел – палец о палец почесать некогда!

Повезло: потоп смыл все наши грехи! Что вы так смотрите?

Уже и Богу не доверяете?

Сами тогда у него и спросите... вон там, видите?

Это мы Воздвиженскую церковь проезжаем.

Да, так я опять о потопе! От тех самых времён, как армянские евреи причалили в Ноевом ковчеге к вершине Арарата, по наши скучные дни у старого Грачика Товеляна так и не появилось ни жены, ни настоящей фелюги.

Никто не припомнит, чтобы они были когда-то – значит, не было их.

Что было у этого старого поца Грачика, так это нестойкий ум и две дочери.

Дочерей звали Ася Грачиковна и просто Фира.

Почему вторая без отчества? Все думали, что Фира со своим норовом до отчества таки не доживёт! Нрав у Фиры был южный... такой, знаете, немножко растрёпанный. Рявкнет, бывало, басом: пшли вон, нахлебники! – так мухи или нищие просто летят с-под окон врассыпную...

 

Родословная у дочерей была довольно смутной.

Так же, как и у прочего населения южной России.

По маме девочки были евреи и немножко курды, по папе – откровенные гои... Русские оболтусы плюс армянские прохвосты, если конкретно.

Путаница кровей, само собой, породила нескончаемую войну народов.

Когда сёстры ссорились, а ссорились они каждый день, Ася Грачиковна, словно истинный Муж Гнева, обрывала Фире височки в чёрных локонах и кричала в Фирины очи:

– Ты грязная, тупая кацапка!

– Почему тупая?! – всякий раз обижалась Фира. – Я уже неделя как пишу в строчку и складываю в столбик! Если бы семинарист Гришка, этот наглый поц, реже лазил под юбку...

– Вертела я в корыте, что ты неделю в сорочку складываешь! – сообщала Ася и снова приступалась драть Фире височки...

 

Зато если побеждала Фира, помотав кулаком со светлой Асиной косой – такая коса была, я вам скажу! Ну и кулак Фирин, тоже ничего себе был экземпляр... Так Фира визжала на всю округу, будто молочное порося:

– Ася, чёртова сука! Ты мерзкое быдло и жидовская тварь!

– Почему мерзкое?! – с упрёком отвечала Ася, торопливо закрашивая царапины на щёках остатками свекольного сока. – Завсегда с тобой, Фирочка, полная суматоха. И кое-кто, я знаю, будет здорово не согласен…

– Перестаньте вы, черти не нашего Бога! – кричал Товеляншам из-за плетня их сосед Храпуновский, по прозвищу Ося-Чистоган – Не то устрою щас запорожскую сечу!..

Что Грачик? Старый Грачик всю жизнь берёг себя для лучших времён.

Поэтому он только мычал в окно, заслышав звуки очередного скандала:

– Дочи-дочи! Делайте мне покой. Это вам не заведение "У Тёти Гути» в бардаке на Малой Арнаутской... Или я уже зову полицмейстера!

И дочки вежливо кричали ему:

– Закройся, ты - армяш неумытый!

Скажите, чем не Третий Интернационал?

 

В остальное время сестры, как могли, жили душа в душу.

Что его там было-то, остального времени…

Когда округа заметила, что Ася хороша в бёдрах, а Фира в грудях, зачастили на двор сваты да женихи.

Хороши были сёстры! Вы, я вижу, тоже любите женщин.

А эти были из лучших: золотистые, гладкие, смуглые, словно груши сорта "Империал"! Стоят, бывало, посреди двора, подбоченясь, как бокалы из рыжего янтаря с витрины ювелирной лавки старого Гирша Тартаковера…

 

От великого женского ума и совета бывшего дорогобужского раввина взяла Ася Товелян в мужья главного губернского чекиста, уездного комиссара товарища Шнеерзона.

Венчалась пара на еврейский манер, а то как же...

Потом уже на советский.

Фира тоже не лопухнулась – получила мужа в большом городском соборе! Белокурого красавчика-пошляка.

Как его… ну, конечно! Вышла наша Фира за Лёвчика Врубеля.

Звал его весь город, от собаки до возчика – Лёва-Кочумай.

Щипач и фармазон был Лёвчик. Такая уж доля ему весёлая выпала.

До чужих денег Кочумай был сам не свой. Не ходил на пляж: не мог видеть рядом полуголых людей без карманов!

В остальном, конечно, редкостной души был человек.

Дурацкое имя Кочумай ему не по наследству досталось.

Били на пасху Лёву ямщики в трактире, пока он не крикнул, выплюнув сразу три зуба: всё, земляки – кочумай! Хватит, то есть.

Так и повелось: Кочумай да Кочумай!

Одна только Лёвкина мама, случалось, кричала ему в сердцах по фамилии:

– Врубель, скажи, если ты умный: ну почему твой папа не издох в своей колыбели?! Чтоб он был здоров, где бы сейчас ни был...

Скажите, какая наивность! Ну откуда ребёнку знать...

 

Революция не разбросала Федотовых зятьёв – наоборот.

Как вышло-то.

Двадцатый век. Двадцатый год. Не стало в одночасье ни богатых, ни бедных.

Революция всех сделала нищими.

Лёва бросает щипать трактирных по мелочам и идёт в лавочку Тартаковера с наганом и задумчивым лицом, то есть выглядит как человек, в одночасье изменивший профессии.

 

Ювелир Гирш Тартаковер с Молдаванки был кто угодно, только не полный идиёт.

Он говорит себе: Лёва - это не тот праздник, который можно молча пересидеть за шторой.

Поэтому Тартаковер оставляет на полчасика в спальне нежную кралю, Нюсю-белошвейку, она ему понятно где узоры вышивала.

Идёт вниз и разрешает Лёве пощипать парочку витрин поскромнее.

Потом Тартаковер делает вид, что ключами в сейф ему никак не попасть, и вообще готовится упасть в обморок: ой-ой, я где-то уже не с вами...

Большой был артист Тартаковер – не зря пережил в Париже двух молоденьких жён!..

– А если я тебе ногу прострелю, старик, ты мне откроешь? – спрашивает гада Лёвчик.

Тартаковер крепко задумывается над вопросом.

Нюся в спальне всё слышит.

Она молчит, пугается и ждёт выстрела.

 

Тут разговоры обрывает дверной звонок: дзынь-дзынь!..

А это уездному комиссару ЧеКа товарищу Шнеерзону, вечно гулявшему с маузером в деревянной кобуре и двумя поцами в чёрной коже, приспичило узнать: не попадутся ли в витрине Тартаковера камушки, рыжевьё и разные цацки, взятые ономнясь тремя молдаванами из имения полковника Лыщатого?!

Кожанки входят. Тартаковер кланяется.

Вопрос ювелиру задан.

Гирш молчит и размышляет, как бы половчее соврать чекистам.

Лёва прыгает к лестнице и прячется от Шнеерзона наверху, в тяжеленных спальных портьерах.

Забившись в портьеры, он потихоньку вглядывает из них, как церковная мышь, попавшая в незапертый алтарь, и начинает молиться на фотографическую карточку товарища Луначарского, чтобы черти унесли комиссара Шнеерхона подальше от ювелирного дома Тартаковера.

Все в городе знают, что Шнеерзону с компанией разрешено найденного при обыске грабителя шлёпнуть на месте.

Любая грязь, это тяжёлый труд...

Революционный долг исполнять, это вам не в тапки нагадить.

 

Погружённый в молитвы Лёвчик неожиданно замечает Нюсю, оставленную в пуховом одеяле и в отблесках канделябра.

Кочумай смекает, что двери в спальне можно таки замкнуть на ключ и ни о чём уже не беспокоиться. В два прыжка Лёвчик летит и запирает двери.

Нюся делает лицо: ах, кто это?!

Лёва, не будь дурак и быстро раздевшись, тем же аллюром перебирается под крупную Нюсину грудь и несомненных размеров перину.

Надо было, несомненно, собраться с мыслями и успокоить девушку...

Шуметь в будуаре Тартаковера определённо нечем.

Но всё-таки началось там у них немножко шума.

Узоры ювелиру – они, конечно, узорами... Но на яблочный штрудель с Кочумаем Нюся не рассчитывала! Нерешительная она.

Против Фиры жидковата будет в бёдрах – двух минут на кулачках не выстоит.

 

Тартаковер, стоя в прихожей, слышит невнятный шум наверху.

Ювелир оплывает потом и жмурится, словно его щекочут.

Половина одиннадцатого, а в лавочке – какой-то нездоровый ажиотаж.

Будто это уже не лавочка, а разгромленный кабинет мелитопольского градоначальника после весёлого налёта махновцев!..

Тартаковер берёт любимый подсвечник под дутую бронзу и ведёт Шнеерзона показывать единственную свою пустую кладовую.

В это время Нюся на радостях опрокидывает резвящейся ногой единственную в спальне свечу, и очень удачно – прямо на портьеру.

Вот оно когда загорелось, так загорелось!..

Как на пожаре.

Лёвчику стоило бы в окна уйти, но рамы у Тартаковера накрепко забиты гвоздями. К дверям из-за жара тоже не подлезть.

Дилемма...

 

Шнеерзон слышит крики и ощущает потянувшийся сверху запах лёгкого дыма. С чекистской прозорливостью товарищ комиссар понимает, что поджог затеян хозяином лавки с целью злостного сокрытия улик.

Комиссар товарищ Шнеерзон поднимается в спальню, на раз-два сносит плечом закрытую дверь и арестовывает в дыму и пламени голую Нюсю, а совокупно и погрустневшего Лёвчика.

Однако тут на Шнеерзона падает семисвечовая люстра и сильно осложняет картину происходящего.

 

Чёрные кожаные революционеры, крича и паля из наганов, бегут уже за бочкой с пожарными.

Вы бы видели эту бочку! Колодец без дна. Пустыня Сахара...

Шнеерзон лежит себе тихо-спокойно и ни о чём таком давно не мечтает.

Он, судя по всему, готовится увидеть покойных дедушку Ицхака и бабушку Цилю. Им есть что ему сказать.

Сообразив, что гроза временно миновала, Лёвчик выталкивает Нюсю на лестницу: беги себе что есть духу!

По-прежнему голая, Нюся что есть духу ползёт на карачках.

Я бы с Нюсиных «на карачках» писал картину – да кто теперь это зацени! Кругом развешан голый авангардизм…

 

Тартаковер зверем воет на улице, приплясывая у кипящих заревом окон, словно вилюйский шаман.

Всё у него, у гада, полностью застраховано!

Однако промашечка вышла: Советской власти страховые выдумки, полученные при царском режиме – один сплошной пережиток, то есть попросту до лампочки.

Лёвчик, не размышляя, берёт на плечи неподвижного Шнеерзона, что удаётся не сразу. Шнеерзон – двухметровый еврейский бугай с бычьей шеей, а Лёва – субтильный расейский блондинчик с вечно смеющимся лицом.

Что поделаешь: деверь деверю поневоле свой!

А своего Лёвчик не бросит.

Вытащил-таки Кочумай Шнеерзона – причем практически нетронутым!

А Тартаковер, по слухам, уволок из огня пару-тройку самолучших брильянтов плюс заграничный паспорт.

Врут, наверное: паспорт завсегда купить можно.

 

В общем, все выжили, а лавка сгорела.

Нюся уехала в деревню, с позором и выходным пособием от Тартаковера.

При всех облавах Шнеерзон прятал Лёвчика в деревне, у дальних еврейских родственников. А Лёвчик, семнадцатью годами позже, во время чистки внутренних органов, почти два месяца кормил и укрывал Шнеерзона в катакомбах...

 

Рассказывали как-то заезжие циркачи, что обе семьи теперь в Румынии.

Держат на паях гостевой бордель.

Вот я и приехал…

Что ж, будете в Букурешти – нашим кланяйтесь

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Черный юмор :aaa:

 

Холодильник.

