Легенды и были Астраханского края

[Историк]

Опоздал, родной, я эту тему уже размещал в данной теме http://forum.astrakhan.ru/index.php?showto...mp;#entry987696 пост 126.

[Iron Monkey]

Статьи «Городской трамвай» и «Автобусное хозяйство» за 1937 год

ГОРОДСКОЙ ТРАМВАЙ

 

 

Трамвай был построен концессионером Ф. А. Маес, по договору с бывшим городским общественным управлением и впоследствии перешел к Бельгийскому Об-ву астраханских рельсовых путей. Срок концессии определялся в 35 лет.

 

Работы по постройке его начались в 1897 г. и были закон­чены в 1900 г. 15 июня того же года было открыто пасса­жирское движение 15 моторными вагонами на протяжении рельсового пути в 9,25 км. К 1913 г. длина рельсового пути достигла 23,25 км, а количество вагонов до 45 моторных и 21 прицепных. Парк состоял из вагонов небольшого размера, разных типов и систем. Предприятие имело собственную электростанцию, расположенную у кремлевской стены.

 

С 1912 года концессионеры прекратили производство ре­монта подвижного состава, рельсового пути и вообще всего оборудования, так как приближался срок возможного выку­па предприятия городом до окончания договора и концес­сионеры не хотели нести „лишних" затрат и готовились сдать городу трамвай разбитым и к работе негодным.

 

Трамвай был муниципализирован в конце 1918 года и перешел в ведение горсовета. Подвижной состав, рельсовый путь и воздушная линия к этому времени были крайне изношены.

 

Лишь на протяжении 1922-го и последующих лет был пол­ностью капитально отремонтирован и восстановлен подвиж­ной состав. К 1 октября 1922 г. предприятие, из имевшихся 73 вагонов, привело во вполне исправное и годное состоя­ние 8 вагонов, к 1 октября 1923 г. оно имело исправных 18 вагонов, к 1 октября 1924 г.—42, к 1 октября 1925 г.— 70, к 1 октября 1926 г.—72 и к 1 октября 1927 г. все 73 вагона были в исправном состоянии.

 

С октября 1925 г. трамвай перешел в управление элек­трических предприятий гор. Астрахани, в которое вошла также электростанция.

 

1925-26 г, трамвай закончил уже безубыточно, погасил имеющуюся у него задолженность и впервые отчислил в амортизационный фонд 255307 рублей.

Читать полностью - http://astrakhan.pp.ru/transport1937.php

[vitas707]

Давай... Мне все-таки интересно, а что, неужели вам бабки и дедки ничего такого не рассказывали, неужели ничего нельзя вспомнить - легенды, страшные рассказки, смешные случаи. Валяйте, все это нудно сохранять обязательно. Раньше истории передавались через множество поколений, а мы чем хуже, почему мы не сохраним свои сказания? Или жизнь наша неинтересна, или легенд поубавилось? Ведь легенды вокруг нас, надо их только замечать!

Мой дед мне рассказывал такую легенду, кстати выдавая за быль. Будто бы при каком то царе, через Астраханскую обл. шли корабли с золотом, в подарок этому царю. По берегам выставили стрельцов (солдат), и когда первый увидит корабль должен кричать (передавать другому) Что бы в первой часовне забили колокола в честь прибывшим гостям и дорогим подаркам. В это время в ночь рыбаки вышли на промысел ,ловили на перемёты и словили огромного сома, на судне поднялась возня ,крики. Стрельцу спросонья показалось что корабли прут, и он начал кричать. Через некоторое время забили колокола. Так вот легенда называется сом с колоколами. А корабли так и не приплыли, были ограбленны ещё в Каспии. Это быль или легенда? Может кто то слышал и дополнит.

[Old major]

Статьи «Городской трамвай» и «Автобусное хозяйство» за 1937 год

 

Читать полностью - http://astrakhan.pp.ru/transport1937.php

Город лишился одной из основных достопрмечательностей - трамвая. Замечу, одного из старейших в стране. Если не ошибаюсь в России трамвай в то время был в Питере и у нас. Есть у меня такая бумага на память о трамвае. Какой масштаб был... А тут через сто с лишим лет один голодранец безродный взял и уничтожил, что создавалось ни один год.

[Алешенька из Кыштыма]

Ты сам ездил на этом трамвае последние годы? Я ездил плотно на самых последних трамваях и скажу, что трамваи были практически пустыми, доживали свой век, не ремонтировались. То есть они уже были никому не нужны. Смысла содержать их не было. Но я готов например сейчас заплатить рублей 100, чтобы покататься по городу на трамвае. Есть воспоминания, ностальгия, желание прикоснуться к прошлому, но у многих ли есть такое желание?

[Iron Monkey]

Замечательный рассказ Геннадия Гладченко из цикла "Тузуклейские истории" хорошо дополнит эту тему

ЗОЛОТО

 

Помирала бабушка Бажова тяжело. Немощная стала в свои

семьдесят пять лет. Вроде бы и не такой уж это преклонный возраст, да истрепали ее годы по всем статьям, износилась напрочь. Не от хорошей жизни, разумеется. Выпало на ее век много чего. Потрясения, именовавшиеся революциями, голодовками, конфискациями нажитого, раскулачиванием, страхом, так и не прошедшим до конца жизни, н прочими прелестями социализма. Не прошли даром, рвали жилы и

сердце нещадно, изо дня в день, из года в год. Также до срока истончили душу пожилой женщины ее замкнутость, закрытость, невысказанность. Сразу же, тогда, в 1917-ом, в сознание каждого своего раба вбила новая власть, объявившая себя советской (режим страшнее фашистского), что любой подданный ее - козявка, комар, враг и шпион. Установила порядки в соответствии со своим воспитанием. За любой писк против - смерть: пуля в лоб, «красный петух», голод, этап за тысячи верст к вечной мерзлоте, все едино. Смерд ты, букашка ничтожная. Знай свой шесток, а для жизни хватит тебе нагло лживых лозунгов: «Землю - крестьянам», «Власть - народу»...

От всего того на долгие десятилетия Пелагея закрылась, спрягалась, вжалась, словно улитка в раковину, душа расхристанная. Только ведь от себя не спрячешься, не перехитришь судьбу. Жизненный ресурс - штука тонкая, ранимая, уязвимая. Одному не сберечь себя. Ее ресурс выработался раньше генетического предела. Расклад скомкали объективные обстоятельства. Конец пришел досрочно. И, тем не менее, жизнь уходила мучительно больно. За что же такое страшное прощание с белым светом? Одолели болезни. Ни вздохнуть, ни кашлянуть. Все нутро будто в иголках. Когда дышала полной грудью, уж и забыла. Сельская же медсестра, кроме каких-то таблеток от живота и микстуры для натирания, ничего не могла предложить. Да и нет лекарств от старости, это бабушка Бажова понимала. Потому и торопила конец свой, мучения страшнее смерти.

Это только молодым кажется большой глупостью вымаливать смерть у Всевышнего. Их налитое здоровьем тело не знает усталости, требует бурной активности. Слова-понятия «немощь», «смерть» в сознании не задерживаются. Молодой организм отстраняется от смысловой, несущей, убийственной по своему значению конкретики.

