РАТНОЕ ДЕЛО (Древняя Русь)

[Weda]

Написала реферат, можно почитать на досуге, можно дополнить знаниями…

 

В последней четверти I тыс. н. э. в жизни славянских племен Восточной Европы произошли огромные перемены, обусловленные социально-политическими, экономическими и военными причинами.

 

Исторически это был великий и героический период создания Древнерусского раннесредневекового государства.

 

С самого начала Древнерусского государства его войско было разно-племенным по составу и включало,

кроме русских, чудь, варягов, балтов, западных славян, кочевников.

 

 

Распространение того или иного оружия, способы его использования во многом определяются социальным составом армий, общественным положением людей, владеющих средствами борьбы.

 

Более всего влияло на результат боя и во многом определяло уровень древнерусской военной техники оружие ближнего боя.

 

Для Руси X—ХIII вв. война была типичным и почти постоянным явлением.

Во многих случаях война иногда была связана с осадой и обороной городов, но чаще проходила в полевых условиях,

соответственно, самое большое внимание уделялось изготовлению холодного оружия.

 

Основными «хранилищами» военных древностей являются погребения.

Совершенно точно языческие похоронные обряды описал и объяснил средневековый хронист Петр Дуйсбург:

«Они (речь идет о пруссах), верили, что если кто-нибудь в этой жизни был знатным и не знатным,

богатым и бедным, могущественным или слабым, таким же он будет после воскресения в будущей жизни».

 

Курганы с оружием конца IX — начала XI в. довольно полно отражают вооруженность и военную организацию общества

с присущими ему социальными контрастами.

 

[Weda]

В древнерусском войске были представители не только различных племен, но и различных классов общества.

Судя по изобразительным источникам, атрибутом знатного феодала-воина были чаще всего меч, копье, щит и панцирь.

 

Мечи разделяли на 13 типов.

В данном случае более интересны рукояти чем лезвия, потому что дают возможность классифицировать этот вид оружия.

 

В 1889 г. была опубликована работа хранителя Бергенского музея А. Л. Лоранжа, много лет занимавшегося древними мечами.

 

Исследователь при обработке 50 клинков наткнулся на ранее незаметные надписи, знаки и дамаскировку. Интерпретация надписей, предложенная А. Лоранжем, не устарела и ныне, но сами способы их обнаружения остались неизвестными.

В письме о проделанной работе автор пишет, что на клинках встречаются следующие надписи, указывающие на среднеевропейских

мастеров или мастерские:

+Ulfberh+ (850—950 гг. ),

Ingelrii— (950 г. ),

Iizo —(около 1100 г. ),

Anno — (около 1100 г. )

и Gizelin — (около 1150 г. ).

 

Мастерские Ulfberht обслуживали своей высококачественной продукцией франкские области, но много мечей вывозилось на Британские острова и через северную Германию в Скандинавию.

 

 

Часть этих клинков попадала в Прибалтику, к западным славянам, на Русь и дальше на Восток.

Ученые-исследователи предполагают, что место происхождения мечей – это Рейнская область.

[Weda]

В 1963—1964 гг. рижский историк металловедения А. К. Антейн обнаружил свыше 80 надписей и знаков на мечах из

Восточной Прибалтики.

 

Он выразил убеждение, что и мечи с русской территории не являются в этом отношении каким-то исключением и любезно сообщил способы расчистки клинков (ранее опробованные им на копьях).

 

Как только мы воспользовались дружеским советом нашего коллеги, на первом же мече проявилась надпись.

Всего нами расчищено в музеях Ленинграда, Москвы, Смоленска, Киева и Чернигова 99 мечей IX—XIV вв.

и на 73 17 оказались почти во всех случаях ранеенеизвестные начертания и дамаскировка.

 

«Волшебная» особенность этих мет заключается в том, что в зависимости от сохранностии ухода они могут и исчезать,

и появляться вновь.

 

 

Наши действия при этом, очевидно, напоминают заключительные операции древнего ремесленника, который перед окончанием

работы полировал клинок и протравливал до того невидные на зеркале металла. После травления остается клеймо с характерным муаровым узором.

 

Надписи и знаки выполнены, как правило, инкрустацией из металлической проволоки (дамаскированной или железной в

X — певой половине ХIII в. и золотой, серебряной или медной в XII—XIV вв. ) в верхней трети (илиполовине) дола лезвия.

 

Для наведения клейма (на изделиях X в. ) в разогретой полосе штамповались канавки, отвечающие контуру будущих букв, в них укладывалась холодная, предварительно намеренная и нарубленная кусочками проволока (длиной в среднем 25 мм), которая затем проковывалась, уплощалась и сваривалась с железной или стальной основой при температуре приблизительно 1300° С.

 

Весь процесс был горячим и требовал точности и быстроты, особенно при высекании гнезд и укладке в них букв.

 

Находки раннесредневековых мечей на территории Руси сконцентированы в основном в нескольких больших областях: в Юго-Восточном Приладожье, в районах Смоленска, Ярославля, Новгорода, Киева, Чернигова, древнего Плеснеска.