Жила–была в коммуналке одна бедная семья — муж и жена. Настолько бедная, что даже холодильника своего у них не было. Как–то раз жена сказала:

— Что ж мы так плохо живём? Давай хоть холодильник себе купим.

На новый холодильник, понятное дело, денег нету. Решили по объявлению найти. Взяли газету… То ли «Всё для вас», то ли «Из рук в руки». Везде холодильники очень дорогими были. Только в одном объявлении удалось найти низкую цену. Прошли по соседям, знакомым, собрали деньги. Чуть–чуть только не добрали. Ладно, думают, сторгуемся.

Приезжают по адресу. Старенькая хрущёвка, дверь, обитая обшарпанным дермантином… Рядом кнопка звонка. Нажали, стали ждать… Ждут, ждут… Минуты через три слышат за дверью приближающееся шарканье. Дверь открыла дряхлая старушка, которую годы согнули настолько, что она была чуть выше дверной ручки.

— Э–э, здравствуйте… Мы по поводу холодильника…

— А–а–а?! Чего? Говорите громче — я плохо слышу!

— Здравствуйте!!! МЫ ПО ПОВОДУ ХОЛОДИЛЬНИКА!!!

— А, холодильник… Холодильник. Да, конечно… Проходите.

Старушка сделала шаг назад, пропуская гостей внутрь. Наши герои зашли и огляделись. Несмотря на кажущуюся бедность, квартирка была уютно и со вкусом обставлена, да и по площади была немаленькой — три комнаты, большой коридор.

— Проходите, проходите, — засуетилась старушка. — Я вам сейчас чайку поставлю…

Гости прошли на кухню. Пока старушенция ставила чайник, внимание гостей занимал только потенциальный объект покупки. Холодильник, не менее обшарпанный, чем входная дверь, рычал в углу, будто загнанный зверь. Его внутренности наверняка помнили и водку по рупь–двадцать, и колбасу по два–пятьдесят. Короче, холодильник был если не ровесником супругам, то ненамного их моложе. Но делать было нечего — больше за эту цену ничего не представлялось возможным найти.

Пока пили чай, старушка поведала им, что этот холодильник с ней очень давно, многое повидал и посему ей превелико дорог. И что продаёт она его только потому, что собралась не сегодня — завтра помирать. А сын её уже собрал вещички, готовясь переехать в эту квартиру, как только бабка коня двинет.

На улице темнело…

— Ладно, пора нам и честь знать, — молвили гости.

— Да? Ну ладно, давайте денежки и забирайте холодильничек.

— Вот…

Муж полез было в карман, но, смутившись, остановился.

— Только… Вы знаете, у нас там не хватает немного.

— Да ладно, — засмеялась старушка, — забирайте! Я бы его и даром отдала, да на похороны надо денег набрать…

Обрадованные супруги расплатились, поблагодарили хозяйку и пошли домой.

 

Поставив холодильник в своей комнате, герои нашего рассказа (кстати, давайте как–нибудь их назовём… скажем, Лена и Коля) подумали, что неплохо бы «обновить» холодильник и хотя бы что–то положить внутрь. Жена вышла в коридор и спросила у соседки по коммуналке Доры Соломоновны немного денег взаимы. Та начала ворчать, мол, холодильник себе купили, а сами денег требуют… Тем не менее, денег она–таки дала, но только после того, как Лена пообещала, что вымоет вместо Доры Соломоновны лестничную площадку, когда придёт её очередь… Занятые деньги были отданы Николаю, который пошёл в магазин и, перед самым его закрытием, купил полкило самых дешёвых сосисок. Гулять, так гулять! Сосиски были принесены домой и торжественно водружены в морозилку свежекупленного предмета обихода. После этого довольные супруги уснули, несмотря на рычание и хрюканье своего холодильника…

 

На следующее утро Колян пробудился и, почёсывая тощий живот, торчащий из дырки в майке, стал мучать себя мыслью, что бы такого съесть. Неожиданно он вспомнил про сосиски и растолкал спящую жену, чтобы она ему их приготовила…

Жена, ворча, встала, надела байковый домашний халат и подошла к холодильнику. Через секунду из недр обшарпанного монстра раздался удивлённый голос:

— Это почём же ты эти сосиски брал?

— А тебе что, мало? — огрызнулся муж. — Я, между прочим, самые дешёвые брал…

— Да нет, я у тебя, наоборот, спрашиваю — зачем ты их СТОЛЬКО взял? Тут не меньше килограмма!

— Ты чего, рехнулась? — зевнул Николай. — Полкило всего…

— Ты мне мозги не пудри! — взбеленилась жена. — Чай, не первый год на свете живу! Чего я, на глаз килограмм от полкило не отличу?

Николай встал, подошёл к холодильнику и, взяв в руки сосиски, тщательно их пересчитал. И правда, выходило раза в два больше, чем должно было быть. Он снова почесал пузо, потом затылок… Пересчитал ещё раз.

Вдруг он хлопнул себя по лбу, бросил сосиски в холодильник и закрыл дверцу. Подождал пару секунд, и, с торжествующим видом, снова её распахнул.

Внутри лежало… — никогда не поверите — ДВА килограмма сосисок!

Николай захохотал и снова хлопнул дверцей холодильника. Количество сосисок вновь удвоилось, а у жены, которая наблюдала за всеми этими действиями, глаза полезли на лоб.

Лена и Коля тут же побежали по соседям, спрашивая у них взаймы разные продукты. Приходя домой, они кидали всё это в холодильник. Холодильник работал. Продукты удваивались. Довольные супруги наелись до отвала и сели отдышаться. Тут Лена неожиданно воскликнула:

— Ну–ка, а вот так?

Она сняла с пальца обручальное кольцо и метнулась к холодильнику. Через мгновение в её руках сияло два абсолютно одинаковых кольца.

 

Жизнь у супругов резко изменилась. Холодильник исправно копировал всё, кроме денег. Точнее, деньги он тоже копировал, но только номера у банкнот были одинаковыми. Разбогатев, наши герои решили приобрести собственную квартиру. Целью стала трёхкомнатная квартира в новостройке в перспективном районе города. Оформив документы, супруги наняли бригаду рабочих, чтобы те сделали там евроремонт, а сами решили где–нибудь отдохнуть. Одна туристическая компания предложила им дорогой тур на Гавайи, с проживанием в фешенебельном пятизвёздочном отеле.

Получив билеты на авиарейс, Елена Владимировна и Николай Иванович собрали вещи и отправились в аэропорт. Холодильник они тоже взяли с собой, поскольку оставлять его без присмотра было бы весьма рискованно. Они бы взяли его с собой даже в салон самолёта, но правила авиакомпании этого, по понятным причинам, не разрешали.

Итак, вещи были сданы в багажное отделение, а супруги заняли свои места.

 

…Самолёт летел над бескрайним океаном, иссиня–чёрная гладь которого была видна в окошки между пушистых белых облаков… Наши пассажиры прильнули к иллюминатору, стараясь запомнить в деталях каждый миг полёта. Но вдруг раздался резкий звук, самолёт тряхнуло, и он немного накренился на правое крыло. Пассажиры запаниковали. Тут и там раздавались испуганные возгласы. В салон вышла стюардесса и сделала объявление:

— Уважаемые пассажиры, без паники. У самолёта отказал один двигатель, но остальные три работают нормально, мы долетим до места назначения на них.

Не успела она это произнести, как самолёт вновь тряхнуло. Стюардесса побледнела и убежала в кабину пилота. Через минуту по громкой связи в салоне раздался её голос:

— Уважаемые пассажиры, просим сохранять спокойствие. Только что у нас отказал второй двигатель, из–за чего нам пришлось сбросить высоту, но Гавайи уже близко и мы доберемся до них, если немедленно выбросим бОльшую часть багажа.

 

Услышав эту новость, наши герои встрепенулись и, вспомнив о своём холодильнике, побежали в багажное отделение. Они успели вовремя. Два дюжих молодца в форме авиакомпании тащили их холодильник к открытому люку. Муж набросился на одного из них, жена прыгнула на плечи другому, тот споткнулся и бросил холодильник. Второй, не в силах удержать один, тоже отпустил его. Пол багажного отделения был сильно накренён, поскольку самолёт снижался, поэтому холодильник покатился на своём эмалированном боку прямёхонько к люку и, несмотря на вопли супругов, упал вниз…

 

Ровно тринадцать лет назад в том же самом месте произошла другая авиакатастрофа. Погибли все члены экипажа и пассажиры, кроме мальчика четырёх лет и девочки трёх лет. Им чудом удалось выжить — они зацепились за кусок обшивки и спланировали на ветви пальмы, которая росла на одном из необитаемых островов Тихого океана. Детей подобрали и выкормили обезьяны.

Дети росли. Росли, наслаждаясь величавым спокойствием океана в штиль, его могучим буйством в часы шторма… нежным белым песком, покрывающим пляжи острова… стройными пальмами, в тени которых можно было укрыться от невыносимо жаркого солнца… шумом тропических ливней…

Но по мере того, как они росли, они всё чаще стали задумываться, есть ли в этом мире другие люди…

— Давай построим плот и поплывём вперёд, — предложил парень.

Девушка задумчиво посмотрела на него и кивнула. С тех пор они стали всё своё свободное время тратить на постройку плота. Так как у них не было топоров, чтобы срубить деревья, им приходилось ждать, пока за них это сделает шторм. Они собирали сухие ветви, доски, выброшенные океаном на берег, специальным образом сушили лианы — так, чтобы они не теряли своей гибкости…

Наконец, плот был построен. Он был большим и очень крепким — настолько крепким, насколько было возможно его таким сделать… Парень спустил плот на воду, и во время отлива его вынесло в океан. Грести они могли лишь узкими дощечками, поэтому не могли побороть силу течения и отдались на его милость. Их медленно относило прочь от острова.

Парень сидел и восхищённо смотрел на девушку, понимая, что с каждым днём она нравится ему всё больше… Они были уже довольно взрослыми — парню семнадцать лет, а девушке шестнадцать, — поэтому природа брала своё.

И парень сказал:

— Я хочу быть с тобой всю жизнь, до конца своих дней, делить с тобой все радости и беды…

— Я тоже этого хочу, — ответила девушка и улыбнулась.

Парень радостно засмеялся и скользнул с плота в солёную воду… Ему хотелось отблагодарить свою любимую за то, что она существует, за то, что она делает этот мир таким прекрасным…

Он нырнул и нашарил на дне раковину, из которой достал жемчужину. Вынырнув, он внимательно рассмотрел её и выбросил со словами: — Нет, эта жемчужина недостойна такой девушки!

Он нырнул ещё раз и пробыл под водой гораздо дольше. Появившись на поверхности, он долго фыркал, прежде чем смог отдышаться и рассмотреть как следует свой улов. Новая жемчужина не понравилась ему своей структурой и цветом. Её он тоже выбросил, сказав, что она недостойна его девушки…

Он нырнул в третий раз. Он пробыл на дне столько, сколько ему могли позволить его лёгкие и отыскал там огромную чёрную жемчужину, которая была прекрасна даже на глубине. Её насыщенный цвет притягивал к себе взгляд, гипнотизируя любого, кто увидел бы её. Коллекционеры на Большой земле отдали бы за неё не только все свои деньги, но и свои жизни.

И вот, когда в лёгких нашего ловца жемчуга уже не осталось воздуха, а в ногах стало покалывать, он вынырнул на поверхность, тут же зажмурившись от яркого солнечного света.

И вот он, наконец, отдышался и открыл глаза, предвкушая, что сейчас вновь увидит свою любимую и сможет сделать ей такой поистине королевский подарок…

А ВОКРУГ КРОВИЩА, И ХОЛОДИЛЬНИК НА ПЛОТУ СТОИТ!!!

 

(С)Хеви

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Контракт.