Попросту - отвергает небытие. А если такое случается, то непременно с кем-то, почему-то, и тогда тоже их сознание такие крайности рикошетит, отбрасывает по касательной, не приемлет. Ведь до старости так далеко. А сегодняшнее солнце жизни ласковое, обещающее вечное тепло, и нет ему износу.

Умирала Пелагея Бажова одна. Сломила ее, окончательно подрубила корень жизни, стержневую основу, ниточку ее дорогого прошлого - смерть работника Ивана Хомутова. Три недели назад этот большой, широкой кости старик, вдруг схватился за сердце, скрежетнул редкими зубами, густо закровил губу и упал аккурат посреди просторного двора бездыханным, запрокинув лицо в небо. Будто в последний миг вся вселенная опрокинулась и поглотила его, еще одну частичку свою, космическую.

Всю жизнь, сколько их знали тузуклейцы, Иван и Пелагея жили вместе, дружно, уважительно. Пелагея говорила, с достоинством подчеркивая, что 45 лет они с Иваном бок о бок, рядом. Так жизнь сложилась. Вот только сельская молва упорно уверяла: вовсе не только работником служил ей Хомутов Иван. Особенно с тех пор, когда успешно промышлявший белорыбицей на Северном Каспии её муж вдруг утонул, канул в пучину морскую. Никто его больше ни живого, ни мёртвого не видел. Это случилось в самом начале 30-ых годов, когда после вольной, сытой, нэповской вольготной слабинки пришла на нашу землю страшная коллективизация, обобществление всего и вся. Отобрали и у рыбопромышленников их деревянные парусные суденышки. То ли убили мужа Пелагеи (чернь от зависти скора на расправу), то ли сам он, потеряв враз все: реюшку, рыбницу, стойку - и, от безысходности, предчувствуя грядущую нищету, потерял интерес к жизни, то ли его прошлое докатилось волной до самой авандельты и, не дожидаясь неотвратимой большевистской расправы, решил свести счеты с белым светом. Во всяком случае, голодать, перебиваться с кваса на хлеб, потеряв веру в возвращение прежней жизни, не захотел. Окончательно понял бывший штабс-капитан Александр Бажов: власть разбоя утвердилась, по всем признакам надолго. Может, от всего этого и... утонул.

Иван Хомутов прибился к Бажовым задолго до смутных времен. Еще отцу Пелагеи, Василию Авксентьевичу, служил. Огромный мужчина, ростом под два метра, в бороде. А ручищи? Сдвинет ладони ковшом-лодочкой, дважды зачерпнет из мешка пшеницы - и полное-

ведро. Звали его Иваном, но внешним обликом, могучей статью он крепко походил на Герасима из тургеневского рассказа «Муму». Была другая жизнь, их жизнь... до великого переворота 1917 года, поставившего Россию на рога, когда разрушение страны гражданской войной оказалось неизбежным и продолжалось вплоть до 1991 года, когда с советской властью было покончено, бесчеловечный режим, наконец, рухнул. Но до этого дня они много не дожили.

Не пожелала и на смертном одре Пелагея Бажова открыть душу селянам, облегчиться. Не захотела снять с груди высохшей тяжелый камень. Может быть, некому было. Никто за долгие годы в селе не стал ей родным человеком, близким, хотя бы чтоб поплакаться по-старушечьи вместе, никого не пускала в сердце свое надорванное. Зато неприязнь к ней питали едва ли не все селяне. Страшное слово «колдунья» закрепилось за бабушкой Бажовой прочно, словно несмываемая липучка... до самого последнего часа.

- Мам, зачем эта колдунья к нам ходит? - спрашивает девятилетний Толик. - Ведь все отворачиваются от нее. И нас ругают.

Пацанву с улицы будто ветром сдувало в ту же самую секунду, как только появлялась вдали, неспешно, степенно идущая бабушка Бажова. Колдунья - и все. Непременно порчей наградит, калеками сделает. Боялись ее дети. С подачи взрослых, конечно.

- Никакая она не колдунья, обыкновенная женщина, - вразумляла своих детей Анастасия Петровна. - Разве плохо относится к вам или к взрослым?

Уж если к кому и заходила порасспросить, перекинуться словом Пелагея Васильевна, так это к Цвикаловым. Поприветливее других, рассудительные люди. Иван Николаевич одно время был председателем местного колхоза. Анастасия Петровна - добрая, сердечная женщина, работница хоть куда и мать семерых детей. Хлебосольная, от души радовавшаяся гостям, Анастасия Петровна сердечно привечала бабушку Бажову. Тут же на стол ставила тонко выструнивавший самовар, доставала дефицитное в сельской местности варенье, ежевичное. За чаем они подолгу беседовали. О чем, мама, конечно, не рассказывала. В предрассудки в этой семье не верили, но и платок на каждый роток не под силу им было набросить. И детей убедить не могли. Улица, ее законы, коллективный бред - сила страшная, порой не подчиняющаяся рассудку. В щели забора, в окна дома своего подглядывали дети, прежде чем зайти, а вдруг там еще колдунья

Важиха. И не заходили до тех пор, пока она оставалась гостьей матери. Хотя... иногда так и подмывало ребятишек, оставаясь невидимыми, послушать эту загадочную, не от мира сего бабушку. Уж больно не похожа она на многих сельских женщин, крикливых, горластых, темных. Голос у нее тихий, ровный, спокойный. Речь грамотная, красивая.

Не простили селяне Важихе и после ее смерти. Померла, так в землянку вселяться целый год никто не хотел. Будто прокляли жилье вместе с ней. А ведь никому никогда ничего плохого не сделала. Со всеми подчеркнуто вежлива, степенна, культурна. Чем также вызывала раздражение, неприятие. Она не была, как все. В этом ее вина.

Видели ее всегда тузуклейцы вроде бы ушедшей в себя. Не смывалась с лица печать какой-то тайны, знания чего-то такого, чего другие не имели, не знали. Вот эта озабоченность, напряженность частенько и вызывали кривотолки селян. Все это, хоть и малограмотные тузуклейцы (обычные сельские провинциалы), каким-то чутьем улавливали в своей давней односелянке. Иные сторонились, другие с вызовом взглядывали в непроницаемое лицо, третьи, отвернувшись, проходили мимо. Так долгие десятилетия это противостояние и продолжалось.

Землянка Бажовых стояла как бы на отшибихе, будто для полной картины названных нами взаимоотношений с местными жителями. Все жилые домишки, землянки в Тузуклее располагались по левую сторону от главной дороги, ведущей к паромной переправе - ниточке, связывающей село с миром: райцентром, городом... А изба Бажовых справа от дороги. Одна-одинешенька, на возвышенном месте, будто бельмо на глазу. Ну чистая избушка бабы-яги.

Поранит корова ногу, кричит хозяйка на всю округу:

- Колдунья проклятая, сглазила, сгубила худобину. Теперь и молоко сбросила коровушка-кормилица.

И все потому, что корова эта прошла мимо Важихиной землянки. Да все они в разное время рядом и с другими землянками проходят, но вот раз пришла с выпаса, прихрамывая, непременно бабка- колдунья не пропустила животину без сглазу. На этот раз выбрала отметить черным клеймом доенку той самой хозяйки. Темная глупость не имеет предела. В серости и безграмотности копошились люди. После революции, гражданской войны, тифов и раскулачиваний, голодовок и репрессий мало кто в деревнях наших, бедных, нищих, грамоте был учен. Глупость поздних ликбезов изначально стала очевидной. Пыль в глаза... всеобщая грамотность. Порой окончившие ликбез не могли написать даже свою фамилию.