 

Мечи обнаружены, как правило, в крупнейших курганных могильниках вблизи древнейших городских центров,

на главных речных артериях и важнейших путях.

 

Из 108 мечей IX—XI вв. подавляющее большинство происходит из курганов, причем 55 из них датированы вещевыми комплексами

(40 находок происходят из погребений с сожжением, 14 — с трупоположением).

[Weda]

Большинство погребений с трупоположением X—XI вв. приходится на южную Русь (Киев, Шестовицы, Подгорцы, Безпечна),

тогда как на севере их меньше (Леоново,Селюковщина, Ленинградская область, Харлапова, Подболотье).

 

 

Мечи IX — первой половины XI в.

 

 

Мечи (по материалу из архива В. И. Равдоникаса).

 

Древнейший русский подписной меч (не исключены и новые находки этого рода) явился результатом скрещивания ряда европейских технических знаний и навыков: каролингских (техника исполнения надписи), скандинавских (орнаментальный убор) и русских

(лезвиеи отчасти форма рукояти).

 

Новый этап в развитии форм меча связан с периодом феодальной раздробленности.

 

Сабли впервые появились в евразийских степях в VII—VIII вв.

Зона, где встречают древнейшие искривленные клинки, простирается от Алтая и Южной Сибири до Венгрии,Чехии и Северного Причерноморья.

 

В создании нового оружия приняли участие многие племена, в первую очередь азиатские кочевники, а также и те,

кто с ними боролся. Сабля могла родиться только в среде воинов-всадников, действовавшихна просторе;

по своему назначению сабля —оружие маневренной конной борьбы.

 

Восточное происхождение древнерусских сабель отнюдь не свидетельствует о том, чтовсе они были привозными.

 

История древнерусских сабель начинается примерно с 10 века.

Появление и распространение сабель на Руси объясняется рядом технических и исторических причин.

Как средство борьбы сабля характеризуется рядом особых свойств.

 

Благодаря изгибу своей полосы и наклону рукояти в сторону лезвия, сабля обладает рубящережущим действием.

 

Удар имеет круговой характер, он получается скользящим и захватывает большую поверхность тела.

[Weda]

Основным назначением сабли всегда была рубка, но при ее небольшой кривизне и обоюдоостром конце она годилась и для укола.

По сообщению письменных источников, саблей в бою секут, но в одном случае летопись приписывает ей колющий удар.

 

Прости, дорогая красавица брани!

Прости, благородная сабля моя!

Влекомый стремлением новых желаний,

Пойду я по новой стезе бытия.

Ты долго со мною была неразлучна,

Как ангел грозы все блестела в очах;

Но кончена брань, - и с тобою мне скучно:

Ты сердца не радуешь в тесных ножнах…

«Прощание с саблею» В. Бенедиктов

 

Типичным для всадника можно считать и способ ношения самого оружия.

В тех случаях, когда удается определить ее местонахождение в захоронениях, сабля лежит (обычно в ножнах) эфесом у левого или правого плеча и острым концом достигает бедер. Расположение полосы указывает, что она носилась привязанной у пояса или на плечевой перевязи при помощи двух скоб или колец, скрепленных с ножнами.

 

С изобретением сабли и стремян легкая восточная кавалерия увеличила мощь своего удара и приобрела устойчивость в ближнем бою.

 

 

Как и меч, сабля у русских и их иноплеменных союзников — признак богатства и знатности.

 

Ее находят в курганах князей или бояр, военачальников, богатырей, наконец, дружинников, укрепившихся на пограничье со степью.

Утро на Куликовом поле 1947 г.

 

Среди сабель X — первой половины XI в. (всего их 17) встречены роскошные экземпляры, отделанные с применением золота, серебра,

бронзы и черни.

 

В XI—XIII вв. произошли существенные сдвиги в распространении сабель. Территория, где находят искривленные клинки, расширилась на север вплоть до Минска, Новгорода и Суздальского Ополья.

 

Особую популярность завоевывает сабля у южнорусских конников.

Почти половина всех находок происходит из курганов Поросья (во всей Европе, пожалуй, нет района, археологически столь насыщенного этим оружием) и заметная доля из киевских и волынских городов.

[Weda]

Непременной принадлежностью воина XI—XII вв. был нож, носился он в чехле у пояса (это видно по погребениям).

 

Воинские ножи в большинстве случаев не отличаются от обычных бытовых.

И те и другие были разного размера, однако всегда меньше, чем скрамасаксы.

 

Для воина нож являлся универсальным хозяйственным и походным инструментом.

 

Специально боевые ножи (включая скрамасаксы) изготовлялись, по-видимому, довольно редко (возможно, к боевым следует отнести

некоторые ножи длиной свыше 20 см).

 

Нехарактерным оружием домонгольской Руси был и кинжал.

Кинжалы закономерно распространились лишь в эпоху утяжеления вооружения как средство поражения бронированного противника в тесном бою. Русские кинжалы ХIII в. сходны с западноевропейскими; они удлиненно-треугольной формы с изогнутым пластинчатым перекрестьем.

 

Лучшим является кинжал из Торопца имеющий точные вещественные и иллюстративные аналогии.

 

КОПЬЯ.