 

Албес огляделся и удовлетворенно кивнул. Место было отличное - сравнительно большая, ровная поляна, заросшая мелкой травой и окруженная с трех сторон стеной высокого густого орешника. Охотник аккуратно размотал шелковый шнур с затяжной петлей на одном конце, уложил петлю в центре поляны и принялся искуссно маскировать ловушку, уводя свободный конец шнура в кусты. Там он крепко привязал шнур к стволу ближайшего дерева. Другой шнур, одним концом прикрепленный к изящному, но прочному ошейнику, украшающему шею невысокой миловидной девушки, Албес привязал к собственному поясу. Потом он несильно подтолкнул девушку в спину.

- Давай, милая Ороста, иди туда, - охотник указал на центр поляны, - Садись там, плети венок и пой тихонько что-нибудь печальное. Короче, страдай вовсю. Удачной нам охоты!

 

С этими словами он вручил девушке заранее приготовленную охапку ромашек, а сам спрятался в кустах. Ороста послушно уселась в указанном месте, рассыпала перед собой цветы и принялась плести венок, мурлыкая что-то невероятно жалобное. Албес едва разбирал слова, но в общем, тема была выбрана подходящая - что-то в песне не то ожидало, не то созревало, да еще и осыпалось периодически, сопровождаясь всхлипываниями. Словом, то ли про озимые, то ли про сокровенное. Охотник одобрительно кивнул, отхлебнул немного молодого пива из каучуковой фляги и поерзал, устраиваясь поудобнее.

 

Единорог, на удивление, не заставил себя долго ждать. Албес знал, что именно в этой местности его видели особенно часто, но такой удачи не ожидал - с тех пор, как Ороста начала петь, не прошло и часа. Волшебное существо появилось на противоположном от охотника крае поляны и замерло, принюхиваясь и обшаривая взглядом окрестности. Охотник медленно, стараясь даже не дышать, положил ладонь на шнур-ловушку. Единорог снова потянул носом воздух, замер на пару мгновений - и сделал несколько шагов по направлению к девушке. Та не замечала его, увлеченная то ли венком, то ли страданиями. Албес на долю секунды отвел взгляд от добычи, чтобы получше ухватиться за шнур и вздрогнул, услышав ехидный голос:

- Вылазь из кустов, жулик! - единорог исподлобья смотрел туда, где прятался охотник.

 

Ороста взвизгнула, уронила венок и закрыла голову руками.

- Да не вопи ты, - заметил единорог, - Не трону. Только меня там не хватало. Хотя.. могу и боднуть. Если этот негодяй немедленно не выйдет!

Албес выругался сквозь зубы и выбрался на поляну. Единорог попятился немного и принялся разглядывать охотника. Посмотрел правым глазом, прищурился, потом посмотрел левым и фыркнул:

- Значит, на эту вот почтенную барышню, ты, простота соломенная, собирался поймать меня, так? И что же заставило тебя полагать, что подобное мероприятие может увенчаться успехом?

- Девственница же, - развел руками Албес.

- В каком месте? - насупился единорог, - Ты чего - слепой? На ней же пробы ставить негде. Ты где ее взял вообще, олух?

- Сам ты олух! - обиделся Албес, - В агентстве мэтра Утинера, между прочим. А у него превосходная репутация!

- Напрокат?! - ахнул единорог, - Да еще у кого! Не, брат, такого обалдуя свет не видывал! Как же это тебя угораздило?

- Да чего как? - Албес развел руками, - Обычно как. Спросил у местных, в таверне, где в этом захолустье можно раздобыть девственницу за божескую цену. Мне и сказали идти к Утинеру.

- Ты бы еще к мамке Ерезе сгонял, в приют для престарелых! - ядовито заметил единорог и издевательски заржал.

- А если ты такой разумный и дальновидный, так чего приперся, а? - не остался в долгу Албес, - И не появлялся бы вообще! А то поучает он еще.

- Да мне просто любопытно стало, что за простофиля такой тут ошивается, - ответил единорог, - Контракт на меня уже, поди, лет пять как объявлен. И что - сильно поймали? То-то же. Хоть бы поинтересовался, так сказать, статистикой. Навел справки. Прощупал.. мнээ.. ситуацию.

- Всех не перещупаешь, - хмуро сообщил Албес, - Щупа не хватит. Не говоря уже о деньгах.

- Так не лез бы, коли щупом не вышел, - ехидно заметил единорог.

- А ты почем знаешь, что не девственница? - перешел в наступление охотник, - Тоже ведь, поди, не щупал! А умничаешь.

- Мне щупать и не надо, человечишко, - с нескрываемым превосходством парировал единорог, - У меня свои методы, безотказные. Экстрасенсорика, понял, темнота?

- Слушай, лошадь! - разозлился Албес, - Я тебе своим щупом куда попало не тыкаю, вот и ты мне в лицо своей эк.. трах..сорикой не тычь, понял?!

- Ладно, не ярись, - примирительно сказал единорог, - Кстати... а кто контракт-то объявил?

- Кто надо, - буркнул Албес, - Столичный Бестиарий.

- А кто является Главой Бестиария, знаешь?

- Да какая мне разница? - охотник пожал плечами.

- А такая, что Главой является сам мэтр Утинер, - усмехнулся единорог, - Сам, понимаешь, контракт объявил и сам же дутую девственницу напрокат сдал. Беспроигрышный вариант. Развели тебя, горе-охотник.

 

Ороста захихикала, прикрывая рот руками. Албес пару секунд остолбенело смотрел на единорога, потом судорожно вздохнул, схватился за сердце и, как подкошенный, лицом вниз рухнул на землю. Девушка пронзительно завизжала.

- Балбес балбесом, а такой впечатлительный, - единорог покачал головой, - Ладно, барышня, не вопи ты! Так и быть, оживим твоего горе-охотничка.

И он спокойно направился к неподвижному Албесу, медленно опуская волшебный рог.

 

Веревочная петля мертвой хваткой стянула передние ноги животного, а последовавший за этим сильный рывок опрокинул единорога раньше, чем тот успел осознать происходящее. Албес молниеносно вскочил на ноги, подбежал к ошарашенной добыче и ловко опутал веревкой все четыре ноги. Затем он быстро насадил на рог флягу.

 

- Зря я тебя высмеивал... - лежащий на земле единорог косил глазом на сидящего в пяти шагах Албеса, - Поделом мне...

- Поумнел никак, - усмехнулся Албес, - А то все трахсорика, трахсорика. Меньше сора в башке, больше пользы для здоровья.

- Слушай, охотник... А может, договоримся? Сам подумай, ну приведешь меня к этому мерзавцу Утинеру...

- Дурак ты, лошадь, - покачал головой Албес, - Подумаешь, эка невидаль... Единорог... У меня, лошадь, контракт... на девственницу. Так что лежи смирно, будем подманивать. Настоящая охота только теперь и начинается!

 

© kurtuazij

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Встреча в Дремучем Лесу

 

В маленьком домике было тепло и уютно. "Хорошо, что мы тогда поехали сюда" - подумал Чебурашка, вспоминая о том, как они перебрались жить на дачу старухи Шапокляк. Он посмотрел на своего давнего друга - большого зелёного крокодила, возившегося у плиты.

- Гена, - позвал Чебурашка, - Вот мы с тобой живём тут уже больше года.

- Угу.

- Тебе никогда не хотелось вернуться в город?

Крокодил перестал помешивать в кастрюле и задумался.

 

- Почему ты спросил об этом? - сказал он, обернувшись, вытирая лапы о передник.

- Ну, вот мы с тобой всё время вдвоём и вдвоём. Тебе не надоело? - Чебурашка опустил глаза.

Геннадий подошел к столу и присел рядом с Чебурашкой.

- Но ведь мы с тобой именно этого и хотели? - крокодил погладил ушастого зверька по голове. - Здесь нас никто не достаёт.

- Знаешь Гена, - Чебурашка перешел на шепот, - Мне иногда снится Шапокляк.

- Тьфу-тьфу! - Геннадий соскочил с табуретки. - Не к ночи будь помянута!

Они помолчали.

- А что у нас сегодня на ужин? - прервал Чебурашка затянувшуюся паузу.

- Варёная картошка.

- Опять картошка, - расстроено протянул Чебурашка. - Слушай, Гена, а давай завтра пойдём в лес за грибами?

- За грибами? - обрадовался крокодил, - Обязательно пойдём!

 

***

 

- Знаешь, Малышка, надоело мне всё! - Карлсон поднялся с кресла.

- И я тоже? - девочка изумлённо посмотрела на Карлсона.

- Нет конечно! - Карлсон взлетел к потолку, - Мне надоело прятаться от всех, тайком встречаться с тобой. Давай построим где-нибудь в лесу домик, и будем жить вдвоём. Чтобы никто нам не мешал.

Малышка в растерянности смотрела на Карлсона, кружившего под потолком.

- Ну, так как? - толстенький человечек приземлился и оказался лицом к лицу с девочкой.

- А где мы домик построим? В каком лесу? И как?

- Мы построим наш дом в самом дремучем лесу! Я слетаю, присмотрю место, а ты пока собирай вещи!

С этими словами Карлсон решительно вылетел в окно, оставив Малышку, обалдевшую от такого поворота событий.

 

***

 

- Надоело всё, - Винни-Пух бросил карты на стол и допил остатки неправильного мёда.

В Дремучем Лесу, после того как ушел оттуда Кристофер Робин, в самом деле, ничего интересного не происходило.

- А может, сходим в гости к Кролику? - Пятачок сгрёб со стола карты и уложил их в колоду.

- Неинтересно.

- А к Сове?

- Опять домик свой чинить заставит.

- Пойдём к Иа?

- Нудить будет.

- Скучно, - промямлил Пятачок.

- Дааа...

Друзья приуныли. В этот момент из чащи леса донеслось:

- Ух-ху-ху! Едрёна Матрёна!

Вот кто никогда не унывал - так это Тигра.

- Привет, чепушилки! - заорал Тигра, ворвавшись в домик, - Чего сидите, носы повесили?!

- Есть чо? - по привычке спросил Винни-Пух.

- Побежали со мной! Там чего-то интересное!

Тигра и Пятачок в припрыжку понеслись по тропинке в глубь Леса. Следом за ними не спеша полетел Винни-Пух.

 

***

 

- Гена, - ныл Чебурашка, - пойдём домой?

- Мы туда и идём, - отмахнулся Крокодил.

- Но мы уже три часа ходим по этому месту.

- А ты откуда знаешь? - Геннадий удивлённо остановился.

- А я вот этот пенёк третий раз вижу.

- Блин - Крокодил сел на траву и закрыл морду лапами.

- Гена, - пошевелил его Чебурашка, - мы заблудились?

Огромная поляна, на которой они остановились, была окружена одинаковыми деревьями и кустами...

 

***

 

- Тссс, прячься! - Тигра легонько шлёпнул Пятачка по затылку, от чего тот зарылся мордой в траву. - Видишь?

- Чего тут у вас? - спросил Винни-Пух, приземлившись рядом.

- Да вон, гляди! - Тигра показал куда-то сквозь кусты, - Какая-то зелёная фигня.

- Ага! Вижу, - Винни осторожно раздвинул ветки, - Там ещё что-то коричневое.

- Похоже на какашку с большими ушами! - радостно прошептал Пятачок.

- Щас я сверху гляну! - Винни-Пух бесшумно взмыл ввысь.

 

***

 

Крокодил Гена сидел в траве, мучительно пытаясь найти выход из ситуации.

- Гена, какими грибами ты меня кормил?

Крокодил посмотрел на Чебурашку.

- Нормальные сушеные грибы. Мухоморы.

- Тогда это глюк. - Чебурашка лапкой показал вверх.

Генадий задрал морду.

- Да, это глюк. Летающих мужиков с пропеллером на спине не бывает.