Вернемся к нашей бабушке, в грамоте, пожалуй, превосходившей всех селян вместе взятых.

У кого-то чеснок не уродился, секретишко украли, ветхую крышу ветром сдуло, часть картошки выкопали - во всем виновата колдунья, Бог смерти ей не дает. Дети боялись, что она превратит их в камни или деревяшки. Правда, все это не мешало взрослым и детям покупать у старушки Бажовой подсолнечные семечки, уж очень вкусно она их калила.

Добавим к портрету нашей героини еще вот что. Была она маленькая, сухонькая, одуванчик божий, не примечательная в общем. Как многие. Разве что набожная, в отличие от большинства сельских женщин, в то время затюканных, а потому веривших вождям: религия - опиум для народа, а правильнее: именно советская власть, в первые, особо страшные 36 лет, была ядовитым наркотиком для собственного народа. В Бога она свято верила. Начитанная, очень грамотная, хотя и не давала повода для пересудов на этот счет. Сельская библиотекарша, составляя отчетность читающих книги, ставила Пелагею Васильевну в пример. Больше других она читала. Часто заказывала романы, о которых библиотекарь и не слыхивала.

Разных черт характера в каждом намешано. Не исключение и бабушка Бажова. Хоть и упорны слухи: «Вовсе и не только работник Иван у нее, а спят-де, поди, вместе», однако с дедом стол раздельный держала. Плохо его кормила, впроголодь. Сельские женщины, особо в праздничные дни, подкармливали пирожками и ватрушками его, сторожа колхозного.

Похоронили бабушку Бажову без почестей. Мало оказалось желающих бросить горсть земли в могилу колдуньи. Нет ничего на свете страшнее стадной ненависти.

Бесхозной осталась землянка. Заколотил колхозный плотник окна и двери, чтобы хулиганы не загадили жилище. А ведь жили в селе и крайне бедные, в таких ветхих землянушках, что бабушкина хибарка дворцом выглядела. Еще бы: пол и потолок деревянные, шик для деревни. Но перейти в нее не решались, побаивались: а вдруг и вправду колдуньей была. Порча на всю семью падет. И оттуда достанет. Страшно. Холодом обдает. А ведь, почитай, в то темное, беспросветное время в каждой, даже самой маленькой деревеньке, была своя такая колдунья. Какой-то выход злой энергии, тупого человеческого невежества выплескивался в этих людей, изгоев.

Колхозный рыбак Санька Иванников жил через дорогу, почти напротив Бажовых. Он и посоветовал другу своему Пашке Турчанинову, только что женившемуся:

- Занимай хавиру и живи. Не валяй дурака.

- Нет, никто ведь не хочет в нее идти, - упорствовал тот, - пойду лучше к председателю колхоза, пусть дает лес, деньги, сам построю землянку.

- Напрасный труд, - наседал на друга Санька, - нет никаких средств у председателя. Самое верное, направит тебя по весне в хорошую ловецкую бригаду, немного подзаработаешь. Но это когда будет... а пока занимай и люби на здоровье свою кралю, не то уведут. Деваться тебе некуда: мать твоя сноху не любит. Не уживаются. Две женщины в семье - это уже много. Пора, пора отделяться.

Пашка продолжал упорствовать. Санька продолжал мудро наставлять:

- Землянка, конечно, немного пограблена, но поправить можно. Поможем. Всегда на селе так делалось. Миром выживали.

Надо сказать, что пограбили Важихино жилье основательно. И было, как оказалось, что брать. Откуда-то вдруг появились два племянника Пелагеи Васильевны. Один из них, Володя Ряслов, особенно усердствовал в поисках того, чем можно поживиться. Может быть, знал, что искал. Так вот, бедно жили Пелагея с Иваном, а под полом оказались запаянные железные банки с топленым маслом, мясные и рыбные консервы, несколько ящиков мыла... Охали и ахали селяне: откуда столько добра? Да так и не придумали, с чего богатела колдунья? Зачем копила? Неужели и через сорок лет надеялась на возврат старого, и только тогда бы ей нужны оказались припасенные продукты? Нет ответа.

Решился-таки Пашка обустроиться на время в дармовой землянке. Ничего другого пока ему не светило. На дворе 1960 год. Бедно жил народ российский.

Подремонтировал хавиру, обмазал. Стали с женой жить-поживать. Хозяйством обзаводиться. Купили поросенка. Да вот беда, клетушки для него нет. Куда, куда животинку пристроить? И надумали. Пустовал курятник. Курочками пока не обзавелись, деньжат не было.

По крепко подумывали о пернатом веселом племени. Да отложили на потом. Курятник весьма добротный, стены глиняные, толстенные. На пол уложили закрой от лодки, бросили сенца, и зажил безбедно поросенок, набирая с каждым днем калории и массу в будущий окорок. С набором веса прибавлялись и силенки у весело похрюкивавшего Борьки. Вот уже глина на стенах обиталища стала подвластна его пятачку. Природа зовет к активности, рост требует движений. Одним словом, чтобы жить, надо работать. Этим и занимался Борька в свободное от сна и еды время. Матерел.

Понес Пашка как-то утром поросенку корм. Отодвинул тяжелую дверь, которая давно уже слетела с петель, да поправить все некогда. Пригнулся, чтобы вывалить пойло в корытце и ахнул: на деревянном закрое вместе с остатками вчерашней пищи валяются золотые изделия. Много. Клад.

- Что за чертовщина, - испугался Пашка, - наваждение что ли. Да и бражки вчера всего ничего выпил. Ни в одном глазу. И Верка подтвердит. Не иначе колдунья с того света подкинула.

Не в бражке было дело. Хотя поначалу мозг его не мог переварить увиденное свалившееся богатство. Заметался, закружился, какие-то гортанные, нечленораздельные звуки самопроизвольно вырывались из его рта. Не придумал ничего лучшего, как сбегать к другу.

- Все твое, бери и начинай продавать, - категорично посоветовал Санька, - во счастье привалило. Заживем. На всех хватит.

За мудрый совет Санька тут же стал обладателем золотого кольца.

Золотых поделок оказалось много. Поросенок отвалил от стены не только глину-мазку, но и кирпич. Оттуда, как из ниши, и упала металлическая банка. Чего только из нее не высыпалось: часы, броши, ожерелья, кулоны, браслеты, серьги, кольца, цепочки, монеты.

Тут же обладатель клада пошел бродить по соседям, предлагать золотые изделия. Денег у селян немного, а потому отдавал драгоценности им, как говорится, за бесценок или с оплатой в рассрочку, «когда деньги будут». Зато дружно, враз, на все лады заговорили в Тузуклее о находке. Молва о кладе моментально долетела до райцентра, города. И уже к вечеру второго дня в гости к Пашке пожаловала большая группа милицейских и банковских работников. Под страхом пыток Пашка выложил банку с драгоценностями. Обежал в момент всех, кому успел продать, забрал и, честно глядя представителям власти в глаза, сказал:

- Все. Комплект. Раз достояние государства - забирайте.

Приезжие, знающие, не поверили. Продолжали давить на незадачливого богатея. Курятник-свинарник сломали, на метр землю вокруг взрыли, постукивали и в стены землянки.