 

Славяне в VI—VII вв. воевали снаряженные двумя-тремя копьями. Это оружие было тогда легким, метательным.

 

Из разновидностей наконечников можно отметить несколько видов:

ланцетовидные –легко суживающиеся у шейки и легко переходящие во втулку.

Позднейшие ланцетовидные наконечники найдены в ленинградских и белорусских курганах и относятся примерно

к первой половине XI в.

 

 

Очевидно, все эти изменения связаны с участившимся использованием металлических доспехов, вызвавшим заострение наконечника и более надежное его скрепление с древком. Эта поздняя разновидность ланцетовидного копья встречена такжев Финляндии и Норвегии,

где связывается с концом времени викингов, что не противоречит датировке русского материала.

 

Все образцы этого типа встречены в средней полосе, главным образом среди муромо-мордовских древностей IX—XI вв. Только по недоразумению ромбические копья попали в типично древнерусские.

 

Древнейшее копье рассматриваемого типа с дамаскировкой на лезвии и врезным «готическим» орнаментом на тулье обнаружено в Гнездове и относится, самое позднее, к 900 гг.

 

Во всей Европе таких наконечников зарегистрировано 12 экз., датируются они второй половиной VIII—IX в. и в Скандинавию, Англию и Россию были привезены, вероятно, из рейнских мастерских.

Среди наших находок имеютсяеще 3 копья X—XI вв. с врезным орнаментом на тулье, но уже без дамаскировки и что также считается признаком западноевропейских мастерских IX—X вв. (иногда и более раннего времени).

 

История ланцетовидного копья связана с Европой. Очень много их в Средней и особеннов Северной Европе.

 

Эти копья восходят там к VII—VIII вв., при этом полагают, что они франкского происхождения.

 

Военная техника феодального общества концентрирует лучшие достижения производства и усилия многих поколений мастеров и ремесленников. Большинство мечей, копий, топоров, сабель, булав и кистеней найдено 50—100 лет тому назад.

 

У мужчин, погребенных в XI—XII вв.с копьями, последнее являлось единственным оружием (в остальных случаях его дополняли

топоры, стрелы, сабли). Копьеносцы, захороненные в курганах XI в., были в большинстве сельскими жителями и немногочисленность

«напутственного» оружия соответствовала их социальному положению.

 

Интересно, что в рядовых курганах XI в. находятся те же типы наконечников, которые веком раньше бытовали у знатных дружинников.

[Weda]

СУЛИЦЫ

 

Впервые сулицы названы в памятниках русской раннесредневековой переводной литературы, 120 позднее в «Слове о полку Игореве».

 

Чаще, чем где бы то ни было, сулицы отмечены Ипатьевской летописью для событий XIII в.

Употребление сулицы, кроме Руси, было известно у многих народов средневековой Европы, но всюду значительно уступало копью.

 

ТОПОРЫ

 

История чекана связана с далекими походами и передвижениями евразийских кочевников. Железные чеканы в Восточной Европе

появились в составе скифского вооруженияв VI в. до н. э. Позднее они встречаютсяу сармато-аланских племен и известны в раннесредневековых древностях Кавказа, Прикубанья и среднего Поволжья.

 

В VIII—IX вв. чеканы распространены на большой территории от Прикамья до Венгрии, Чехии и Румынии и считаются оружием восточного происхождения.

 

На Руси топоры-молотки скорее всего заимствованы от кочевников Юго-Востока. Немалую роль здесь, очевидно, сыграли походы русских в Поволжье и на Каспий. В Киевском государстве чеканы нашли своювторую родину и отсюда в X—XI вв. распространялись в страны Центральной и Северной Европы.

 

Статистические данные это подтверждают. Чеканов X—XIII вв. на территории Руси найдено 95 экз.

 

Судя по их многочисленности и распространенности, чеканы изготовлялись в русских городах.

Исключительно «военное» значение можно признать за узколезвийными небольшими топориками (тип III) с вырезным обухом и верхними и нижними боковыми мысовидными отростками — щекавицами В X—XI вв. эти топорики встречаются в дружинных погребениях большинства русских областей.

Почти половина находок обнаружена во Владимирских курганах. В некоторых северных, финских районах топорики типа III очень редки.

 

 

Анализ источников приводит к заключению, что для конного дружинника XII—XIII вв. топор по тактическим причинам

не был основным средством борьбы.

 

Итак, боевое применение топора в древней Руси прошло два больших этапа. В X в. в связи с важным значением пешей рати топор являлся важнейшим «орудием войны».

 

В XI—XIII вв.в связи с возрастающей ролью конницы военное значение топора снижается, хотя он попрежнему остается массовым пехотным оружием.

 

Летописная история удельной Руси наполнена описаниями военных событий. Однако напрасно мы будем искать здесь упоминание топора. На миниатюрах и иконах военные отряды изображены с копьями, мечами, саблями и стрелами, а с обычными рабочими секирами лишь изредка показаны пехотинцы, восставшие крестьяне и горожане.

[Weda]

БУЛАВА

 

Булава есть одно из древнейших в первоначальнейших оружий в мире.