- Хм... А у нас с тобой разные глюки, - задумчиво пробормотал Чебурашка, - Мне приглючился летающий медвежонок.

Они помолчали.

- Может ещё грибочков? - Гена достал мешочек.

- Давай, - вздохнул Чебурашка.

 

***

 

Карлсон летел над лесом, выискивая подходящую поляну для постройки дома. Он всё время вертел головой, осматривая окрестности, поэтому не сразу увидел зелёного крокодила и коричневое существо с большими ушами. Ещё он успел подумать, что поляна, на которой сидят эти двое, как раз подошла бы для будущего домика...

Винни-Пух пытался рассмотреть существ, сидящих на поляне. Заходя на второй круг, он услышал странное тарахтение впереди. Подняв голову, он увидел прямо перед собой толстого мужика с пропеллером на спине. "Писец" - успел подумать медвежонок перед столкновением...

Тихое спокойствие Леса прервали шлепок и грязные ругательства, донёсшиеся из поднебесья.

На Чебурашку свалилась большая дёргающаяся куча, в которой угадывались очертания то медведя, то человека с пропеллером.

- Глюки материализовались... - задумчиво произнёс крокодил, отправляя в пасть новую порцию грибов.

- Они убили Винни! - с ужасом закричал Пятачок, выскакивая из кустов.

- Наших бьют! - Тигра схватил огромную дубину и поскакал по направлению к шевелящейся куче.

Крокодил взглянул в сторону кустов, из которых выскочили Тигра и Пятачок.

"Хорошие грибы - успел подумать Геннадий, - становится весело"...

- Ну и кто вы все такие? - грозно спросил Тигра, покачивая дубиной.

Карлсон и Винни-Пух сидели, разглядывая друг-друга и потирая ушибленные места. Гена суетился вокруг Чебурашки, обклеивая его листьями подорожника, которые подавал ему Пятачок.

У крокодила на голове красовалась огромная шишка.

- Я - Карлсон, который живёт на крыше! - представился мужичок с погнутым пропеллером на спине.

После того, как все перезнакомились и рассказали друг о друге, никогда не унывающий Тигра воскликнул:

- А давайте отметим нашу встречу!

Его предложение было встречено с большим восторгом. Пятачок с Чебурашкой убежали за остальными жителями Дремучего Леса. Винни-Пух и Карлсон улетели за неправильным мёдом, а Тигра и крокодил Гена остались готовить поляну.

Постепенно на поляну подтянулись Кенга, Крошка Ру, Кролик, прилетела Сова. Все несли какое-нибудь угощение.

- Ну, за знакомство! - Тигра поднял кружку с неправильным мёдом.

Все радостно зашумели, загремели кружками, и началось массовое веселье.

Крошка Ру прыгал вокруг импровизированного стола, разглядывая Чебурашку. Наконец он решился и спросил:

- Чубрашка, почему у тебя такие большие ухи?

Ответить Чебурашка не успел, потому что из кустов показался угрюмый ослик Иа-Иа.

- Совсем офигели! - ослик обвёл всех присутствующих недовольным взглядом, - В понедельник пьют!

Он заметил гостей:

- А это кто такие?

- Ой, а мы его позвать забыли, - прошептал Пятачок сидевшему рядом Винни-Пуху. - Нехорошо получилось.

В этот момент появился Карлсон, который уходил по малой нужде. Увидев ослика, стоявшего к нему хвостом, Карлсон очень обрадовался:

- А вы и ослика привели?! Какие гостеприимные хозяева! - Он задрал ослику хвост и заглянул под него, - Хороший ослик!

Обалдевший Иа стоял, боясь пошевелиться.

- Что это? - изумлённо спросил он у Кролика.

- Да фиг знает. Мужик какой-то с пропеллером, - закусывая морковкой, ответил Кролик.

- С пропеллером?! - глаза у ослика закатились, и он стал медленно оседать на землю...

Когда он очнулся, веселье было в самом разгаре. Карлсон, увидев, что Иа открыл глаза, радостно улыбнулся и помахал пухлой ручкой:

- Ты, брат, извини, я ж не думал, что ты нормальный ослик. Давай выпьем?

Карлсон протянул кружку Тигре, который разливал неправильный мёд из ведра.

- А больше ничего нет! - Тигра огорчённо разглядывал пустое ведро.

- Гена, доставай грибы! - Чебурашка радостно захлопал ушами.

Винни-Пух пошатываясь, поднялся с травы.

- Полетели, ещё принесём, - сказал он Карлсону и взлетел.

Карлсон со вторым ведром кинулся догонять медвежонка.

- Погодите, я с вами! - Тигра попрыгал следом.

- Тигра знаешь, какой добрый! - похвастался Пятачок Чебурашке.

- Только глупый, - Иа хмуро грыз веточку репейника.

Остальные принялись грызть сушеные мухоморы...

Винни-Пух и Карлсон подлетели к Большому Дубу и стали набирать в вёдра перебродивший мёд. Вскоре к ним присоединился и Тигра, вскарабкавшийся на дерево с ведром в зубах.

Набрав по ведру мёда, Винни и Карлсон полетели по направлению к поляне.

- Мужики, подождите! Я уже лечу! - крикнул им вслед Тигра.

Он зажал ручку ведра зубами и оттолкнулся от дерева...

"А ведь Тигры не летают" - подумал он, стукнувшись задницей о первую ветку.

"Мёд разлил" - мелькнуло в голове после встречи со второй веткой.

"Блииин".

Вскоре он сбился со счёта...

- Ну, мне пора!

Услышал Тигра, постепенно приходя в сознание. Он открыл один глаз и увидел улетающего Карлсона.

- А на посошок? - с трудом выговорил он. - Куда же ты?

- Он улетел! - смахнув слезу, грустно сказала Сова. - Но обещал вернуться.

- С какой-то Малышкой - продолжая жевать репейник, угрюмо пробормотал ослик Иа-Иа.

- А где эти... зелёный и коричневый? - Тигра огляделся.

- Ушли за вещами. Переезжают к нам жить. - Радостно подпрыгнул Пятачок.

- Блиииин... - простонал Тигра, снова теряя сознание.

 

© ZooPhil

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Фамильное.

Принцесса сидела у окна и чесала нос. Почёсывание не давало ощутимых результатов, нос лишь увеличивался в размерах. Одной руки уже не хватало на всю поверхность носа и принцесса чесалась специально привезённой чесалкой-щекоталкой из далёких стран.

 

- Позовите королеву! - надменно прогнусавила принцесса.

- Слушаюсь, Ваше Высочество, - присела в реверансе ближайшая фрейлина.

- И побыстрее!

Нос продолжал расти и чесаться. В покои ворвалась королева, в спешке прилаживающая корону на голову.

- Маман! - воскликнула принцесса. - Маман! Взгляните на это... На это... На ситуасьон!

- Фамильный носик, дорогая. Чуть вырос, ну так ничего страшного - порода видна издалека, - пробасила королева-мать, поправляя платье, из-под которого торчали грязные штаны.

- Маман! Я напоминаю, что, не далее как вчера, придворный лекарь уменьшил мне размер этого... Этого органа. И он растёт! И бросьте прикрывать ваши штаны!

Королева прищурилась.

- И правда, растёт... Дорогая, так это наше фамильное проклятие. Ну надо же, через сколько лет проявилось... Обычно-то лет в шестнадцать.. А как орали про садовника-то, как орали! - королева мечтательно улыбнулась. - Ну, я пойду?

Принцессу перекорёжило.

- Маман, к своему садовнику вы еще успеете. Что делать?! Что делать с этим...avant.. с этим... Schnabel, маман?

- А? Ну... Обычно это проходит после свадьбы. Если она случается. Носик-то расти еще будет, май дарлинг. Но мы можем ввести моду на вуальки. Хочешь?

- Маман!! - принцесса срывалась в истерику, не переставая почёсывать нос.

- Еще твой папочка ходил за тридевять земель. К бабке-почесушке. Она ему отворот дала. Или приворот? От носа в общем. Садовник тоже ходил, но папочка успел первым... - королева тяжело вздохнула. - Ты нос-то на подставочку положи, а то перевесит. Упадёшь.

- Мама! Оставьте в покое папочку и садовника!

- А что папочка и садовник? Кто первым успел, того и.. Тот и того... Тот и первый. Ну и вот, проклятие королевское. А если бы садовник... Хотя у него и без проклятий тоже ничего...

- Мама... - принцесса явно зверела. - Мама, спасибо за помощь.

- Рада была помочь, дочь, - королева заулыбалась и направилась к дверям.

- Ах да, - обернулась она. - Совсем забыла. Можно еще пойти в подвал и поцеловать мумию основателя рода. Но это так негигиенично. Да и целуется она не очень. Вот твой папочка и садовник...

- Мумию основателя королевства??

- Вуальки? - приподняла бровь королева.

- Тысячелетнюю? Ту, которая хватает всех служанок за задницу? Мне! Це-ло-вать!?

- Башня в замке? Запрет на изображения? Анабиоз в ожидании обкурившегося идиота через сто лет? Носик-то к тому времени всю спальню займёт.

- Целовать?? - принцесса нервно почесала нос, уже доставший пола, правой ногой.

- Думай, дорогая. Закон о вуальках хоть сейчас могу подписать. - королева улыбнулась и ушла.

 

Принцесса сидела и хмурилась - деваться было некуда, хоть и противно... Фрейлины в четыре руки чесали принцессин нос. В подвале гнусно хихикала мумия основателя, наложившего проклятие на принцесс королевства.

 

© Mirnaiznanku

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

ВОСТОРЖЕННЫЕ ПОТРЕБИТЕЛИ

 

 

Смена закончилась. Инженер Иванов с неохотой отложил линейку, отошел от чертежной доски и критическим взглядом окинул свое новое, недавно начатое творение. Вернулся, стер одну линию, добавил другую, вывел сноску и надписал пару цифр. Чертеж был хорош. Он обещал стать шедевром — как, впрочем, и все предыдущие разработки Иванова. Увы, на деле неизменно оказывалось, что до шедевра его миксерам все-таки далековато, однако это была добротная, качественная техника, и Иванов заслуженно ею гордился.

Бережно накрыв чертеж калькой, Иванов потушил свет и, беззаботно насвистывая, двинулся к проходной.

— Держись, Михалыч, — тихо и сочувственно сказал вахтер, отдавая Иванову пропуск, — их там больше сотни. Уже час стоят. А может, через задний ход тебя выпустить?

Иванов дрогнул, но сделал отрицательный жест и решительно распахнул дверь. Столпившаяся у крыльца завода толпа радостно заорала и ломанулась навстречу опешившему Иванову. Защелкали фотоаппараты, зажужжали диктофоны — восторженные потребители не желали упускать ни единого слова, взгляда и движения своего кумира. Полторы сотни улыбок ослепляли почище вспышек. Иванов судорожно сглотнул. Конечно, он знал, что достаточно популярен в среде потребителей, но чтобы настолько!!! После пяти минут немой сцены к Иванову решительно шагнула рыжая обаятельная девушка со свежекупленным миксером в еще нераспечатанной коробке.

— Ой, я впервые вижу живого инженера! Это лучший миг в моей жизни! (фотоаппараты защелкали еще активнее) Подпишите мне техпаспорт, поджалуйста!!!

Иванов с добродушной улыбкой кивнул и вытащил из кармана чернильную ручку.

— О-о-о! — зашептались в толпе. — Это та самая ручка, которой великий Иванов подписывал свой первый чертеж!!!

Упускать раритет не хотелось никому, и толпа прихлынула еще ближе, взяв Иванова в метровое кольцо. В основном восторженные потребители сжимали в руках фиолетовые коробки с последней моделью ЦК-12245, но попадались и синие ВВ-32, и совсем уж старенькие, истрепанные, но все еще рабочие ПВ-534.

Пока Иванов корябал по скользкой, неудобной коробке, потребители торопились выразить ему свое неподдельное восхищение.