Богатство... дорогие вещи, поделки, словно магические, притягивают все живое. В желудках птиц и животных много раз находили драгоценные изделия, а то и золотые камешки. Не избежал искушения попробовать блестящий товар на зуб, да еще времен монархии, российской царской чеканки поросенок Борька. Его приказали зарезать. И, к удивлению собравшихся, из желудка свиненка извлекли два золотых колечка. Свинарник-курятник превратили в пыль, еще раз все место вокруг, вширь и вглубь перекопали. Больше ничего не нашли. Стены, полы, потолки землянки простучали, пустот не обнаружили. Найденный клад оказался весомым: составил два килограмма и семьсот граммов украшений из червонного золота и самих червонцев.

Пашку сильно отругали за попытку скрыть не ему, а государству принадлежащее богатство. Грозили посадить в тюрьму, да смилостивились. Поверили, что ни миллиграмма не утаил этот проста душа, рубаха-парень с голубыми глазами ласкового телёнка. Правда, деньги на покупку поросенка, взамен «начиненного золотом», выделили. Чему Пашка был несказанно рад, ведь мясо зарезанного Борьки не отобрали.

С сожалением должен добавить, что жизнь Павла Турчанинова на белом свете не заладилась после «золотой лихорадки». То ли от расстройства по потерянному кладу (что мало вероятно), то ли жилье бабки Важихи тому виной, то ли наследственные гены барахливыми оказались, только через пять лет суматошной, безалаберной жизни он повесился. К слову, годом раньше застрелился его младший брат.

* * *

История с золотым кладом взбудоражила тузуклейцев. Суды- пересуды долго не стихали, обрастали все новыми подробностями. Откуда же золото оказалось у бабушки Бажовой?

Нет, не всегда она была бабушкой Полей. Сорок пять лет назад, и свои тридцать, была еще очень красивой, статной, с гибким, пластичным станом, привлекательным бюстом. Блистала на балах. С изяществом танцевала. Обожателей и почитателей - не счесть. В Царицыне (Волгограде) жили. Она - купеческая дочь. Муж - красавец, бравый офицер.

В годы гражданской войны состоятельные люди сопротивлялись, как могли, приходу мужицкой, значит, грабительской власти. Сколько их было, восстаний, - только дальше грабежа дело не шло. В особняке Бажовых, на Волге, размещался штаб офицеров местного гарнизона белой гвардии.

Отец Пелагеи - рыбопромышленник. Промышлял белорыбицей, ценнейшей и в те времена. Теперь - это редчайшие особи. А в народе остались лишь легенды о необыкновенно вкусной «беленькой».

Большевистский режим побеждал. В стране голод, на юге - тиф. Повальная нищета. Но именно сюда, в малонаселенные астраханские края бежали, прихватив самое ценное, те, кого комиссары уничтожали без суда и следствия. Они прятали, как могли, все дорогое, нажитое. Изо всех сил надеялись: жизнь образуется, вернется былое. Ухитрялись приобретать подложные паспорта. Бажовы осели в Черепахе (село Началово). Муж Пелагеи в годы нэпа, продолжая дело тестя, развернулся, преуспел на продаже белорыбицы и красной рыбы. Но... утонул. Кто помог ему это сделать - так и не узнала красавица Поля. И от греха подальше подалась с Иваном Хомутовым вниз, к взморью. В начале тридцатых годов они объявились в Тузуклее. Остальное вы знаете.

Бабушку Бажову в селе до сих пор помнят многие.

Растоптанная жизнь.

* * *

После конфискации клада имя бабушки Бажовой вспыхнуло с невероятной силой. Оно стало на слуху каждого селянина. Версии о ее жизни роились, будто пчелы на пасеке, наслаивались бесконечными подробностями. Толки-пересуды сказочно богатой, а перебивавшейся на копейки от продажи семечек старой женщины долгие годы не стихали во всей округе.

Прошли годы. Но едва ли не экзотический случай о замурованных в курятнике драгоценностях, которым, впрочем, гордятся тузуклейцы, в том или ином варианте пересказывается гостям, случайным заезжим, если на подобные темы разговорятся встретившиеся.

Мы рассказали вам одну из версий жизни старушки. Кто-то знает другие факты, подробности, не совпадающие с нашими, - не беда. Мы и не претендуем на безусловную верность изложенного. Чужая душа - потемки. Попробуй докопайся. Тем более, что женщина обрекла себя на одиночество, загнала в тиски некогда горячее сердце - веселое, любвеобильное, рожденное для жизни, которая давалась на радость, на счастье, да оказалась поруганной в результате великого кровавого переворота в страшно-печальном 1917-ом.

Почему люди, умнея с каждым веком, не боятся крови? Почему гены насилия в человеке сильнее всех других? Почему мать-природа так напутала с людьми? Почему они хладнокровно убивают друг друга, себе подобных, душу и тело, столько, сколько живут на земле?

[VSomati]

Имхо, "замечательный рассказ Гладченко" лучше дополнит тему Астраханские писатели, вам же созданную. Сунуть же в эту тему цитированную простыню просто из-за того что она астраханского писателя.... Еще раз убедительно прошу оформлять сообщение согласно принятому топикастером формату, простыни аналогичные вышеприведенной лучше размещать в архиве или давать ссылку.

[Iron Monkey]

"простыню" я разместил здесь, потому что рассказ, по сути, представляет собой легенду (или быль)

[VSomati]

К Игорю Пустошкину, который празместил в "Пульсе Аксарайска" статью "ПО СЛЕДАМ БЕЛОЙ ДАМЫ – В ЯМУ ДЬЯВОЛА?" огромная просьба - в следующий раз, когда будете брать в качестве материалов для своих статей мои личные воспоминания, легенды, истории, предназначенные для этого форума - давайте ссылку на источник информации. Я не требую дележа гонорара, но имейте уважение - упоминайте авторство или давайте ссылку на источник.

[Cypraea]

История виноградарства и виноделия России

 

 

В России, по официальным источникам, виноградарство зародилось в Астрахани, где при монастыре были высажены привезенные купцами саженцы винограда. Там же в 1613 году по приказу царя Михаила Федоровича заложили «настоящий сад для двора государева». Виноград хорошо прижился, и этому примеру последовали жители Астрахани.

 

В 1640 году в Астрахань из-за границы выписали садовника Якова Ботмана (именно он заменил полив с помощью чигирей, которым пользовались местные садоводы, на орошение ветряными мельницами). В 1656—1657 годах из Астрахани ко двору уже были отправлены первые партии вина.

 

Истории известен и другой факт. В 1651 году на р. Сунже в лесу было замечено много дикого винограда (или одичавшего). По указанию царя Алексея Михайловича астраханский воевода выяснил, что растет этот виноград в разных местах и делают «из него виноградное питье, привозят на продажу в Терки и про себя держат». По мнению князя, «развести его можно и у нас, но виноградное дело не за обычай». Терские воеводы М.. Щетинин и И. Олябьев извещали, что около Сунжинского острога также растет много винограда, из которого местные жители делают вино и привозят на продажу не только в Терки, но и в Астрахань. Одновременно в казачьи городки были посланы перенять опыт приготовления вина терские стрельцы, но добытое из терского винограда и приготовленное «по тамошнему способу» по дороге в Астрахань оно скисало. Тогда Алексей Михайлович царской грамотой (1652) повелел астраханскому воеводе направить из Астрахани мастеров, обученных немцами, для разведения в Терском городке виноградников. Посланные им И. Федоров-Бережной и А. Парфенов должны были заняться и выделкой вин из терского винограда и отправлять их в Москву. К сожалению, о дальнейшей судьбе этих мастеров ничего неизвестно. Однако эти сведения подтверждают, что виноделие на Тереке зародилось не позднее, чем в Астрахани.