Это оружие, служащее для поражения врага в самой близи, при схватке тела с телом.

В. В. Стасов.

 

Когда речь идет о булавах, в первую очередь представляются роскошные, нередко усыпанные драгоценностями навершия Московской Руси, служившие символом власти и хранящиеся ныне среди национальных реликвий в Оружейной палате. На территории СССР булавы известны, например, с эпохи бронзы, встречаются они и в памятниках раннего средневековья.

 

из хазарского слоя городища.

 

Русь была одной из первых европейских стран, где булава появилась в XI в., причем происхождение этого оружия, по всей вероятности, связано с Юго-Востоком.

 

ЛУК

 

Лук и стрела, важнейшее оружие дальнего боя и промысловой охоты, чрезвычайно широко употреблялись в Древней Руси. Практически все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки.

Византийский историк X в. Лев Диакон отмечал огромную роль лучников в войске киевского князя Святослава.

 

Конструкция и составные части древнерусского сложного лука, как и луков соседних народов Восточной Европы, выяснена по археологическим материалам довольно хорошо. Составные части древнерусского лука имели специальные названия: середина лука называлась рукоятью, длинные упругие части по обе стороны от нее - рогами или плечами лука, а завершения с вырезами для петель тетивы - концами.

 

Сторону лука, обращенную к цели во время стрельбы, называли спинкой, а обращенную к стрелку - внутренней стороной (или животом, как у арабов). Места стыков отдельных деталей (основы с концами, накладок рукояти с плечами и т. д.) скрепляли обмоткой сухожильными нитями и называли плечами. Тетива для луков свивалась из растительных волокон, шелковой нити и сыромятной кожи.

[Weda]

КОЛЬЧУГИ И ПАНЦИРИ

«Кольчуги предназначены для посрамления оружия (врага) в бою, они защищают от того,

чем действуют противники, и от ударов, срубающих голову».

(Бируни).

 

Первые отчетливые свидетельства об отечественных кольчугах относятся к начальной поре раннефеодальной государственности.

Ибн-Русте, писавший в 903—913 гг., отмечает, что у славянского царя были «прекрасные, прочные и драгоценные кольчуги».

 

С укреплением новой военной организации на передний план выдвигаются дружинники «железоносцы», облаченные в шлемы и кольчуги. Первое дошедшее до нас сообщениео тяжело вооруженных воинах Игоря приурочено к 941 г.

 

Кольчуги X в. происходят из 23 археологических комплексов и лучше известны не по женским погребениям, а по прославленным могилам вождей всадников в Гнездове, Киеве, Чернигове и Плеснеске. Полные доспехи (включая шлемы) полагались, видимо, только самым богатым и знатным, из чего, однако, не следует, что они и в действительности были большой редкостью.

Кольчуга — древнее ассирийское или иранское изобретение.

 

В Европе кольчугу употребляли кельты, особенно римляне.

Изготовление кольчуг — очень кропотливое и трудоемкое дело; оно требовало огромного терпения и навыка.

Многочисленность находок даже при отсутствии самих мастерских может свидетельствовать о том, что выделка этого доспеха

не была секретом для киевского кузнеца X века.

 

Кольчуги, как и в предшествующий период, плелись из проволочных колец, составлявшихв поперечнике 6—8 и 10—13 мм при толщине 0. 8—2 мм. Предпочиталось соединение более крупных колец.

 

На изготовление одной кольчуги шло в среднем 600 м железной проволоки и не менее 20 000 колец.

 

Измерения уцелевших кольчуг показывают, что их обычная величина следующая: длина 60—70 см, ширина в поясе около 50 см, длина рукава около 25 см. Полагался разрезной ворот, отложного или стоячего воротника не было.

 

Покрой кольчуг найденных в Райковецком городище.

[Weda]

В XIII веке происходило общеевропейское утяжеление доспехов, и на Руси появляются кольчуги длиной до колен.

В споре кольчуги и панциря первое место долгое время оставалось за первой, но уже совершенно ясно, что пластинчатая броня получила известное распространение на Руси, особенно в XII—XIII вв.

 

В этот период повышение защитных свойств боевой одежды становится общей необходимостью.

 

Металлическая пластинчатая броня известнана территории СССР со скифского времени. Для раннего средневековья такого рода находки зафиксированы на больших пространствах Сибири и Средней Азии.

 

В русское войско панцири проникают в период образования Древнерусского государства. Древнейшие находки сделаны в Белорусском Полесье Хотомель), в Плеснеске и Алчедаре.

 

В последнем оказалась мастерская доспешного мастера X—XI вв. и обнаружены инструменты, пластинки и кольчужные кольца.

Известно, что в процессе развития боевой одежды защита ног опережала защиту рук. Как упоминалось выше, в предмонгольской Руси, судя по изображениям, могли существовать кольчужные чулки-нагавицы.

 

Около 1300 г., судя по миниатюрам Тверского Амартола и Федоровского евангелия, появляется защита груди в виде одной или двух круглых блях, одеваемых поверх доспеха. Их можно рассматривать в качестве предшественников московских зерцал. Таким образом, весь набор усиливающих предохранительных деталей ставит Русь в ряд тех европейских государств XIII в., в которых происходило наиболее бурное усовершенствование защитного снаряжения.