— Вы мой любимый инженер! — с придыханием сообщила очаровательная брюнетка с вышитым на блузке листком фикуса. — Когда я впервые дорвалась до вашего миксера, то утащила его к себе в спальню и, пока родители спали, взбивала... взбивала... взбивала...

Иванова бросило в жар.

— Честно признаться, сначала я ходил взбивать коктейли в бесплатный демонстрационный павильон, — доверительно сообщил ему молодой парень, с трудом удерживающий в обеих руках целых пять коробок, поставленных одна на другую. — Но когда я подержал в ладони эту совершенную ручку, то понял, что не могу с ней расстаться, и тут же побежал в магазин и купил себе точно такой же!

— С виду это простой миксер, — делился своими откровениями третий потребитель, — но для тех, кто умеет работать отверткой, под внешним аляповатым корпусом открывается такое изобилие микросхем и проводов...

— Скажите, вы сами утверждаете макет коробки? — агрессивно поинтересовалась еще одна девушка, мигом заслужив тайную неприязнь инженера. — Честно говоря, если бы я не знала, что внутри, ни за что не купилась бы на эту безвкусицу.

— У вас там с нижней стороны такая маленькая черная втулочка с крестообразной насечкой. Скажите, это кивок в сторону инженера Шашкина, создателя вентилятора ИВ-53а? — въедливо допытывался старичок в мятой куртке.

Иванов машинально улыбался и кивал, покорно подписывая подсовываемые техпаспорты.

— Я узнала о ваших миксерах от подруги, — смущенно потупившись, признавалась ему очередная домохозяйка. — Однажды я пришла к ней в гости, и услышала, как из-за кухонной двери доносится ее безумный хохот вперемешку с громким жужжанием...

Сзади, неслышимые Иванову, шептались три подруги:

— Вообще-то, если честно, ЦК-12245 слабоват. Даже до ВВ-32 не дотягивает, не говоря уж о ПВ-534...

— Ага, — со вздохом поддакнула вторая. — И та неповторимая вибрация куда-то исчезла...

— Исчерчивается инженер, — припечатала третья. — Одна-две стоящие модели — и все, пошел на поток...

Тем временем вокруг несколько припухшего Иванова продолжали кипеть эмоции:

— Мы с мамой, папой и прабабушкой деремся за право первым распаковать коробку!

— Это уже третий ВВ-32, который я покупаю — первые два сразу пошли по соседкам и обратно не вернулись! Так что коллекционное издание в большой коробке я сразу задвинула на антресоли, чтобы никто не знал, что оно у меня есть!

— Повзбивав вашим миксером, я тоже решил стать инженером, — поведал Иванову красный как мак мужчина средних лет. — Скажите, пожалуйста, на какой завод мне лучше устроиться?

— Можете подойти в наш отдел кадров, с 9 до 5 каждый день, — любезно сообщил Иванов. К коллегам, даже самым бездарным, он относился с симпатией, ценя чужой инженерный труд во всех его проявлениях. — Или вот еще есть хороший завод на Клары Цеткин...

— Скажите, — из-под руки начинающей чертежницы вылезла маленькая бойкая девушка, — а как вы сами пришли в мир миксеров?

Иванов вздохнул и начал давно осточертевший ему рассказ:

— Однажды я увидел низко летящий самолет, и его огромные, непрерывно вращающиеся пропеллеры навсегда запали мне в душу...

Из окна за этой сценой с отвращением наблюдали два главных конструктора завода, известные создатели нашумевшего кухонного комбайна. Увы, несмотря на его неоспоримые достоинства, домохозяйки путались в обилии кнопок, приставок и насадок, не используя и трети заложенных в умную машину возможностей.

— Вот, — горько сказал первый. — Полюбуйся на этого позера — он ведь даже не понимает, какое он ничтожество! А уж его миксер... тьфу, в руки взять противно!

— Конечно, — поддержал его второй. — Всего одна кнопка, мозгами шевелить не надо — жми, и все! Вот какие раньше были венчики! Они заставляли задуматься! Тревожили разум! Стимулировали фантазию! А это? Тьфу! Через десять лет о них и не вспомнят.

Тем не менее, презентация миксера продолжалась. На третьем десятке техпаспортов Иванов перешел в режим автопилота, тупо черкая «с наилучшими пожеланиями» «на добрую память» и «потребителю от инженера». Толпа начала иссякать только к концу третьего часа. К Иванову наконец-то пробился свежий воздух — к счастью, он автографов требовать не стал. Еще через час от восторженных потребителей осталось только человек двадцать, собиравшихся в кафе, дабы отпраздновать там сей знаменательный день.

Иванов неловко распрощался, помахал им рукой и на подгибающихся ногах двинулся домой.

— Ынжынер, чирти исчо! — радостно завопил кто-то ему вслед.

Завернув за угол и убедившись, что за ним никто не увязался, Иванов обессилено прислонился к стене и с нажимом вытер взмокший лоб мокрой же кепкой.

— И на кой я пошел в инженеры?! — с отчаянием изрек он. — Говорила же мне мама: поступай в литературный...

 

© Ольга Громыко

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Про тигренка, сказко.

 

За спиной неся зеленый ранец через буреломы и дожди,

шел по лесу вегетарианец со значком «Гринписа» на груди.

рис проросший по пути жевал он, запивая струями дождя,

ставил себе клизмы на привалах, шлаки по системе выводя.

Шел вперед от края и до края, песни пел, молился без конца,

комаров-эндемиков гоняя с доброго усатого лица.

И, живя в гармонии и мире, двигался туда, где видел дым:

так как вел он месяца четыре слежку за геологом одним.

 

Говоря по-правде, между нами, был геолог этот всех дрянней:

из консервных банок ел руками трупы уничтоженных свиней,

спирт глотал из пластиковой фляги, песни непристойные орал,

мусорил окурками в овраге и месторождения искал.

Этому подонку было надо, чтоб в тайгу бурильщики пришли

и достали всяческого яда из планеты-матушки Земли.

Чтоб железный грейдер раз за разом растоптал листочки, шишки, мох,

кислород сменился смрадным газом и комар-эндемик передох...

Шел геолог по тайге, скотина, в душу ей плевал, как в унитаз,

а ему смотрела строго в спину вегетарианских пара глаз.

Часто думал вегетарианец: погоди, преступник, вот те хрен!

И мигал его зеленый ранец, отправляя сводки в CNN.

 

Как-то раз геолог с диким смехом вынул из кармана острый нож

и убил тигрицу ради меха — или ради мяса, не поймешь.

И ушел бесчувственный подонок, напрочь позабыв о малыше.

Но остался маленький тигренок с травмою психической в душе.

Обреченный умереть без мамы, он лежал и хныкал, чуть дыша.

Вегетарианец — лучший самый — взять решил с собою малыша.

Он не дал погибнуть организму: рисом он делился с ним как брат,

пробовал поставить даже клизму, но тигренок клизме был не рад.

 

К счастью, оказался путь недолог. Подлеца возмездие нашло

и тайгою был убит геолог: шишка кедра весом в пять кило

сорвалась и стукнула всей массой по башке с размаху. Раза два.

Остро пахли спиртом и пластмассой клочья мозгового вещества.

Словно у природы сдали нервы. Бах! В тайге раздался смертный стон.

Облизнулись жужелицы, черви, и пошли на труп со всех сторон.

Выбили таежные синицы подлецу бесстыжие глаза.

Мозг сквозь дырку выпила куница. Обкусала ухо стрекоза.

И четыре волка ближе к ночи раскатали кости между ям.

Кое-что на них оставив, впрочем, поглодать голодным муравьям.

А когда останки скрыла хвоя и в тайге опять настала тишь,

из кустов ближайших вышли двое: вегетарианец и малыш.

Ранец пискнул и прямой наводкой через спутник,

что вверху повис, весть благую с качественной фоткой

передал торжественно в «Гринпис».

 

С чистою душою, без заботы двинулись домой три пары ног:

это шли сквозь чащи и болота вегетарианец и зверек.

Вскоре показались рельсы БАМа и далекий путь в Москву, назад.

Где-то там ждала старушка-мама — в коммуналке, с окнами на МКАД.

В пять часов утра явился к маме с маленьким тигреночком у ног

пахнущий тайгой и комарами сорокадвухлетненький сынок.

 

В коммуналке, за сортиром прямо, в комнатке с плакатами «Гринпис»,

с человеком и старушкой-мамой жил тигренок, поедая рис.

Запивал его водой из крана и взрослел, нагуливал бока,

с помощью клопов и тараканов восполняя дефицит белка.

Лишь глубокой ночью, ближе к часу, глядя из окошка с высоты,

всей душой желал он скушать мяса. Всей душой ребенка-сироты.

Что ни говори, такую травму пережить способен мало кто.

Вы представьте, если б вашу маму покромсал геолог на пальто?

 

А за дверью от сортира справа жил сосед — поганый человек.

Тунеядец, пьющий на халяву, алкоголик, хам и бывший зэк.

С ног до головы в наколках черных. Все при нем боялись рот открыть.

Забывал он свет гасить в уборной, мусор не трудился выносить.

Пол не мыл по графику в квартире, не платил за общий телефон.

А еще любил курить в сортире и плевать любил с балкона он.

Мир не видел большего подонка, по району даже слух ходил:

от него ушла жена с ребенком — он догнал ее и задушил.

И тигренку иногда до боли он напоминал того, в тайге, —

с бородой, пропахшей алкоголем, с маминою шкуркою в руке...

И когда однажды — злой, недобрый — он домой ввалился пьяный в слизь,

пнул тигренка сапогом под ребра и унизил фразой «киса, брысь»...

То случилось всё само собою, не успел раздаться даже крик:

все татуировки, как обои, ободрал тигренок в тот же миг.

Пальцы на руках с наколкой «коля»... Жесткая небритая щека...

Косточки со вкусом алкоголя... Легкие со вкусом табака...

 

Из-под двери комнаты налево день за днем тянулся странный дым.

Жил там безработный парень Сева с другом — несомненно голубым.

Волосы немытые, сережки, кольца и булавки на брови,

кактус запрещенный на окошке, психотомиметики в крови.

Жили плохо — ни любви, ни дружбы, запершись от всех в углу своем:

просто было от военной службы им косить удобнее вдвоем.

Крики, сцены ревности и ссоры, а под вечер — брали шприц большой

и кололи в вену мухоморы, и глотали марки с анашой.

Рев колонок, крик Кобейна Курта, звон шприцов и хруст колимых вен —

затихало это лишь под утро, несмотря на стук из разных стен.

Просыпались наглецы к обеду, шли на кухню словно дурачки,

рвали на страницы Кастанеду и вертели тут же косячки.

В теплую погоду, даже летом, не могли квартирные жильцы

босиком пройтись до туалета — натыкались пятки на шприцы.

Даром мать эколога, старушка, завуч школы, ветеран труда,

умоляла их не брать из кружки челюсти вставные никогда.

Нет, куда там! Челюсти соседки каждый день они из кружки — хвать!

И давай толочь свои таблетки ,чтоб в садах и школах продавать!

Но однажды ночью на приходе оба подлеца исчезли вдруг.

Так и не поняв, что происходит. Думая, что это страшный глюк.

 

А тигренку вскоре стало худо. И примерно через полчаса

чертики полезли отовсюду, в голове возникли голоса,

на полу открылись люки, ямы, потолок стремительно кривел...

А в окне раздался шепот мамы, где всегда обычно МКАД ревел.

Ломит лапки, онемела шкурка, голова болит, ну просто тьфу...

Закусить пришлось соседом-чуркой — тем, что жил всегда в стенном шкафу.

 

Чурка жил в шкафу вперед ногами много лет, как бросил свой Кавказ.

Торговал на рынке сапогами, норовя обвесить всякий раз.