 

Судьба виноградарства в Терской области никогда не была безразлична правительству. Еще Петр 1 в 1720 году указывал астраханскому губернатору на необходимость разводить виноград и вывезенные из Персии деревья и травы, а на Тереке, «помимо персидских сортов винограда, приступить к разведению венгерских и рейнских форм и послать туда виноградных мастеров». Саженцы для разведения виноградников казаки могли завезти также из Грузии, куда они выезжали по делам «государевой службы».

 

Значительно повлияло на развитие терского виноградарства и виноделия основание Кизляра. Сначала кизлярское вино на месте не находило сбыта из-за преобладания мусульманского населения и достаточного количества домашнего казачьего вина, хотя казаки серьезно виноградарством и не занимались, Дело пошло с переселением армян и грузин: они были знакомы с возделыванием винограда и приготовлением вина на своей родине и привезли опыт лиманного полива, который получил здесь широкую известность. Армяне выгодно продавали свое вино в Астрахани, а на вырученные деньги приобретали различные товары, мануфактуру, перепродавая их казакам и горским народам.

 

Началось быстрое обогащение энергичных армянских коммерсантов. Все больше переселенцев потянулось в Кизляр. Получаемые при переселении выгоды, правительственные поощрительные меры (даровая раздача земли, медали, подарки) стали катализатором развития терского промышленного виноделия. В 50-х годах XVIII века по заданию русского правительства для поощрения виноградарей и виноделов управляющему Астраханской садовой конторой, известному садоводу, венгру по происхождению Парабачу было поручено завести в отведенной ему вотчине на Тереке вблизи станицы Шелковской два казенных сада. Впоследствии деревня (ныне селение Парбычево), земли, сады были проданы князю А.А. Вяземскому, а в 1794 году — кизлярскому помещику Калустову.

 

Во второй половине XVIII века виноградарство развивалось очень интенсивно. Посетивший терские казачьи станицы в 1773 году естествоиспытатель, академик И.П. Фальк отмечал, что в хозяйстве казаков преобладало садоводство и особенно виноградарство: виноградный сад имел почти каждый казачий двор.

По свидетельству академика И.А. Гюльденштедта, между Кизляром и Астраханью были «заведены правильные сношения по сбыту вина», и в Астрахань уже в 1772 году отправили 600 тридцативедерных бочек вина.

 

В 1774 году 8 станиц в низовьях Терека произвели 3400 бочек вина. Выгоды коммерции, безопасность перевозки продукции, близость Волжского бассейна, отсутствие конкуренции при продаже вина на рынках России и другие, исключительно благоприятные условия привлекали сюда множество армянских семей. Число виноградников росло с такой быстротой, что через 50 лет после основания Кизляра низменные, затапливаемые и покрытые камышом окрестности города на узкой полосе (30 верст в длину и 10в ширину) были заняты виноградными садами (2000 десятин), которые давали ежегодно 300 000 ведер вина.

 

Надо отметить, что и после Петра 1 в России уделяли достаточно внимания развитию виноградарства и виноделия. При Павле 1 назначенная им экспедиция изучила возможности расширения виноградарства и виноделия в Астрахани. По ее данным, выращивать виноград и готовить вино предпочтительнее в местности между Кизляром и Моздоком, так как здесь все уже было отлажено для этого: 1099 десятин виноградных насаждений давали ежегодно 200 000 ведер вина, хотя, по словам Габлица, при этом нельзя не отметить «небрежную выделку вина, отсутствие хорошего ассортимента, отсутствие погребов и крайнюю нужду в посуде, вынуждавшую хозяев за опорожненную из-под вина бочку отдавать бесплатно такую же полную». Низкие цены на вино (по 20—40 коп., или 40—80 коп. В 1798 году, за ведро) лишали возможности уделять больше внимания обработке садов, хотя в том же докладе отмечалось качество красных вин, которые «иногда походили на французские и могли сохраняться на несколько лет без горечи».

 

В помощь виноградарям и виноделам в 1806 году на 18,6 десятинах по Астраханскому тракту (в 5 верстах от города и р. Таловки) ботаником Х.Х. Стевеном было основано первое в России училище виноградарства и виноделия. Государство выделило на эти цели 4000 руб. и столько же на обзаведение. На содержание деревянного погреба дали 2031 руб. 70 коп. С берегов Рейна были приглашены директор училища Барт и виноградари, обязавшиеся по контракту проработать здесь не менее 10 лет за ежегодное вознаграждение по 400 руб. каждому.

 

Барт привез с собой богатый сортимент иностранных лоз (Рислинг, Мальвазия, Сильванер, Кипре кий, Занте, Педро, Опорто, мускаты и др.). Были высажены и местные сорта. В 1816 году на постройку хорошего каменного подвала правительство ассигновало еще 9000 руб.

 

Постепенно площадь под виноградом увеличилась до 40 десятин, а вино из него стало известно в Харькове, Ставрополье, Москве и Нижнем Новгороде. В 1839 году его продавали на месте ведрами и бочками по цене, втрое дороже местных казачьих вин. В 1844—1851 годах было изготовлено соответственно 2449, 2075, 7071, 1355, 3325, 3285 Ч 2548 ведер вина (1850 год без урожая). Руководивший училищем Барт вел дело умело, особенно по распространению знаний по виноградарству, технологии производства и выдержке вина. Он первый доказал, что в низовьях Терека, в частности в Кизляре, можно получить высококачественные вина.

 

К глубокому сожалению, опыт Барта практически оказался невостребованным кизлярцами, и после его ухода с поста директора училища в 1847 году положение стало ухудшаться. На его место пришли чиновники Ставропольской казенной палаты, которые доверили управление виноградарством и виноделием местным сановникам из армян. Сад стал приносить убытки. Наместник края, считая бюрократическое управление тормозом в развитии отрасли, добился положения, по которому «предоставлялось обществу самоуправление как в защите садов от наводнений, так и в деле развития виноделия». Однако пользы это не принесло, и в 60-х годах XIX века наместник Кавказа А.И. Барятинский, желая поправить дело, выписал из Бордо французского винодела Ф. Гастена, не знавшего ни местных условий, ни языка. За 2 года сад был полностью уничтожен морозами, так как Гастен не считал нужным закрывать виноград на зиму. Тогда решили продать сад на публичных торгах, и в 1866 году его купил Мамаджанов. Таким образом сад был сохранен и просуществовал еще долго.

 

А.Е. Саломон писал о вине из винограда этого сада: «Нам случалось пить вино из токайских лоз, которые, по моему, превосходны; недурно также вино из Рислинга и, в особенности, кишмиша: этот последний сорт при вялении дает вино, имеющее весьма много характера и сильно напоминает херес». В те годы в саду выращивали также сорта Гимринский (2373 квадратных сажени), Мускат (1115,5), Пино гри (302,5), Сильванер (315), Асмангаузер (2262), Малага (659), бордоские сорта (158 квадратных саженей).