 

Шлемы, по данным археологии, в широкое употребление входят с X века, причём археологических находок шлемов (как и кольчуг) на Русь больше, чем на какую-либо другую страну Европы.

 

Поначалу это были конические шлемы норманнского типа, имеющие вовсе не норманнское происхождение, а пришедшие в Европу из Азии. Данный тип не получил на Руси широкого распространения и был вытеснен сфероконическими шлемами, которые появились примерно тогда же.

 

Это были шлемы черниговского типа, склёпанные из четырёх частей железа, и, зачастую, богато украшенные. Встречались и другие виды сфероконических шлемов. С XII века на Руси появляются высокие шеломы со шпилем и наносником, и вскоре становятся наиболее распространённым типом шлема, сохраняя первенство несколько веков.

 

Шлемы X—XI вв.

 

Это связано с тем, что сфероконическая форма лучше всего подходит для защиты от ударов сверху, что важно в районах конно-сабельного боя. Во второй половине XII века появляются шлемы с полумаской — они богато украшались и были принадлежностью знатных воинов. А вот использование личин ничем не подтверждено, поэтому, если оно и было, то лишь в единичных случаях. Бытовали западные шлемы полусферической формы, но также были редки.

[Weda]

ЩИТЫ

 

Крупногабаритные щиты были защитным вооружением ещё древних славян, однако их конструкция неизвестна.

В X веке же были распространены круглые плоские деревянные, обтянутые кожей щиты с железным умбоном.

С начала XI века распространяются миндалевидные щиты, удобные для всадников. А с середины XIII века они начинают превращаться в треугольные.

 

Святые воины. Фрески.

 

 

 

 

Вывод:

Для русских война против поработителей сопровождалась невиданным героизмом и кровопролитием, но она способствовала также ускоренному развитию техники и тактики.

Можно уверенно заключить, что в истории русской боевой техники выдающаяся роль боевой одежды определялась как высоким мастерством оружейного ремесла, так и способностью к лучшей и разнообразной защите.

 

Русская военная техника постоянно обогащалась достижениями восточных и западных народов. В свою очередь изучение русских боевых средств во многих отношениях имеет общеевропейское значение, измеряемое тем большим вкладом, который внесла Русь в развитие средневековой оружейной культуры.

 

 

 

 

 

Источники:

Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие: «Выпуск 1. Мечи и сабли IX-XIII вв». 1966 г.

Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие«Выпуск 2. Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени IX-XIII вв». 1966 г.

Кирпичников, А.Н. Древнерусское оружие. «Выпуск 3. Доспех,комплекс боевых средств IX–XIII вв». 1971 г.

 

NataHaus.Ru

http://images.yandex.ru

[Стрелец]

Да, очень интересно, Спасибо.

Вот интересный ещё вопрос: использовали ли на Руси конскую броню? Вроде как подтверждений этому почти нет, но, возможно, кони имели защиту из кожи, которая не сохранилась. Вспомните битву на реке Шелонь, где московские и татарские лучники, видя хорошую броню на новгородских всадниках, стали стрелять по их коням, так обратив новгородцев в бегство. Не могли же киевские, владимирские и московские всадники каждый раз, сражаясь со степняками, ставить себя в такое положение?! Конскую броню использовали и европейские рыцари, и монголы, и было бы странно, если бы русичи не переняли это у них. Почему так "прокололись" новгородцы? В Новгороде вообще конница не блестала, там больше предпочитали пеший бой, или использовали конные дружины, которые приводили с собой приглашённые туда князья и их союзники (как владимиро-суздальские дружины в Ледовом Побоище, где, кстати, участвовали за русичей и татарсткие лучники, ведь в немецкой "Хронике" упоминается большое число стрелков, коих на Руси явно много не было, что сказалось в боях с монголами).

Лук и стрела, важнейшее оружие дальнего боя и промысловой охоты, чрезвычайно широко употреблялись в Древней Руси. Практически все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки

Овладеть луком очень сложно, это умели или дружинники, или ополченцы (вои) из охотников и пастухов, коих было немного. Ведь на Руси не было столько наёмных воинов, как в европейских армиях. Но это компенсировалось наймом лучников из степняков, все они были скотоводами и по-определению владели луком. Степные лучники в Русской Армии были почти до середины 19-го Века, наводя ужас на наполеоновских солдат.

[Weda]

Стрелец,

насколько мне известно, конскую броню на Руси не использовали .

Большее применение она нашла в средневековой Европе и Англии.

 

"Рыцари и их свиты с остервенением дрались между собой на городских и сельских улицах при огромном

риске нанесения серьезного увечья не только самим себе, но и совершенно случайным зевакам и невинным

местным жителям, чьи жизни совершенно не брались в расчет при таких побоищах...

Церковники изначально запрещали рыцарские турниры, говоря о них как об увеселениях, за которыми наблюдает дьявол.

 

Уже в IX веке римский папа Евгений предал их анафеме, и последующие папы старались запретить рыцарские

турниры, заходя даже так далеко, что отлучали их участников от церкви".