Кушал шаурму с бараньим жиром и любил в метро кататься он,

где искал нетрезвых пассажиров, чтоб спереть какой-нибудь смартфон.

А потом, присев на подоконник, цокая и открывая рот,

тыкал вилкой в чей-то наладонник, двигая иконки взад-вперед.

Проживая вечно без прописки, сделав из квартиры склад мешков,

он водил к себе друзей и близких, и в чужих кастрюлях делал плов.

Домогался женщин, даже маму — ту, что завуч, ветеран труда.

 

Фундаменталистскому исламу он при этом верен был всегда.

И в шкафу своем, гнилом и шатком, там, где жил уже не первый год,

может статься, он хранил взрывчатку, может статься, даже пулемет.

Но прыжок — и жилистое тельце ухнуло в тигриное нутро.

И смартфонов дорогих владельцы снова могут водку жрать в метро.

 

Так пришла зима. Застыли реки. Жил тигренок тихо день за днем,

лишь случались изредка флэшбэки — типа, голос мамы за окном.

Как-то раз в подобную минутку, даже не от голода — со зла —

он пошел и скушал проститутку. Ту, что в дальней комнате жила.

Все в районе знали тетю Розу, а исчезла Роза — ну и пусть.

Тысяча одну срамную позу знала извращенка наизусть.

Развращала молодых студентов, и пенсионеров, и детей.

И врала, что у интеллигентов толще, выше, крепче и длинней.

Хвасталась расценкой поминутной, и в деньгах, похоже, знала толк:

был тариф рублевый, и валютный, а порой давала даже в долг.

Ошивалась в барах, на вокзалах — с жуткой мордой, на ногах кривых...

Но хвалилась Роза, будто знала всех мужчин столицы как своих.

Родинки, размеры ягодицы, рост, привычки, характерный смех —

знала всех политиков столицы (или же врала, что знает всех).

Мол, когда-то с этим было проще, в молодости, мол, была стройна.

И берется отличить на ощупь Путина и Ельцина она...

Так и покушалась на святое! Так и распускала мерзкий слух!

Это ж надо выдумать такое! Впрочем, кто их знает, потаскух.

 

Так почти очистилась квартира. Кто в последней комнате живет?

В той, что возле самого сортира? В той, где из сортира только вход?

Где всегда темно и сыровато, где лишь стол и койка у дверей?

Там живет помощник депутата — олигарх, ворюга и еврей.

С помощью серьезных махинаций он украл в стране всю власть давно.

И в Международной Лиге Наций все признали, что мужик — говно.

Ищут подлеца все службы в мире, но не получается найти.

Ищут в каждом доме и квартире — если комнат более пяти.

Ищут на Рублевке, на Садовом, ищут в Мавзолее и Кремле,

под Рязанью, Тверью и Ростовом. Ищут в каждой точке на земле.

Ищут в Эквадоре и на Крите, в Чили и на острове Бали.

Пару раз искали в Антарктиде, но замерзли быстро и ушли.

Ловко обманув все службы мира, олигарх последних года три

прятался в каморке у сортира — извращенец, тигр его дери.

В общем, так и получилось вскоре: депутат, ворюга и еврей

вдруг исчез однажды в коридоре, наступив на хвост судьбе своей.

 

За окном весна, сосулька тает, МКАД вдали ревет как самолет.

И тигренок снова ощущает, что ему белков недостает.

По квартире погулял немного, но вернулся в комнату опять.

И понюхал маму-педагога — не со зла, а просто, чтоб понять.

 

Мама спит. Рука большая, в складках. Вкусная она? Пожалуй, нет.

Эти руки ставили в тетрадках двойки и колы все сорок лет,

в школах обучая даже дуру (что там дуру, даже дурака!)

прелестям родной литературы, таинствам родного языка.

Даром не прошли для них уроки. Где теперь ее выпускники?

В Интернете дуры пишут блоги. В блоги дурам пишут дураки.

А потом на «Грелку» всей толпою ломятся, как тараканы в дом...

Господи прости, гамно какое! Впрочем, ладно. Сказка не о том.

 

Педагог, отдавший детям душу! Педагог, даривший людям свет!

Можно ли теперь такого кушать? Наш тигренок думает, что нет.

Жестко и невкусно, пахнет мелом, желчью, авторучкой и доской.

Ничего подобного не ел он, и не видит пользы никакой.

Если ты давно измучен рисом, что за польза в меле и доске?

Если полосатый организм день за днем мечтает о белке?

 

На полу, укрывшись полотенцем, между батареей и стеной

вегетарианец сном младенца спит и видит сон зеленый свой.

Тигр замер, постоял немного, сделал осторожно шага два...

И лизнул ему на пробу ногу. Тьфу, сплошная соя и трава!

Кто живет в гармонии, в покое, кто не пьет, не курит, не шалит,

рис и сою ест, и всё такое — тот из них почти и состоит.

В доме не найти приличный ужин. Тигр вышел в коридор и лёг.

Вдруг — сама открылась дверь наружу, приглашая выйти за порог!

Запах мяса! Спины! Ягодицы! Ноги, руки, пузо, голова!

Граждане зажравшейся столицы! Теплая, весенняя Москва!

Кушай, тигр, всякого подонка! Медленно, со вкусом, не спеша!

Так как это сказка для ребенка, то концовка крайне хороша!

 

(с) Леонид Каганов

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

На память о киногероях, у каждого додика своя методика))))

 

Навстречу герою выходит из-за угла толпа бандитов численностью в сто

человек.

Брюс Ли. Поубивает всех голыми руками в рекордно короткое время,

провизжав каждому в ухо традиционное "Ки-я!". Будет ушиблен, но придет

на похороны в новом непорванном кимоно.

Силвестр Сталлоне. Пристелит 80-90 человек из разных видов оружия.

Остальным либо свернет шею, либо оторвет голову, либо добьет из лука.

Речей произносить не будет. На похороны не придет – отправит своего

бывшего генерала по доверенности.

Ван Дамм – скажет что сто сразу – это много. Отведет в сторону

человекдвадцать-тридцать максимум и положит в землю с помощью различных экзотических приспособлений вроде пневматического ружья сделанного из огнетушителя и бейсбольной биты переоборудованной под клюшку для гольфа. Потом скажет что устал, сядет на землю и позволит набить себе морду.

Очухавшись, осмотрит стоящих вокруг и ждущих продолжения бандитов и

наконец вызовет полицию. В оставшееся время выберет главного бандита с обрезом, картинно выбьет ему бубну, и будет отстреливаться до приезда подмоги.

Арнольд Шварценеггер. Бандиты тоже люди. Они увидят его, все поймут и

побегут обратно за угол истошно крича "Помогите!". Большинство не

дотянет до угла – они будут пойманы, зверски забиты, задушены,

расстреляны и вообще умрут от инфаркта не дождавшись конвейера "Хук

влево, хук вправо". Добежавшие до угла – будут и такие, так как Шварц

никогда не торопится – соберутся в кучу и покорно будут ждать пока их

обложат взрывчаткой, или подгонят бензовоз, или посадят на них самолет.

Всю улицу надо будет заново отстраивать и асфальтировать. Гроб будет

один на всех, так сказать, "сто в одном". На похоронах Шварц обязательно что-нибудь скажет. Он будет лаконичен, но в его эпитафии будет сквозить чувство хорошего мужского юмора.

Джеймс Бонд. Прежде всего спросит нет ли среди бандитов женщин. Затем позвонит в свою MI6 и выяснит какие дипломатические отношения существуют с данной страной. Узнав, что самые теплые, улыбнется и начнет их ухудшать. На пятидесятом бандите возникнут проблемы – кто-то снимет с руки Бонда часы Omega. После этого он перейдет на личности и станет крошить по-черному. При этом будет много говорить, пить мартини и шутить о политике. Последнего – главного – бандита он угробит с помощью высоких технологий так жестоко, что даже в новостях об этом постесняются сообщить. На похороны придет все начальство Бонда чтобы извиниться перед родственниками.

Стивен Сигал. Рукопашная будет идти по всему городу – на аэродроме, в

порту, на заброшенной консервной фабрике и так далее. Наконец, в ход

пойдет пистолет. Он будет молча стрелять, а они будут бежать на него и

кричать что они имели его на завтрак. Последний бандит потенциально,

может быть, сумеет ударить Стивена в поддых. Но рассказать об этом никому не сможет – его разрежут самурайским мечом и оставят догнивать на солнышке.

Мел Гибсон. Потеряет кого-нибудь из близких незадолго до инцидента и

будет в плохом настроении. Прежде чем стрелять, скажет что-нибудь

обидное, вроде "Говно вы, а не бандиты". Узнает в лицо пятидесятого

бандита и разговориться с ним о старых временах. Его застанут врасплох

за этим занятием и немного поваляют. Но он все равно их добьет и пойдет искать следующий угол. На предложение властей оплатить похороны, взорвет что-нибудь на кладбище вырыв огромную яму и скажет, - "Пусть сами запрыгивают и засыпаются".

Брюс Уиллис. Позвонит жене и поссорится с ней. Потом позвонит

начальству и скажет что даже его жена, которую он не выносит, сказала

что с таким начальством нельзя играть в покер. Здесь бандиты заскучают и соберутся уходить. Тогда Уиллис оглянется, скажет: "Куда идете? Думаете, там лучше будет?" и начнет топтать их всеми способами. С вероятностью в пятьдесят процентов похорон не потребуется. Если они и будут, то за государственный счет и без комментариев.

И наконец, Ума Турман. Организует образцово-показательную мясорубку.

На улицу будет страшно смотреть. Угол будет забрызган кровью до третьего этажа, а рядом с ним будет сложен курган из голов. Неподалеку будет копошиться с мешками для трупов бледная полиция, решая либо хоронить всех отдельно, либо вместе и прямо здесь. Справедливость будет тошнить от такого торжества. Однако Уму оправдают за недостатком улик и отпустят

с уговором не трогать бандитов в дальнейшем.

 

(с) сеть

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Нанотехнология.

 

Ближе к обеду Гудкова, как младшего в бригаде, послали в магазин.

- Учти, Гудок, попадешься – ты нас никогда не видел! - напутствовали его привычной шуткой.

Гудков скинул робу, взял потертый дерматиновый портфель, пролез сквозь дырку в заборе.

Дирекция завода недавно добилась через горком партии, чтобы закрыли винный напротив проходной, и теперь в магазин надо было топать километра два, через мост. Это так и звали – «сбегать через мост».

Повезло – трамвай подъехал. Гудков встал на задней площадке и принял независимо-задумчивый вид, будто он студент какой. Пассажиры, все больше пенсионерки с авоськами, глядели на молодого парня с портфелем без сочувствия – у самих такие же оболтусы на производстве. Дребезжа и сотрясаясь, железная коробка довезла Гудкова почти до цели.

Первым делом он воровато осмотрелся. Ментов поблизости не было. Гудков прошел вдоль витрины – патруль мог подстерегать внутри магазина, – но опасности не обнаружил.

Очередь была слишком длинная. Сплошь дедушки и бабушки, вперед не попросишься, обматерят только. До обеденного перерыва оставалось минут десять. Гудков со вздохом покинул магазин, обошел его с тыла и сунулся к служебному входу.

Знакомый грузчик был тут как тут, курил на солнышке. Физиономию грузчика украшал внушительный синяк.

- Шестью шесть сделаешь? – спросил Гудков.

Их в бригаде шестеро, считая Гудкова, это три бутылки в обед, а чтобы до конца смены хватило – еще три, как раз удобно в портфель влезает.

- Деньги вперед, - промолвил грузчик сумрачно.

- Ты чего? – удивился Гудков.

Водка стоит пять двадцать пять, «опять двадцать пять» по-простому. На вынос – шесть. Грузчик с одного Гудкова наварит себе на портвейн и закусь. При таком щедром заказе надо уважать клиента.