 

Вино из местных сортов винограда в Кизляре не отличалось высоким качеством, но это в основной своей массе не смущало кизлярцев и они не делали соответствующих выводов. Объяснить такое положение можно тем, что виноградарство и виноделие на Тереке были тесто связаны со специфическими задачами и условиями военного, а затем мирного покорения края. Военная служба казака практически была бессрочной: призывались все здоровые мужчины в возрасте 16—50 лет. Особенно тяжелыми были воинская повинность по охране государственной границы по Тереку и участие в походах царских войск. Охраняли казаки дорогу на Дагестан, сопровождали посольства и торговые караваны, а в XVIII — первой половине XIX века круг их обязанностей еще более расширился: они должны были бесплатно предоставлять по первому требованию подводы, принимать на постой солдат, укреплять берега Терека, содержать за свой счет паромы и каюки для переправы на другой берег, почтовые станции и многое другое. Все это совсем не оставляло времени и сил на ведение хозяйства, и оно полностью перекладывалось на плечи женщин-казачек, стариков и детей. Зажиточные казаки превращались в крупных землевладельцев и использовали в своих хозяйствах малоимущих казаков, горцев, ногайцев. В качестве дворовых и холопов работали выкупленные или выменянные на товар русские из плена (они подвергались особенно жестокой эксплуатации).

 

В тяжелом положении находились и крепостные крестьяне, которые, кроме налогов государству, отрабатывали барщину и отдавали оброк своим помещикам, не получая взамен никакой заботы. Так, жалуясь властям на помещика Калустова, крестьяне писали, что они «нередко находились в голоде и совершенной наготе, отчего из числа последних… большая часть померла, да и мы теперь пришли в столь бедственное состояние, что принуждены, не имея защиты, голодною смертью помереть». Так было и у других помещиков Кизлярского уезда. За малейшие проступки, а чаще всего ни за что, крестьян подвергали жестоким телесным наказаниям, а более неугодных ссылали на каторжные работы в Сибирь. Кизлярские помещики широко пользовались этим правом, так как каторжников засчитывали им вместо рекрутов, которых они были обязаны направлять в казачье войско.

 

Работу на виноградниках называли «виноградной каторгой». Особенно тяжело было работать на винно-водочных заводах, хотя они приносили уже тогда немалые доходы их владельцам. По свидетельству Ю. Шидловского, «в первой половине XIX века на таких заводах рабочие буквально изнемогали от непосильного труда, а часто и просто сваривались в котлах, поскольку никакой охраны труда там не существовало». Еще тяжелей было рабочим нерусских народностей: кроме социально-экономического, они подвергались и национальному угнетению; кизлярские купцы и промышленники использовали их на перевозке виноградного вина, спирта, водки до пристани на Каспии и до Астрахани, где часто, пользуясь их неграмотностью, их обманывали и обирали. За работу им чаще всего уплачивали лишь половину обещанной суммы или вообще ничего не платили.

 

Помимо царского гнета и произвола помещиков, винопромышленников, казачьей верхушки бичом местного населения были многочисленные болезни, особенно малярия, уносившая сотни жизней. Никакой медицинской помощи не оказывалось, так как ни в Кизляре, ни в его окрестностях «не было ни одного гражданского врача, ни одного фельдшера, ни одной аптеки».

 

Так и уживались на Тереке благоприятные для развития виноградарства и виноделия природные условия и крайне неблагоприятное социально-экономическое и политическое положение непосредственных производителей продукции.

 

http://www.svvr.ru/history

[Cypraea]

А.Ф. Петрушевский. Генералиссимус князь Суворов

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В Астрахани, на Кубани и в Кременчуге, 1780-1787.

Зимою, в ноябре или декабре, Суворова потребовали в Петербург. Государыня приняла его очень благосклонно и оказала ему особенный знак внимания, пожаловав 24 декабря бриллиантовую звезду ордена св. Александра Невского со своей собственной одежды. Ему было объяснено, какое именно поручение на него возлагается, дан секретный собственноручный ордер Потемкина и инструкция. Суворов отправился через Москву и Полтаву в Астрахань, довольный и приемом и поручением.....

 

Так прошло два года. За неимением серьезного дела, нашлись в пустой, бессодержательной жизни захолустья интересы мелкие; появились на Суворова пасквили и доносы, конечно вздорные, похожие скорее на простую сплетню. Они имеют однако свою особенность: по людям заурядным, но искусившимся, скользят почти бесследно, а человека из ряда вон, но не обстрелянного, жалят чувствительно. Суворов принадлежал к последним; булавочные уколы его раздражали, развивали мелкие инстинкты, и болото засасывало. Праздность и скука делали свое дело.

По словам Суворова, на него под именем Фехт-Али-хана сложили пасквиль трое: сибиряк, армянин и татарин, которых он и называет «триумвиратом». Сплетня касается преимущественно предшествовавшего его пребывания в Крыму. Посылая пасквиль Потемкину, Суворов объясняет некоторые его места так: «Будто бы я хвастал, что тот я герой, что идет завоевать Персию». — Я только хвастаю, что близко 40 лет служу непорочно. — «Повещал хана (с корыстною целью) о контрибуциях». — Просил у вашей светлости денег, счелся с моими доходами, ныне они мне не падобны, ни детям моим. — «Требовал у хана, стыдно сказать, красавиц». — Кроме брачного я не разумею, чего ради посему столько много вступаюся за мою честь. — «Персидских аргамаков». — Я езжу на подъемных. — «Лучших уборов». — Ящика для них нет. — «Драгоценностей». — У меня множество бриллиантов из высочайших в свете ручек. — «Индийских тканей». — Я право не знал, есть ли там они. — В настроении глубоко оскорбленного, Суворов просит наказания клеветников и заключает свое послание торжественным обращением к правосудию и добродетелям князя, как будто дело идет о предмете Бог знает какой важности.....