 

"Организованные увечья" , С. Слейтер, Геральдика, 2007

 

"Рыцарь был конным воином и поэтому его конь был ценным военным имуществом, которое требовало особой

защиты. Конь мог быть полностью скрыт специальным защитным военным снаряжением, сообразно военной моде

тех времен. Стоимость снаряжения иногда доходила до 20.000 фунтов..."

 

А в развитии раннесредневекового древнерусского набора толчок был дан пришлыми группами скандинавов,

значительная часть которых составила княжескую дружину. (Новиков В.В. "Снаряжение коня и всадника").

 

Этническая и социальная неоднородность дружины, результаты ее военной активности и соприкосновения с

различными культурами, нашли свое отражение в сформировавшейся в X в. в Древней Руси в так называемой

дружинной культуре.

 

Важными элементами этой культуры были комплекс вооружения и снаряжения верхового коня.

 

 

Процесс распространения культуры наборных оголовий берет своей начало в первой половине X столетия.

Оголовье как единая система управления лошадью состояла из некоторого количества ключевых и

второстепенных элементов. Все элементы можно разделить на две крупные категории, согласно той роли,

которую они играют в составе узды: функциональная, несущая в первую очередь определенную рабочую нагрузку.

Вторая категория – декоративная.

 

 

На территории Древней Руси накладки с лопастями зафиксированы в количестве 19 экземпляров. Они

выполнены из разных материалов (цветные металлы и железо) и имеют два способа крепления: при помощи

штифтов с шайбами или при помощи заклепок с шайбами.

 

Наиболее часто в составе разнообразного инвентаря, встречаются кольца как часть системы оголовья.

 

 

Их отношение к конскому оголовью устанавливается на основании находок in situ в кочевнических

погребениях VIII – XIV вв. В группе выделены кольца из медного сплава, украшенные накладками в виде

зооморфных головок анфас, а также – простые кольца из железа, прямоугольные в сечении.

 

Стиль и характер украшений конской ременной гарнитуры поменялся в XI веке.

 

К этому периоду количество находок существенно сокращается, что связано, скорее всего,

с распространением христианского обряда погребения.

 

Об оголовьях этого периода можно судить преимущественно на основании отдельных находок из слоев

поселений, а также разнообразных вспомогательных источников (миниатюры, фрески, иконы).

 

 

Важную роль играют материалы кочевнических погребений, которые датируются в основном XI в.

Косвенным подтверждением этому служат изображения на миниатюрах Радзивиловской летописи.

 

 

Чаще всего на них лошадь украшена разнообразными системами кожаных ремней, а не металлическими

подвесками.

 

Стрелец,

к сожалению, с развитием ратного дела в Новгороде не знакома, может быть, если Вы знаете что-нибудь об этом,

напишите, будет очень интересно почитать.

[Стрелец]

Продолжим. По поводу того, имели ли кони русской тяжёлой конници защиту, предлагаю фрагмент из книги Тараторина "Конница на войне". Далее цитата.

Считаем необходимым затронуть тему возникновения на Руси такого важного защитного элемента, как конская броня, так как это непосредственно относится к разбору тактики русской конницы.

Надо сразу сказать, что в отличие от литературы Западной Европы, отечественные летописи крайне скудно освещают вопросы военного снаряжения и тактики; точно также обстоит дело с изобразительными материалами - миниатюрами и иконами. Это связано с тем, что созданы они, в большинстве своём, в монастырях, людьми, далёкими от военного дела. А посему нам пока остаётся полагаться только на археологические материалы, собственную логику и интуицию.

Единственным местом в летописях, где упоминается о наличии конской брони у русских, является описание похода 1252 г. князя Даниила Галицкого на помощь венгерскому королю в борьбе против Тевтонского ордена:

"Данила же приде к нему исполчив все люди свои. Немцы же дивящеса оружию татарскому беша бо кони в личинах и в коярах кожаных и люди во ярыцах, и бо полков его светлость велика, и оружием блистающася сам же еха подле короля"(42 с.814).

Боевое конское оголовье, найденное в селе Ромашки в Поросье, позволили А.Н. Кирпичникову и Е.В. Черненко сделать вывод о существовании конского доспеха на Руси (225 с. 65). Это предположение вызвало негативную реакцию со стороны М.В. Горелика, который в нескольких статьях доказывал невозможность применения такого снаряжения в русской коннице (244 с. 268-269)43.

М.В. Горелик мотивировал свою позицию по этому вопросу тем, что в летописях напрямую говорится о "татарских каярах", а не о русских, что же касается найденного оголовья, то он связывает его с литовским боевым комплектом (244 с. 269). Тем не менее, в более поздней статье М.В. Горелик всё же допускает возможность использования конского доспеха в западных русских княжествах44, но при этом добавляет, что опыт Даниила был единственным и до XVII в. так и не нашёл широкого применения на Руси. Но напрашивается вопрос, зачем же тогда в русской коннице эту защиту стали использовать в эпоху, когда распространилось огнестрельное оружие? Когда в Европе, наоборот, возникла тенденция к облегчению брони и вообще полному её устранению, так как она всё равно не могла предохранить воина от пуль?