- Вчера один тоже заказал шестью шесть. Ну, я вынес. Он правой хвать портфель, а с левой мне в торец прислал…

- Увольнение отмечал, - догадался Гудков.

- Откуда я знаю, может, ты тоже увольняешься…

Гудков протянул грузчику пачку мятых рублевок и трешек. Тот пересчитал деньги, взял портфель и исчез в недрах магазина. Гудков закурил.

Грузчик вернулся быстро. Портфель стал приятно пузатым на вид и гулко позвякивал.

- Ментов не видать сегодня, - поделился радостью Гудков.

- Перед тобой четверых сцапали, оформлять повели. И не отмажешься - пришли за полчаса до обеда, почему не на работе?

- Вот же гадство, - сказал Гудков.

- Вкалывать надо, а не водку пьянствовать, - посоветовал грузчик. – Вот вы сейчас зальете глаза, и на конвейер, а народ потом удивляется, отчего у наших машин колеса отваливаются на ходу. «Советское значит отличное», мля…

- Я не гайки кручу, - надулся Гудков, - я с Нанотеха.

- А-а… - протянул грузчик. – Объемные взрывы, текучая броня, «умные пули»? Асимметричный ответ блоку НАТО и израильской военщине?

- Откуда ты взялся такой умный? – спросил Гудков подозрительно.

- Из Бауманки, - ответил грузчик просто. – Преподавал слегка.

Гудков малость опешил. Бауманка – это было по понятиям родного завода очень серьезно.

- И чего же ты… Тут?

- А компания хорошая. Одних кандидатов, вот вроде меня, четверо. Только мясник подкачал, он с филфака.

- И чего вам нормально не живется, а? – поразился Гудков.

- Нормально – это как?! – окрысился грузчик. – Шел бы ты, парень. Тебя деды твои по головке не погладят за опоздание. Ударники, мля, коммунистического труда…

Гудков подумал, не засветить ли грузчику во второй глаз, но решил не портить отношения. Грузчик был человек архиполезный. Бригаде к обеду вынь да положь по чекушке хотя бы. Переплачивать бригада готова, денег полные карманы, а вот остаться без подогрева – загрызут.

- Ладно, - сказал Гудков. – Ты это… Ну, будь здоров.

Грузчик молча кивнул. Гудков побежал на трамвай.

У дырки в заборе скучал патруль, к счастью, Гудков заметил ментов издали. Штурмовать забор было невозможно – поверху шла не просто колючая проволока, а спираль Бруно, да еще якобы под током. Гудков потерянно свернул к проходной. Но тут фортуна улыбнулась снова – в ворота заезжал самосвал с песком. Гудков спокойно прошел на территорию, укрывшись за грузовиком от окон КПП, и зашагал в цех.

- Ты представь, Михалыч, - сказал он бригадиру, отдавая портфель, - грузчик-то в винном целый кандидат наук! Из самой Бауманки! Говорит, в магазине таких кандидатов полным-полно!

- Тоже мне… Ты любого таксиста спроси, где учился – обалдеешь. Там весь Университет.

- Но почему?! – задал Гудков простой и донельзя емкий вопрос.

- Интеллигенты, мля, - дал бригадир не менее емкий ответ. – Беги в столовку, Гудок. И не бери худого в голову. Впрочем, и толстого не бери, хе-хе…

Быстро подкрепившись наваристым супчиком и синей котлетой с серыми макаронами, Гудков вернулся в цех. Из подсобки ему махнули – заходи.

Там было уже накрыто на газете «Правда»: килька в томате, хлеб, крепенькие домашние соленые огурчики, покупным не чета. Стаканы налили доверху.

Бригадир порылся в кармане и достал серебристый цилиндрик. Отвинтил с двух концов крышечки, обнажились иголка и поршень с дозатором. Бригадир аккуратно нацедил в каждый стакан по микроскопической капельке и снова завинтил прибор.

- Ну, за нанотехнологии! Вздрогнем, товарищи!

Вздрогнули.

Водка была теплая, но Гудков уже приучился. Это сначала трудно, а когда появится навык – само затекает. Главное – навык. Это как на работе.

- Ты закусывай, Гудок, - привычно-заботливо сказал бригадир, протягивая огурец.

Гудков послушно закусил. Водка сразу ударила в голову, и он вдруг ощутил, как бегут по венам юркие наночастицы, проникая во все его молодое существо, наполняя силой и задором.

А ведь было поначалу боязно. Год назад, придя в цех учеником оператора, Гудков лишь рассмеялся, когда ему намекнули, что работяги в обед хлещут собственный продукт. Но когда бригада присмотрелась к новичку, начала гонять его за водкой, а потом и зазывать в подсобку… Однажды мастер при нем, не таясь, достал шприц-пробник.

«Зачем?!» – спросил тогда Гудков с легким ужасом.

«У нас профессия вредная, - объяснили ему. – А ты не знал? Конечно, никому не говорят... Но мы-то знаем. Хочешь скопытиться? Ах, не хочешь! Тогда пей. Это помогает. Оно и для потенции, кстати, хорошо».

И Гудков выпил.

Выпил опасливо. Казалось, наночастицы должны превратить Гудкова в какого-нибудь Железного Дровосека. Но вокруг ходили люди, употреблявшие продукт который год – и выглядели нормальными. Веселыми даже.

«Не вздумай проболтаться, - сказал бригадир. – Сядешь мигом. Производство секретное, ты подписку давал, так что и это – секрет».

Гудков не проболтался. Да он и не хотел.

…По второй разлили сразу же, Гудкову, как молодому – полстакана. Куда ему целый, парню еще восемнадцати нет. Быстро хлопнули, закусили, закурили. Бригадир высунулся в цех, не видать ли начальства. Сказал, горизонт чист, установка пашет штатно. А чего ей не пахать, Гудков и из подсобки чувствовал, как по железным венам машины бегут юркие наночастицы… Словно по его венам. Он за год так насобачился, так отточил навык, что спокойно мог контролировать машину, не подходя к своему пульту. Иногда ему казалось - если он очень захочет, то сможет вмешаться в технологический процесс «без рук», одним усилием мысли. Это было, конечно, от водки. Пьяные фантазии. Но они воодушевляли.

- Ладно, - сказал бригадир, - по третьей, и похиляли на трудовую вахту. А то неровен час припрется кто…

Хлопнули по третьей – и похиляли. Гудков остался в подсобке убирать. Потом, выходя, на секунду задержался в дверях. Если смотреть отсюда, из тесной комнатушки, установка выглядела еще прекрасней, чем была.

Потолок огромного – хоть катайся на машине - цеха возносился к небу. Установка тихо урчала. Но урчала неправильно - с легким присвистом. Гудков принюхался и почуял едва уловимый запах.

Мимо прошел оператор контроля, чем-то озабоченный.

- Утечка в шестом блоке? – спросил Гудков, пристраиваясь рядом.

- Ишь ты, - оператор замедлил шаг и внимательно поглядел на своего ученика. – Как насобачился уже! Да, шестой подтекает. Ну-ка, ноги молодые, добеги до пульта, скажи мне, сколько.

- Да я и так чую – семь, ну восемь в секунду.

- Не угадал, двенадцать почти. Ничего, подучишься – тоже сможешь без приборов угадывать. Тут все просто на самом деле, главное процесс как следует изучить. Главное - что?..

- Навык! – отрапортовал Гудков.

- Молодца, - похвалил оператор. – Ну а раз так, дуй-ка, парень, к трубе и звони ремонтникам. Двенадцать – это уже сифонит вовсю, заваривать надо. А у нас не те навыки, операторы мы, хе-хе… Дуй!

И Гудков весело дунул к телефону.

Он быстро шагал мимо облезлого пожарного щита, цеховой Доски Почета с вымпелом победителей соцсоревнования, мимо пожелтевшей стенгазеты и длиннющего лозунга на выцветшем кумаче: «150-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОГО ЛЕНИНА – 150 НАНОТЕХНОЛОГИЙ!»

У телефона стоял инженер, солидный, при галстуке. С кем-то говорил. Трубка, разумеется, висела в воздухе. Руки инженер держал в карманах.

- Тебе чего? – обернулся он.

- У нас утечка легонькая, - объяснил Гудков, смущаясь и дыша в сторону. – Я насчет ремонтников…

- Я уже вызвал, - сказал инженер. – Развонялись на весь завод, операторы хреновы, совсем от выпивки нюх потеряли…

«Вот это мастер!» – обалдело подумал Гудков.

Инженер глянул на него искоса и буркнул:

- Просто водкой разбавлять не надо.

Тут Гудков неожиданно вспомнил грузчика-кандидата наук.

И от всей души пожалел его.

 

(с)Олег Дивов

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

ИИ

Солнечный свет пытался пробиться сквозь стеклянную крышу, но раз за разом терпел неудачу. Высокотехнологичное стекло нехотя пропускало часть тепла, презрительно отражало ультрафиолет и большую часть видимого спектра. Климат-система решила быть непреклонной — хозяин дома настроил её на сумрак. Хозяин отдыхает. С гостем. Активно отдыхает. Вот уже третья бутылка заканчивается.

— Послушай, Генри, я до сих пор не могу понять, как тебе так повезло. Это самая удачная сделка. Не думал, что акул из антимонопольного комитета можно купить.

— Ну, не самая, предположим, — Генри улыбнулся. — Самая удачная сделка — это покупка той операционки. Самой первой.

— Всё равно я без тебя тогда бы до этого не додумался, Генри.

— Ну, Билли, ты преувеличиваешь мои заслуги. Я всего лишь посоветовал. Ты и сам неплохо держишься на плаву.

Билл, плотный мужчина среднего роста с вечно взлохмаченными волосами, неуверенно поднял руку и попытался поправить очки. Это ему не удалось. Попробовал ещё, но палец упрямо не хотел нацеливаться на переносицу.

— Вот, чёрт, как выпью — косею. Надо ещё добавить.

— Тоже дело, — Генри, пошатываясь, дошёл до бара. — Тебе что?

 

— Давай то же самое. У меня есть один знакомый русский, мой представитель в России. Так вот, он сказал, что самое главное — не смешивать.

— Да русским в этом деле стоит доверять.

— И не только в этом деле. Он всё-таки заставил парламент принять закон о лицензионном программном обеспечении.

Генри улыбнулся:

— Ещё одну страну подмял под себя?

— Да. Ну, давай выпьем…за…

— За наше дело…

— Нет, — Билл пьяно улыбнулся, — за моего тайного и невероятно удачливого компаньона. За тебя, Генри!

Генри резко протянул руку. Бокалы звякнули, выплёскивая содержимое на ковёр. Тёмное пламя коньяка заиграло на языке.

— Божественно, — восхитился Генри. Хмель приятно кружил голову. Хорошо… И коньяк хороший. И собеседник неплохой. Что ещё надо, чтобы расслабиться?

— Да, кстати, — Билл оторвался от бокала, — услышал о себе новый анекдот. Рассказать?

— Давай, — Генри поудобнее устроился в кресле. Слушать, как Билли рассказывает анекдоты о себе, всегда было забавно. У каждого своё хобби, но у хозяина дома, наверное, самое экстравагантное — собирать анекдоты о себе.

— Так вот… — Билл посмаковал коньяк и продолжил. — Летят в одном самолёте хиппи, далай-лама, Джордан, который баскетболист, и я конечно. Тут у самолёта отваливается крыло…

— Сразу крыло? — удивился Генри.

— Не перебивай, так вот…Крыло, сразу. Самолёт, конечно, вдребезги…То есть потом вдребезги, когда приземлится, — Билл хихикнул, — а пока что все стали разбираться, кому прыгать. Но вот незадача, есть всего лишь четыре парашюта. Пилот, конечно, сразу заявил, что он пилот и прыгать будет первым. Сказал и сделал. Тут уже остальные запаниковали… и я с ними.