К концу 1781 года он стал еще впечатлительнее. В ноябре пишет он записку в роде письма, неизвестно к кому, вероятно к Турчанинову, хотя обращается вообще к «друзьям» своим. По его словам, Войнович (начальник флотилии] хвастает, что у него 40000 человек и что он отопрет опочивальню царь-девицы, а Пиерри (командир Астраханского полка), смекающий, что своя рубашка ближе к телу, ждет от Войновича на свою долю Японского ханства. У губернатора (генерал-поручика Якоби) Пиерри директор театра, ученый шут и инструмент; атаковали они вдвоем Суворова аргументами из алгебры, что всякий прапорщик его умнее; Суворов пропел ученому (Пиерри) стихи из декалога, которые у неученого (Якоби) застряли в носу. Был где-то обед в Михайлов день (Суворов обедал всегда рано); лишь в 4 часа пополудни загремела карета вице-ре (губернатора); Пиерри грянул ему полный поход, которым не удостоил Суворова, Гостей и Суворова так подвело от голода, что велел он велегласно раньше времени подавать на стол. Подали все застылое, переспелое, подправное; стало ему от такой еды нездоровиться, и он публично дал доктору щупать пульс, объяснив, что со времен А.П. Бестужева так поздно разве когда ужинал. Вице-ре был великодушен, его могущество обеспокоилось и рано ретировалось. К вице-ре приходится в торжественные дни ездить на поклон, по воскресеньям на куртаги; не поедешь, гнев достигнет до апартаментов Потемкина, «Варюша (Барвара Ивановна, жена Суворова) за 12 губернаторских визитов не смилостивлена ею ни одним, перестали они говорить между собою и кланяться». Негодуя на все это и подобное, Суворов полагает, что лучше бы ему в собрания не ездить, но не считает возможным вести среди многолюдного города жизнь Тимона-мизантропа. Он признает для себя унизительными подобные отношения к губернатору: «он хозяин, т.е. эконом, но и я здесь почти два года не гость и блюдолиз, и он мне никак не господин... Астрахань в Москву или Петербург не переименована, да и там не достоин бы я был великой Монархини, если бы пренебрежение сносил». Впервые выражает дальше Суворов свое неудовольствие на Потемкина; излагает предположение, что от Потемкина все зло и исходит; называет свое пребывание в Астрахани ссылкой; говорит, что оставить службу рад бы, да грех, потому что на дело еще годен. Опасается, что его оклевещут и обнесут в Петербурге, ибо «великие приключения происходят от малых причин... Право не знаю за собой греха, достойного наказания; разве только, что мне поздно мыслить как придворным». Не довольствуясь замечаниями оборонительного свойства, он сам вдается в сплетню, рассказывает, что такой-то хочет заключить его на север, где Люцифер обладает; другой ревнует его к одной даме, которой он, Суворов, сделал комплимент в церкви; третий, герой астраханских красавиц, бросился в воду вниз головой и т. п. Мелкая среда очевидно подвела его под общий уровень, но он чувствует тягость, ненормальность своего положения и в заключение с неподдельной скорбью говорит; «Боже мой, долго ли же меня в таком тиранстве томить!» Положение Суворова действительно было довольно странное и, для такого человека как он, тягостное. Губернатор не был ему подчинен, каспийская флотилия также; надежды на экспедицию' не придвигались, а уходили. Впоследствии, в Финляндии, он правда вспоминал, что 10 лет не проводил время так весело, как в Астрахани; но таково уже розовое свойство воспоминаний, а находясь в Астрахани, он ощущал только томление и тоску......

 

http://samoderjavie.ru/node/812

[gans_5981]

тут была такая передача- "Тайны старой Астрахани", её еще Таркова ведет. вот её ЖЖ

[VSomati]

Любопытные постройки раскопали на территории кремля, прямо Троя какая-то, но кладка не сказать чтобы старая... Законный вопрос - что это? Вообще судя по узким переходам, каким-то странным тупикам это своеобразный лабиринт. Или система подземных ходов или просто типа подземного цугундера.

 

 

 

 

[кутум]

до Трои далековато. Это мертвецкая (морг гарнизонного госпиталя), построена во вт. пол. 19 века. разобрана в нач.20-го. А вот под ней - действительно интересно: деревянные дома первых астраханцев.

[-=Storm=-]

круто... уже закопали или можно пойти посмотреть?

[union]

до Трои далековато. Это мертвецкая (морг гарнизонного госпиталя), построена во вт. пол. 19 века. разобрана в нач.20-го. А вот под ней - действительно интересно: деревянные дома первых астраханцев.

Там ещё раскопы были.Чуть поодаль.Закопали уже.Ничего говорят интересного. А где ты увидел что под ней? Там всё.Конец культурному слою.Дальше уже материк. Вот рядом - деревянные остатки. Останки печи. Следы пожарищ. Интересно которого года? Кремль горел несколько раз Вроде в 1730;1760. И ещё было.

[VSomati]

круто... уже закопали или можно пойти посмотреть?

Да иди, я в субботу фотографировал. Довольно интересно. Потом все равно закопают, так что лови момент.

[union]

Закопали....Не говорю уже об реинкорнации фундамента в каком то качестве, но почему бы не оставить хотя бы контуры сооружения с табличкой объяснения .Мол то то, основание санитарного сооружения постороено тогда то и сломано тогда то. Добавился бы ещё один артифакт на территории Кремля. А чо, много места не занимает да вообще нисколько не занимает . А всё таки предмет истории. А то зарыли и как бы и не было ничего. Мне на этот счёт понравилось в Коломенском московском. Там всё нарытое чётко обозначили предметно и визуально. И получился бы совсем иной план Кремля.

[Iron Monkey]

Чтобы не пропало, помещаю здесь. Статья очень интересная

К 60-летию Великой Победы

 

БРАТСКИЙ САД

 

Астрахань. Девятнадцатый век. Центр города застраивается каменными административными и торговыми домами по плану, утвержденному в 1769 году.

За Пречистенскими воротами и стенами кремля, на вершине холма была разбита Генерал-губернаторская (Плац-парадная) площадь, получившая название в честь комплекса зданий для генерал-губернатора, построенных вдоль одной из ее сторон. Площадь имела квадратную форму, и первоначально здесь не было зеленых насаждений.

К середине девятнадцатого века по периметру площади были построены каменные дома. Все они были увязаны между собой архитектурным решением и представляли образец ансамбля зданий, построенных в стиле провинциального классицизма. С любого места площади все здания были хорошо видны. В своих записках об Астрахани, вышедших в 1841 году, М.С. Рыбушкин писал:

“…По выезде из кремля через ворота соборной колокольни открывается проспект Московской улицы (ныне улица Советская. - Б.К.). Первый предмет, представлявшийся взору, – это обширный, величественный гостиный двор, ряд с 700 лавок, в коих производят торговлю купцы русские, армянские, татарские и хивинские, а на противоположной стороне (Московской улицы. - Б.К.) дом городского общества. Затем следует четырехугольная площадь. Посреди ея разведен сад, который чрез прилагаемое о нем попечение начальства обнадеживает жителей Астрахани, что и они в центре будут некогда иметь тень и прохладу в знойные летние дни и приятную прогулку во время прелестной здешней осени…” Каменное здание гостиного двора было построено к 1825 году по проекту губернского архитектора Депедри.

Шло время, и на Плац-парадной площади стали насаждаться деревья. И вот уже появилось понятие Александровский сквер.

В конце девятнадцатого века Губернаторский сад обрел завершенную форму. В “Иллюстрированном путеводителе по городу Астрахани” (автор А.Н. Штылько), вышедшем в свет в 1900 году, сообщалось: “…В Александровском сквере, или Губернаторском садике, 30 мая 1881 года Государь Император Высочайше соизволил изъявить согласие на сооружение в городе Астрахани на средства города памятника в Бозе почившему Императору Александру II. Монумент сооружен по модели академика Опекушина и стоит более 20 тысяч рублей. Пьедестал гранитный; на цоколе надпись: “Царю-Освободителю”. Открытие памятника последовало 4 сентября 1884 года.

С северной стороны Александровского сквера помещается казачий пансион, учрежденный в 1831 году; с восточной стороны – рыбное управление, и на углу Московской улицы – дом губернатора, в котором помещается и канцелярия губернатора, а также статистический комитет, существующий с 1845 года. С южной стороны на углу Полицейской улицы старинное, некогда оригинальное своими колоннами и огромным балконом здание Приказа общественного призрения, переделанное в 1886 году и называемое теперь старинным именем “Московского Торгового Дома”, от которого получила название и улица. Верхние два этажа дома заняты меблированными комнатами для приезжающих…”

Безусловно, памятник украсил и садик, и центр города, однако в ту пору едва ли не каждый волжский губернский город имел памятник “Царю-Освободителю”.

Двадцать пятого октября (7 ноября) 1917 года в Петрограде произошла социалистическая революция. Начиная с этого момента власть в крупных промышленных городах стала переходить в руки Советов. А в Астрахани двоевластие затянулось до конца января 1918 года.

Двадцать седьмого января (9 февраля) в здании Коммерческого училища первый съезд Советов провозгласил в Астрахани и губернии Советскую власть. Второго (15) февраля, после перерыва, связанного с ведением боевых действий и формированием новых структур власти, вышел очередной номер газеты “Астраханский листок”, который сообщил, что в результате двухнедельных боев в Астрахани было убито около 300 красногвардейцев и солдат и ранено свыше 1500 человек. В это число не вошли потери среди казаков, так как их тела увозили и хоронили в станицах и селах, откуда они были родом. В этот день город хоронил в братской могиле, вырытой на территории Губернаторского сада, 180 бойцов. В их числе там был похоронен и ставший легендарным командир селенских партизан, молодой бондарь, герой войны, унтер-офицер в прошлом, кавалер двух Георгиевских крестов Евгений Иванович Савушкин. Он был убит выстрелом в спину, произведенным из чердачного окна одного из домов. По этой причине Губернаторский сад стал Братским садом.

В августе того же года над братской могилой был возведен своеобразный памятник – стеклянный павильон, внутри которого на мраморной доске были высечены фамилии погибших. Об этом вспоминала Лариса Рейснер: “…Посередине (Братского сада. - Б.К.), в тени кленов светится освещенный изнутри большой стеклянный гроб, до краев полный цветами. Кажется, точно странные розы, лилии небывалых размеров, маки и левкои сами излучают сияние: это могила революционеров, гениальная из всех, мною виденных до сих пор”.

В 1920 году вместо стеклянного павильона был установлен просто великолепный памятник. На постаменте, оставшемся от памятника Александру II, встал красногвардеец, только что разорвавший цепи рабства (они у его ног). Он стоит в напряженной позе наизготове, его глаза ввалились от усталости, в его руках одна из тех самых винтовок девятнадцатого века из домика Петра I, которых превратили в боевое оружие руки рабочих с завода в порту. Рядом с красногвардейцем стоит тот самый бомбомет, который был отремонтирован по просьбе Аристова рабочими завода в порту за одни сутки. Теперь он может стрелять бомбами, которые лежат тут же рядом с бомбометом.

На постаменте вместо слов “Царю-Освободителю” появились слова: “Братская могила”.

Этот памятник был настоящим шедевром, созданным, что называется, по горячим следам со знанием подробностей хода борьбы… Он нес на себе следы вдохновения, которое непременно присутствовало у автора при его создании.

В 1977 году к 60-й годовщине Октябрьской революции памятник в Братском саду был заменен на новый. На постаменте упрощенной формы изображен рабочий с винтовкой в руках. К сожалению, этот памятник оказался откровенно слабым и во всем уступает предыдущему.

Последний раз верхнюю часть памятника 1920 года я видел в Астраханском краеведческом музее. Там на первом этаже была развернута экспозиция истории советского периода города Астрахани. Первыми экспонатами ее были гудок завода в порту и памятник из Братского сада… Рассматривая памятник с близкого расстояния, я поймал себя на мысли о том, что скульптурное изображение головы красногвардейца уж очень похоже на портретное изображение Е.И. Савушкина. Может быть, так и было задумано скульптором? Это было в конце 80-х годов. Больше я памятника не видел.

Двадцать восьмое февраля 1943 года – довольно холодный, пасмурный день. Нас, детей старших групп детского сада водников, что был расположен на берегу речки Скаржинки, вывели на прогулку. Через территорию городского стадиона, расположенного вдоль южной стены кремля, вышли на площадь и поднялись до главных ворот крепости. Здесь было много народу. Мужчины держали склоненными Красные знамена с черными лентами.

Люди расступились и пропустили нас. Мы вошли в Братский сад. Это была необычная прогулка…

Двадцать восьмого февраля 1943 года астраханцы хоронили в Братском саду солдат, офицеров и политработников, погибших в боях на подступах к Астрахани во время Сталинградской битвы.

Нас пропустили к месту, где была вырыта могила и вокруг которой по периметру стояли с винтовками бойцы и командиры частей Красной Армии. И я впервые увидел перед собой огромную, похожую на окоп, как мне показалось, очень глубокую могилу. Очень глубокой братская могила показалась мне, видимо, оттого, что мы стояли на гребне вынутой земли. Спустя много лет я дополнил свои впечатления сведениями о том, как это было…

В скорбном молчании стояли астраханцы. С временной трибуны траурный митинг открыл председатель исполкома городского Совета Виноградов.

Представитель Красной Армии произнес клятву с честью выполнить приказ Верховного главнокомандующего И.В. Сталина об очищении советской земли от немецко-фашистских захватчиков. Затем выступил председатель городского комитета обороны, секретарь окружного и городского комитетов ВКП(б) В.А. Голышев. Он, в частности, сказал:

“Товарищи! Сегодня трудящиеся Астрахани хоронят славных защитников Родины, геройски погибших в ожесточенных боях с немецко-фашистскими захватчиками на дальних подступах к Астрахани. Бойцы, командиры и политработники войск, отражавших бешеный натиск врага в калмыцких степях, отстаивали родной город Астрахань и честно отдали свою жизнь во имя Победы, за свободу и независимость трудящихся Астрахани, всего советского народа. Склоним же, товарищи, наши Красные боевые знамена и обнажим головы перед свежей могилой доблестных воинов Красной Армии – защитников Астрахани!”.

Так в этот день в саду появилась вторая братская могила. В том же году здесь был поставлен временный памятник-обелиск. Территория вокруг обелиска была приведена в порядок, а 9 мая 1965 года рядом с обелиском был зажжен Вечный огонь. Позднее на месте обелиска был поставлен памятник, напоминающий штык винтовки, который и сегодня отмечает то место, где в 1943 году были похоронены 27 солдат и офицеров Красной Армии.

 

08.12 Волга: №185 (24687)

http://www.volgaru.ru/index.php?retro&article=4046

[Iron Monkey]

+ к предыдущему посту:

Старая фотография памятника в Братском саду

[Токуг]

На медни услышал что в Астрахани были подземные ходы от Кремля в разные стороны и якобы даже план этих ходов находили,но его "умыкнули" люди в погонах. Кто и что знает об этом?

[Öde ö]

На медни услышал

А что такое медня?

[Токуг]

А что такое медня?

 

В своем выражении я не ошибся. Молодежный сленг мне чужд,выражаюсь согласно возрасту. http://ru.wiktionary.org/wiki/%D0%BD%D0%B0...%B4%D0%BD%D0%B8

[Sibrand]

Парень, есть тема о подземных ходах, не надо мусорить в этой теме. Вы своими ходами уже замучали. Завалено все давно, затоплено и закрыто.

 

Модераторов прошу удалить последние сообщения начиная с 571-го.

[Niels]

Токуг

В своем выражении я не ошибся.

Да что Вы говорите...

"Намедни" - это одно слово. Вы же написали два, про одно из которых Вас и спросили (что же это такое - "медня" , на которой что-то, по-видимому, расположено) . Вы и по ссылкам приводите именно одно слово, при этом пишете, что "не ошибся" . Действительно не способны даже понять, что ошиблись?