Сведения о доспехах для коня, относящиеся к XVII в., мы находим в "Уставе ратных и пушечных дел..." Онисима Михайлова (1607-1521 гг.):

"...а по правую сторону того урядного полку пешаго, доведётся устроити полк конных людей, или с однем двадесят в одном ряду в полных доспехах от главы и до ног и лошади б у них были окованы, а больше б того числа не было, а сто-

яти вместе тесно, а за ними стоять всем рядовым дворянам, и детям боярским, и иным служивым конным воинским людям. Да ещё доведётся таким же доспешным людям, по два в ряд за всем конным полком стояти, и так стояти сотня за сотнею в один ряд и конных людей укрыти теми доспешники, а с другой стороны будут они укрыты воинскими пешими людьми, а полку конному доведётся стояти подле пеших людей с правой стороны, а не добре наперёд выдаваться и не противу перваго ряду" (148 с. 87). Из описания видно, что русская конница, как и везде, строилась плотной колонной в несколько шеренг. в перкой стояли тяжеловооружённые воины, прикрывая всадников, экипированных похуже. Кроме того, Михайлов, видимо, допускает возможность выделения из строя двух шеренг тяжеловооружённых, которые стояли бы за каждой колонной на некотором расстоянии, для поддержки в случае неудачной атаки. Можно допустить, что вторая шеренга всадников применяла "долгие" копья, которые Онисим Михайлов причисляет к вооружению пехотинцев (148 с. 87). О таких же копьях конников-новгородцев есть сведения в Иоасафовской летописи (от 1456 г.).

Почему же, если следовать версии М.В. Горелика, русские всадники до XVII в. не применяли конского доспеха, хотя всю историю существования Руси постоянно воевали с кочевниками, которые его использовали?

Вчитываясь в летописи, особенно в описание похода московского войска на Новгород (в 1456 г.) и в тот эпизод, когда татарские и московские конные стрелки буквально расстреляли новгородскую конницу, лишь минимальный процент которой составляли дружинники, имевшие доспехи для лошадей, начинаешь сознавать полную несостоятельность версии Михаила Викторовича:

"Вой же великого князя, видевшие крепкие доспехи на новгородцах и начаша стрелами бити по конях их. Кони же их, яко возбесиша, и начаша метатися под ними и с себя збивати их. Они же, не знающе того боа яко омертвеша и руки им ослабеша, копиа же имяху долго и не можаху возднимати их тако, якоже еть обычаи ратном, но на землю испускающе их, а коням бьющимся под ними, и тако валяхуся под кони свои, не могуще сдержати их" (40 с. 49).

Естественно, первый же удар обрушился на беззащитных коней, что привело к моментальному поражению новгородцев. И хотя мы знаем, что их конница, в массе своей состоявшая из людей не военных, а из "мастеров всяких, плотников и гончаров", "которые отродясь на лошади не сидели" (83 с. 391) всё равно потерпела бы поражение от немногочисленных, но профессиональных всадников московско-татарского войска, этот факт лишь ускорил развязку сложившейся ситуации.

Вряд ли русские дружинники, выходя на бой со степняками на незащищённых лошадях, каждый раз ставили себя в аналогичную ситуацию. Пожалуй, можно подвести черту и с полной уверенностью утверждать, что русская конница была экипирована ничуть не хуже её восточных или западных противников. Прямым доказательством тому является сообщение в летописи (неважно какого типа были доспехи: русского, татарского или западноевропейского, важно, что использовали их русские воины), и упоминание о броне в Уставе XVII в.

Боевые методы русских конников были похожи на европейские, но важным преимуществом было то, что на Руси использовался больший процент конных стрелков. В "Сказании о некоем молодце, коне и сабле" воспевается молодецкая лихость и подробно перечисляется содержимое колчана русского воина:

"А в нём триста стрел: полета киберей, семьдесят аргичев, восемьдесят ташлыков, тридцать сверег, оприченно налобных стрел (прим. кроме обыкновенных). А всякая стрела - морская трость: натрое колото и начетверо строгано, и наливано в них красного золота аравитского" (94 с. 237).

Число дружинников, которые специально обучались стрельбе из лука, было невелико; городское и сельское население давало войску стрелков из охотников и пастухов, но лишь немногие из них могли вести стрельбу с коня. За год или два подготовить нужное число настоящих всадников-стрелков невозможно, поэтому русские князья были кровно заинтересованы в постоянном притоке конных лучников из числа кочевников. Становится понятной политика, скажем, Ярослава Мудрого, который позволил разбитым им печенегам, торкам, берендеям селиться в Поросье, на границе Киевской Руси. Они приняли власть Киева и стали верно служить князьям под известным нам этническим названием "чёрные клобуки" . Позже к ним присоединились половцы, подвергшиеся давлению со стороны монгольских орд.

Русские князья всегда имели возможность использовать военный потенциал степных народов в своих целях, соответственно они сами были непременными участниками внутристепных войн.

Основой русского боевого порядка в кавалерии на всём протяжении средних веков являлся сомкнутый строй. Наличие тяжеловооружённых всадников позволяло с успехом применять этот метод. Прикрывали его рассыпавшиеся метатели дротиков (сулиц) и лучники. Как говорится в тексте "Сказания о Мамаевом по'боище":

"Начаста стязи простиратися и трубы мнози гласити. ... же русские кони укрепишася гласом трубным и каждого под своим знаменем идяше по поучению великому" (126 т. 2 с. 85). То есть, каждый всадник занимал отведенное ему место в строю отряда, имевшего своё знамя, и выполнял положенные команды. Эти действия отрабатывались во время длительных тренировок.

Отчасти можно судить о подготовке русских воинов по тексту Галицко-Волынской летописи, где описывается поход князя Даниила в союзе с венграми наЯтвягов (от 1206 г.);

"Даниил построил полки и, указав, кому с каким полком идти, сам вышел вперёд. И лучников пустил вперёд, а прочих - с двух сторон дороги" (86 с. 335).

"...король прислал дружинника Андрея сказать дворскому: "Если увидишь, что мы преследуем, скорее поспеши к нам: распусти полк, пусть, кто может, догоняет". А князь Василько другим полкам сказал, чтобы они шли тихо рысью, и своему полку также, так как посол был молод и, передавая слова князя, он приказал дворскому не распускать и держать полк" (86 с. 336-337).

До нас не дошло каких-либо письменных источников, где бы упоминалось использование на Руси конных арбалетчиков, но, вероятно, какое-то их количество всё же имелось. На некоторых миниатюрах Радзивиловской летописи чётко видно это оружие, используемое русскими.

Самым распространённым боевым построением у русских конников были: обычный прямоугольный строй в несколько шеренг и "кабанья голова". Легковооружённые воины применяли "лаву", "серп" и "полумесяц", для охвата флангов врага врассыпную (222 с. 12).

Как и в любом феодальном государстве, на Руси встречались случаи слабой дисциплины и неорганизованности. Например, однажды русское войско в бою с татарами (1445 г.) постерпело поражение только потому, что воины после успешной атаки нарушили боевой порядок и начали грабить убитых и раненых врагов:

"Сразившим же ся им и начаша прежде полци великого князя одолети, а татары побегоша. Наши же, овии погнаша по них, а инии сами побегоша, друзии же начаша уже и избитых татар грабить, а татары пакы возвратишася на христиан и тако одолеша им" (40 с. 32-33).

Чем севернее лежали земли княжеств, тем меньше там уделяли внимания коннице. Это обуславливалось недостатком лошадей для выпаса. Содержать же большое количество лошадей в конюшнях было чрезвычайно дорого. Поэтому новгородская конница состояла только из княжеских и, отчасти, боярско-церковных дружинников и вряд ли превышала 3-4 сотни воинов. Недаром перед битвой на Чудском озере (1242 г.) Александр Невский просил помощи у своего отца Ярослава Владимирского, и тот помог ему отрядом всадников, отправив его с Андреем, братом Александра. Как гласит "Рифмованная хроника":

"Тогда выступил князь Александр

и с ними многие другие

русские из Суздаля.

Они имели бесчисленное количество луков,

очень много красивейших доспехов.

Их знамена были богаты,

их шлемы излучали свет"

(252 с. 211). Новгородские "гриди", "повольники" и "ушкуйники" всегда предпочитали пеший бой. Так перед Липецкой битвой (1216 г.), на предложение Мстислава участвовать в схватке верхом, новгородцы ответили: "Не хотим погибать на конях, но, как отцы наши на Колокше будем сражаться пешими" (86 с. 123). Слабыми всадниками показали себя новгородцы в битвах у Руссы (1456 г.) и Шелони (1471 г.) (88 с. 388-391, с. 405). И хотя распространившаяся в Новгороде с XV в. "посошная" система набора рати подразумевала отправку в войско человека и коня с четырёх (в 1480 г. для войны с ливонцами) или десяти "сох"45 (в 1495 г. против шведов) (300 т. 3 с. 158), этих людей нельзя рассматривать как полноценных воинов-конников.

Ну какие, в самом деле, всадники могли получиться из крестьян, ездивших на рабочих конягах? Наверняка, их использовали для обозной службы, а лошади ставились под вьюки или запрягались в телеги и сани.

Конц цитаты.

[Стрелец]

Они имели бесчисленное количество луков

Интересно - откуда в русском войске столько лучников? Конечно - были на Руси и охотники, и пастухи, для которых умение стрелять из лука была жизненной необходимостью. Но их было не так уж и много. Как раз малое количество лучников делало русские войска так уязвимыми против монголов. Видимо - в войско, посланное на помощь Александру Невскому, входили отряды или монголов, или (скорее всего) - степняков, подчинявшихся монгольским ханам. Эти кочевники-скотоводы с детства владели луком, и все мужчины умели стрелять из лука. Выходит - Ледовое Побоище стало первой битвой, где славяне и тюрки вместе отражали нападение германцев, что потом происходиле не раз.

[Встречный и поперечный]

Стрелец тут как тут, слетелась муха на залежатинку Надо же свое веское слово вставить! Солдафона что-то не видно...