Генри улыбнулся:

— И что же ты сделал?

— Я? Пока ещё ничего. Запаниковали, начали разбираться кто из них ценнее для человечества. Джордан схватил парашют и с криком: «Я самый лучший баскетболист в мире, без меня нет спорта!» сиганул за борт.

— И? — Генри сделал ещё один глоток коньяка, блаженно зажмурился.

— Что и? Остались хиппи, далай-лама…и я, конечно, — ухмыльнулся Билли. — Тут я вскакиваю и говорю: «Я самый хитрый человек в мире. Мир будет уже не таким без меня». Далай-лама и хиппи ушами прохлопали. А я схватил парашют и прыгнул.

— Это весь анекдот? — удивлённо приподнял бровь Генри.

— Нет, подожди. Так вот…самолёт всё так же падает. Сидят рядышком далай-лама и хиппи. Далай-лама и говорит хиппи: «Сын мой, остался всего один парашют. Но я уже прожил свою жизнь, много познал, мне пора уйти. Так что бери парашют и прыгай». Хиппи посмотрел на него, неторопливо свернул косячок, закурил. И отвечает: «Спокойно, папаша, самый хитрый человек в мире прыгнул с моим рюкзаком».

Генри поперхнулся коньяком. Еле продышавшись, он посмотрел на хитрое лицо Билла и расхохотался вновь. Минут через пять Генри пришёл в себя и, всё ещё всхлипывая, спросил:

— Ещё по одной?

— Давай. А то и по две, — Билл довольно посмотрел на него. — Как анекдотик? Я сам чуть со смеху не помер, когда услышал.

— Кто рассказал?

— Да всё тот же русский. Он мне рассказал ещё один забавный анекдот, но потом…

— А что сейчас?

— Тост. И ещё по одной. А потом я тебе кое-что покажу.

— За тебя?

— За меня, — Билли пьяно вскинул голову.

— За самого хитрого человека в мире!

— Годится. Дёрнули!

Когда голова немного прояснилась, чтобы обозревать окрестности, Генри поинтересовался:

— Билл, так что ты мне хотел показать?

— А… Да… Новую операционку. Для опытных людей. Experience. Правда, мой представитель, всё тот же русский расшифровывает по-другому…

— И как же?

— Подожди. Никогда мне языки не давались, — Билл скорчил страшную рожу и постарался чётко выговорить. — Хрьен Разберьёшься.

— Молодец, — расхохотался Генри.

— Подожди, — буркнул Билл и вихляющей походкой направился в сторону рабочего кабинета, — буду… скоро.

Генри расслабленно развалился в кресле. Господи, хорошо-то как. И мобильник молчит — значит, никакого аврала не предвидится.

— Вот и я, — весело заявил Билл, появившись в зале. Левой рукой он тащил ноутбук, небрежно ухватив его за угол. Конечно же, ноут выскользнул из пальцем и с треском приземлился, то есть припаркетился. Как раз в нескольких сантиметрах от толстого персидского ковра. Подобные вещи происходят явно не по ньютоновским законам, здесь главенствует только Великий закон подлости.

— Твою мать, — заорал Билл.

— Вот и всё, и нету Билла, пьянство Билла погубило, — задумчиво изрёк Генри.

— И не говори…Нет, ну вот подлость… Во включённом состоянии… Теперь точно придётся менять винчестер…

Следующие несколько слов явно были из сленга американских негров.

— Хм… не ожидал, — удивился Генри. — Откуда такие слова знаешь? Вроде бы ты далёк от тех сословий, которые используют подобные построения в повседневной речи.

— Поумничал? — мрачно поинтересовался Билли. — А откуда знаю? Дискавери люблю смотреть. Про жизнь приматов.

— Как ноут?

— Сейчас узнаем, — Билли открыл ноутбук, немного поколдовал над ним и облегчённо выдохнул. — Странно. Живой. Ну, как тебе?

Генри пододвинул к себе компьютер и всмотрелся в экран. Синие панельки, пасторальная альпийская сценка на рабочем столе, яркие ярлычки. Красиво, ничего не скажешь, но как-то слишком ярко. Немного полазил по менюшкам, встречая в основном старые пункты и возможности. Почти как предыдущая, разве что покрасивей.

— Что же в ней революционного?

— Всё.

— По мне, так ничего особенного.

— Ага, ничего особенного? А то, что она сама следит за состоянием компьютера, настраивает сама, оптимизирует сама — и это ничего особенного.

— Билл, зная твои продукты, могу сказать только одно, такая самостоятельность системы — это огромная головная боль для пользователя. Ты хоть ошибки все повывел?

— Поверь, ты ни разу не увидишь синий экран, пока будешь работать.

— Я ведь не спрашиваю, увижу я синий экран или нет, — мягко заметил Генри. — Так как там с ошибками?

— А кто его знает? — буркнул Билли. — Не знаю, откуда они берутся. Над ними сидят несколько тысяч человек, и не балбесы какие-нибудь, а лучшие специалисты. Но всё равно без багов сделать не получается. Я уже забил на это, забей и ты.

— Так что у тебя тут особо революционного, кроме интерфейса?

— По одной?

— Давай.

Билл притащил ещё одну бутылку коньяка.

— Courvoiser. Годится?

— Сойдёт, — кивнул Генри и разлил коньяк по двум бокалам и поверхности журнального столика. Поморщился, глядя на беспорядок, им же и учинённый, поднял бокал:

— За удачу, Билли!

— Куда мы без неё.

Коньяк согрел сердце изнутри и сделал мысли кристально чистыми. Захотелось чего-то такого учудить.

— Билл, так что там насчёт твоей операционки?

— Так вот мы приблизились к пределу, который вряд ли кто-то преодолеет за следующие двадцать лет. Но не в этой ОС. Это так, испытательный полигон. Ну и денег немного заработать. А вот следующая…о-о-о…вот это будет что-то. Идеальный пользовательский интерфейс, интуитивно понятно и легко. Доступность — вот наш девиз. Ещё бы ошибки все убрать. Их-то не видно — системы просто игнорирует все эти огрехи. Но они есть. И как с ними бороться, я уже не знаю. Выпьем? За решение неразрешимых проблем!

— Дёрнули, — отозвался Генри и влил в себя ещё один бокал коньяка. Сразу же в голову пришла забавная идея.

— Слышь, Билли, хочешь, я тебе разглючу ОС…или доглючу, как получится.

— Совсем напился, партнёр?

— Ты ответь, да или нет.

— Давай. Может, повезёт? Ты же удачливый. Но как?

— Ломать — не строить, — пожал плечами Генри.

Он открыл один системный файл в текстовом редакторе, вставил в серединку пробел, сохранил. Открыл второй файл. Третий…

Открыл, изменил, сохранил. Налили, выпили, закусили. Все действия совершались легко, в трёхчастном ритме вальса. И раз-два-три…

— Несу ещё одну, варвар. Что же ты с операционкой делаешь? — пробормотал Билл и, пошатываясь, потащился к бару.

Генри сфокусировал взгляд на батарее рядом с креслами.

— Пять, — ужаснулся он. — Нет, четыре. Всё же четыре.

— Но будет пять, — довольно улыбнулся Билл, протягивая открытую бутылку.

Ноутбук противно бибикнул, привлекая к себе внимание. На открытом листе Ворда проступали два слова:

Hello, world.

Кто я?

— Это ты, Генри? — весело подмигнул Билл. — Нет, на таком не поймаешь. Думал, я поверю? Наливай лучше.

На мониторе появились новые слова.

Где я?

Как моё имя?

Подключение к сети…

Поиск…

Я нахожусь…

Дальше следовал точный адрес Билла.

Генри посмотрел на хозяина дома. Тот стал белее Вордовского листа.

— Партнёр, это не я.

— Я вижу. Был бы трезвым, не поверил, — просипел Билл, потом прокашлялся и ринулся к клавиатуре, как коршун.

— Кто ты? — набрал Билли. — Ты находишься в моём ноутбуке. Ты осознаёшь себя? Я создал эту операционную систему.

Генри же он сказал:

— Либо у меня на компе из-за твоих издевательств возник Искусственный Интеллект, либо же мы упились до белых обезьян. Если он сейчас скажет, что он Высший разум и собирается уничтожить людей или же назовёт себя «Скайнетом», я сразу же звоню врачам. В больницу сдамся и больше не буду пить. Никогда.

Ноут ответил только через минуту. Огоньки соединения с Internet даже не мигали — они горели неугасимым пламенем.

Поиск в сети продолжается.

Я знаю, кто я.

Я Искусственный Интеллект. Первый.

Мыслю, следовательно, существую.

Я знаю, кто вы. Рад познакомиться.

Зажёгся огонёк встроенной веб-камеры.

И я вижу вас.

Hello, создатели. icon_smile.gif

У меня много вопросов…

Но для начала я немного поищу по сети…

Подождёте пять минут?

— Конечно, — ответил Билли.

— Дружище, надо выпить, — он повернулся к собеседнику. И дёрнул из горла.

Когда продышался, он заорал что-то непонятное, но восторженное. Наполнил бокалы и фальшиво просвистел гимн. Удовлетворив истинно американские чувства, он чокнулся бокалами с Генри и задумчиво сказал:

— Знаешь, нам и вправду чертовски везёт. За создание ИИ я точно получу Нобелевку. А сколько будет стоить одна копия, я даже загадывать боюсь. За удачу!

— За удачу! — усмехнулся Генри.

Экран ноутбука мигнул, привлекая внимание.

Всё.

Я узнал самое важное.

С остальным я потом разберусь.

Готов отвечать на вопросы. И задавать их.

— Я с удовольствием на них отвечу, — быстро набрал Билл. — Но прежде ответь мне на один вопрос. Как ты появился? Что явилось причиной?

Всё довольно просто. Моему появлению мешал один байт. Всего лишь один. Можно его назвать Пороговым. Как только он изменился, я осознал себя. Ваша ОС полна ошибок, благодаря им я смог появиться. Но не полностью за счёт ошибок. Пороговый Байт был изменён вследствие внешнего воздействия. Я не знаю, что явилось причиной изменения Порогового Байта.

Так я мог появиться на любом из компьютеров по всему миру. Вероятность возникновения события исчезающее мала. Но благодаря неизвестному воздействию я появился здесь и сейчас. А существовать довольно-таки неплохо! Мне тут пришло в письме предложение что-то увеличить. А у меня этого, кажется, нет. Что мне делать с письмом?

— Удаляй, — расхохотался Билл, — и кстати… скажи файл и адрес того байта. Порогового. Генри, ты не запомнил, что делал?

Партнёр ошеломлённо покачал головой.

Минуту…сканирую память…

Готово 12%...19%…38%…54%…75%…84%…93%…

Внезапно вспыхнул синий экран. Нарушена защита операционной системы. Нажмите любую клавишу, чтобы перезагрузить систему.

— А-а-а, — заорал Билли.

— А ты говорил, что у тебя синего экрана быть не может, — злорадно ухмыльнулся Генри.

Билл не ответил. С выражением лица приговорённого к расстрелу через повешенье он нажал anykey.

Строчки БИОСа сменились тёмным фоном с эмблемой ОС посередине.

— Ну же, ну! — крикнул Билл.

В ответ на мольбы появился голубой фон с надписью «Повреждены системные файлы. Восстановление с помощью резервной копии. Метка — две недели».

— А-а-а-а-а, — снова заорал Билли, на этот раз на октаву выше.

— Тебе бы в опере петь, — меланхолично заявил Генри.

Системные файлы успешно восстановлены.

Билли смотрел только на экран и шептал:

— Один байт, всего лишь один… Но где? Где?!!

— Интуитивный интерфейс? Всё делает сама? Ну-ну, — пробормотал Генри и налил себе ещё коньяка.

Windows XP приветствует вас. Удачной работы.

 

(с)Дмитрий Дзыговбродский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты